Юрий Гаврилов - Записки комбата

Тогда он обиделся, выбросил гусей в мусорный контейнер и прошел на выход.

Обернувшись, он увидел две задницы, торчащие из мусорника. Таможенники достали гусей, протерли их тряпкой и довольные добычей продолжили «трясти» пассажиров.

— Тьфу, скоты! — разочарованно сплюнул Сергей и вышел на стоянку такси.

По возвращению в часть, Сибирцев выбил себе командировку в Читу и вот он, выписав на проходной пропуск, заходит на узел связи штаба округа.

Дежурный офицер подтвердил, что майор Урин на службе и сейчас выйдет.

Тот восторг и крик души при почти случайной встрече двух друзей-братьев, прошедших вместе через кровь и пот, трудно описать словами.

Появился Славик и замер в оцепенении.

— Маршал?!

— Граф!!!

Друзья слились в крепких мужских объятиях. Несколько минут они стояли молча, все сильнее и сильнее сжимая руки, будто боясь потерять плечо друга, и все еще до конца не веря в вероятность встречи. Глаза их блестели, и скупая мужская слеза стекала по щетинистой щеке.

Зашли к Славе в кабинет, выпили спирта за встречу и за друзей. Он позвонил домой, поделился с женой радостным событием. Вскоре прибежала Алла и пригласила Сибирцева в гости.

Женился Слава уже офицером и Сергей чувствовал себя неловко, так как у них с Аллой не было общих друзей и воспоминаний. Время было достаточно и, чтобы его как-то скрасить, сходили в кино, а затем, забрав из сада детей: сына и дочь, направились домой. Алла готовила ужин, Сергей резвился с малышней. Когда вернулся Слава, все сели за стол. До утра ушли в ностальгические, бередящие душу, воспоминания.

Возвращаясь домой, задумчиво смотря в даль через окно вагона, Сергей с грустью задумался о жизни. Военная карьера не складывалась. Друзья-однокурсники получили майоров, побывали в Германии, Польше, Венгрии, прошли западные округа, а он все это время был с семьей у черта на куличках и это, как замкнутый круг.

Сибирцев уже семь лет командовал ротой и батареей, а ведь ротный и командир части, это две основные и самые трудные должности в армии, остальные офицеры и прапорщики, лишь обеспечивают их работу. На этих должностях обычно бывают два года, затем офицера двигают вверх или снимают с понижением. Бывает, что и отправляют в психушку. Так вот, исходя из этого, Серега уже три раза должен был быть в дурдоме.

Необходимо что-то кардинально менять в жизни. А что и как? Ответа пока не было.

8

В Союзе шла перестройка. Партию отстранили от власти. Все в надежде ждали перемен к лучшему. Начался вывод войск из Монголии. Первой выходила зенитно-техническая ракетная база.

Сначала шли слухи, что выводят в Братск, но вывели на станцию Таежная, под Читу. На место расформированной ракетной дивизии стратегического назначения.

Сибирцев метался:

— Ну что за заколдованный круг, опять Заб. ВО!..

С первой группой офицеров его направили в Таежную, для приема военного городка у стратегов, разгрузки прибывающих эшелонами ракет базы и перевозки их к месту дислокации.

С одной стороны, очередное место службы Сергею, любителю природы, рыбалки и охоты, очень понравилось. Вокруг, на многие сотни километров тайга, с вечнозелеными соснами и кедрами. Чистая и быстрая река Селенга, с отличными заводями для рыбы. Воздух, так напитан ароматами душистых трав, что, дыша ими, чувствуешь какое-то особое наслаждение. Природа так великолепна, так богата флорою и приятными для глаза ландшафтами. Бальзамический воздух — это очаровательно! Кислорода в воздухе столько, что, кажется, можно его откусывать. Живут здесь в основном люди добрые и сердобольные.

Но с другой стороны, — вновь на краю земли. Юля устала от вечных переездов, да и сын подрастает.

Воинская часть, несмотря на то, что располагалась в отдалении от населенных пунктов, имела все для автономной жизнедеятельности. Был даже крытый двадцати пяти метровый бассейн.

Первое время жили в казарме. В штабе расположились американцы, принимавшие участие в уничтожении шахт для запуска стратегических ракет. Кстати, это уничтожение, даже, по мнению гостей из-за океана, было очередной глупостью советского партийного руководства.

Вечера проводили за кружкой спирта и преферансом. В гости часто заходили бывшие «вероятные противники». Некоторые из них сносно разговаривали по-русски. Разогревшись спиртным, заводили политические споры. Вели себя они надменно и высокомерно. Считали себя победителями. Наши офицеры обычно отмалчивались, таков был приказ, но, бывало, давали достойный отпор.

Как-то стояли Сергей с Томом на крыльце казармы, смотрели в ночное звездное небо, курили и размышляли о смысле жизни. Вдали раздавались переборы гармошки и непристойные частушки подвыпившего местного кочегара дяди Васи.

— Жаль мне вас, русских. Живете в таком дерьме и не пытаетесь из него вылезти. Не понимаю, — высказывался Том.

— А ты и не поймешь, да и не надо тебе нас понимать, — отвечал ему Сергей. — Просто мы разные люди. Вот у вас вместо глаз два доллара. А для нас, русских, деньги далеко не главное. Главное — душа. А она может плакать, а может смеяться.

Немцы, французы, англичане, американцы — жесткие прагматики. Вы существуете как бы параллельно с природой и используете ее в чисто утилитарных целях.

Русских же, как японцев и китайцев, отличает беспримерная терпеливость в жизненных невзгодах и в выпавших на их долю страданиях… Русские обладают даром растворяться в природе, становиться составной и неотъемлемой ее частью. Гроза, ураган, ужасные снега, морозы, дикая мощь и первозданность необжитых мест не пугают нас. Даже напротив, мощь и экстремальные состояния природы вызывают у нас прилив жизненных сил и восторг, схожий с религиозным экстазом.

Вот слышишь, дядя Вася, добросовестно отпахал смену, вышел на завалинку, хватил чарку самогона, прижал тетю Глашу, растянул меха гармошки и он счастлив…. И на хрен ему ваша хваленая «дерьмократия» не нужна. Я вот сам не понимаю, для чего все это время жил, чего добиться хотел, перед кем себя старался показать. Смотри, какая вокруг природа! Единственное желание — выйти за ворота, глаза открыть, уши открыть, и дышать всем этим…. И глазами, и ртом, и дышать, дышать, всей кожей дышать. Это все, что нужно человеку. Не перед кем не изображаешь то доброго, то злого человека, то храброго, то честного. Это не объяснить! К этому надо самому придти…

Я удовольствие получаю от того, что мне нужно дров наколоть, за водой сходить. Я колуном махаю — и радуюсь. Я ведро в руки беру — и радуюсь.

Для меня главное — жить в гармонии с природой. Вот птица пролетела, там заяц пробежал, муравьи снуют. Вокруг все живое и я часть этого мироздания, лучшая часть, хотелось бы думать.