Юрий Гаврилов - Рассказы о рыбалке

С триумфом тащу рыбу. Брод, отмель, несущаяся вода. Снова что-то дергается. Вытаскиваю ленка, но уже поменьше. Возвращаюсь к лагерю. Прохожу пару сот метров, течение здесь поспокойнее. У самого берега берет еще один, из-под кустов вытаскиваю следующего. Затем один срывается: жаль, он был большой.

Прибежал посыльный, доложил, что рота строится на обед.

Что делать!? Служба превыше всего!

Отправляю бойца с уловом на полевую кухню, сам же иду проверять личный состав.

С утра туман, как молоко, им залита вся долина, и даже неизвестно, что там вверху — солнце или дождь? Едем на ГАЗ-66 вниз по течению. Река причудливо вьется, выглядит она просто чудесно. Останавливаемся неподалеку от устья Толы. Место неописуемой красоты. Долина зажата между отвесными скалами. И сразу же большая река Орхон. Бросаю блесну туда, где сливаются обе реки. Начинаю вращать катушку. Идет тяжело: блесна вращается, а течение сильное.

И вдруг — зацеп. Опасаясь за блесну, дважды дергаю спиннингом. И через мгновение как бы далеким эхом до меня доходят два ответных слабых рывка.

Электризующие искры по всему телу! Несколько раз энергично вращаю рукоять. В сорока метрах от меня бурун и рыбий хвост. Мечта рыболова — крупная рыба! Кручу катушку. Потом слегка отпускаю леску. Помогло.

Таймень оторвался от мест, поплыл по течению. Теперь он дергает сильнее. Снова даю ему пару метров. Новая проблема: он дает сматывать леску. Поднимаю удилище. Потом быстро опускаю и тут же кручу изо всех сил. Снова медленно поднимаю…

Рыба постепенно перемещается вверх против течения. Но подтягивать трудно, мешает ее сопротивление плюс сильное течение. В полутора десятках метров от меня таймень всплывает на поверхность. Пару раз дергает огромной головой. И уже, совсем рядом, делает несколько прыжков. Но отскакивает недалеко, я тут же пресекаю все попытки.

Таймень у берега. Втаскиваю его на мель. Прыгаю к нему. Пробую ухватить под жабры. Он выворачивается, но так измучен, что даже не пробует бежать.

Выбрасываю тайменя вверх, сам забираюсь через насыпь. Замеряем. Великолепная рыба: девяносто два сантиметра и шесть килограммов семьсот граммов веса.

Знаю, что таймени ходят парами. Блесна идет вдоль берега. Вдруг из глубины выскакивает большая рыба, подлетает к блесне, нет, не успела, поворачивает.

Забрасываю еще раз. Снова выныривает. Это таймень — он серый и хвост у него красный. Но рыба только осматривает блесну и не берет.

Прохожу еще метров тридцать. Посреди реки мель, у того берега водоворот и глубина. Дальше вода спокойнее, видно, как в ней резвятся хариусы.

Словом, место идеальное. Первый бросок — ленок в полтора килограмма. Потом много пустых бросков. Забрасываю далеко, под тот берег, на границу спокойной воды.

Зацеп. И сразу медленный, но сильный толчок. Повторяется аналогичная история: вдалеке большая рыба. С места ее не сдвинешь. Поддергиваю удилище раз-другой, потом даю слабину. Тронулась!

Опять повторяю тот же прием: медленно поднимаю спиннинг с неподвижной леской. Потом — быстро вниз и кручу! Подтягиваю рыбу, она выплывает, бьет хвостом воду. А несколькими метрами дальше из воды выпрыгивают хариусы, ловя мушек на обед.

Стою по колено в воде. Комары. Таймень идет, идет, а потом поворачивает. Это повторяется несколько раз. Наконец мне удается перетянуть его от того берега через течение на «свою» мель. Еще пару рывков, уже гораздо менее слабых, парирую одним удилищем. Рыба на мели. Огромное колодообразное тело извивается на гальке. На мои шаги не реагирует. Хватаю его под жабры.

От лосося таймень отличается в основном внешне: он гораздо шире и резче сужается к хвосту. Сто четыре сантиметра и восемь килограммов шестьсот граммов!

Возвращаюсь на мель. Пара забросов — и опять рывок. Но теперь я настолько уверен в себе, что даже не прикладываю усилий. Рыба довольно быстро подходит ко мне, высовывается из воды, но она еще полна сил. Пара нырков — и таймень срывается.

Снова забросы… Пятый бросок… Прыжок огромной рыбы у самого берега. Я вдруг понимаю: рыба атакует блесну, которая уходит от нее слишком быстро. Замедляю ход. Сразу же рывок. Но после нескольких прыжков рыба срывается.

Уже вечер. Возвращаемся. Мои результаты: шестнадцать рыб, в том числе три самые большие, какие мне когда-либо удавалось поймать. Как минимум два дня в роте будет рыбный стол!

На ужин зажарили одного из тайменей. Он великолепен, гораздо лучше лосося. Бойцы радовались разнообразию кухни.

Монголия. г. Улан-Батор. 1988 год.

Мы трое — Саня, Инспектор и я — шли вдоль Селенги. Холодящий, уже не летний туман скрывал откосы поймы, слоисто висел над пожнями.

Я с тревогой поглядывал на небо: мой «Зенит» с мощной оптикой требовал много света, а в таком тумане фотографировать браконьеров — только пленку зря переводить.

Ровно и мощно шумел впереди перекат. За ним в большущем, словно озеро, и глубоком, как колодец, омуте отстаивался, ожидая часа нереста, благородный лосось.

Вчера Инспектору сообщили, что именно в этом омуте ставят сети браконьеры. С вечера он предупредил нас с Саней, своих нештатных помощников, о завтрашнем рейде и попросил взять с собой фотоаппарат, чтобы снять на пленку момент задержания нарушителей. Мы шли в сырой туман утра, чтобы поймать их с поличным.

У меня под ногой хрустнул сучок, и Саня, шедший сзади, незло, но ощутимо ткнул мне кулаком под ребра.

— Тише.

Мы выходили к большой поляне, которая после омута переходила в мелиоративные луга совхоза. И вдруг Инспектор резко остановился и поднял руку. Впереди, метрах в сорока, шевелились кусты, и неясная в тумане фигура делала что-то возле дерева.

— Снимай, — шепнул мне Инспектор.

Я вскинул аппарат. В видоискателе сквозь сгустившуюся муть тумана проступили размытые контуры и невнятное движение. Я навел объектив на резкость. Ушастая голова, казалось, смотрела крохотными глазками прямо мне в глаза.

Медведь! Что же он там делает?

Медведь передними лапами пригибал к земле дерево. А там, где на земле лежала ее вершина, шевелилось… Медвежонок, крохотный, не больше дворняжки! Семейство завтракает.

Инспектор толкнул меня под бок.

— Снимай, что ли…

Я снова поймал в видоискатель голову медведицы и нажал спуск.

В тумане щелчок «Зенита» прогремел как выстрел.

Медведица отпустила дерево, оно стремительно выпрямилось. Подброшенный им медвежонок крутанулся в воздухе и громко вякнул. Рыкнула и медведица.

Наконец-то мои спутники поняли, кто там впереди. Инспектор расстегнул кобуру, но Саня положил ему на плечо руку.

— Погоди.

Он заложил пальцы в рот и по-молодецки громко свистнул.