Дженни Колган - Шоколадная лавка в Париже [litres]

Лоран зажмурился. В мастерской повисла тишина, только часы на стене тикали да из глубины под мощеными улочками доносился далекий грохот метро. Казалось, прошла целая вечность. Все это время я провела, разглядывая Лорана: длинные ресницы отбрасывают тени на щеки, кудри буйные и непослушные, массивную челюсть покрывает густая щетина, губы неожиданно изящной формы – у мужчин таких не видела…

Наконец Лоран открыл глаза и пристально уставился на меня. Но теперь я не заметила в его взгляде ни тени привычной насмешки, смешанной с легкой досадой. Даже подумать дико, но в глазах Лорана мелькнуло нечто, подозрительно напоминавшее уважение.

– Сами готовили?

Я кивнула.

– Никто не помогал?

Я покачала головой.

Лоран отвел взгляд:

– Это, конечно, не шоколад Жирара…

Я кивнула в третий раз.

– Но я ел и похуже.

– Вы ели похуже? Ничего себе комплимент!

– Поверьте – это комплимент, и еще какой. В вас определенно что-то есть.

Лоран попробовал еще кусочек.

– Здесь не хватает черного перца. В следующий раз обязательно положите: он подчеркнет базовые вкусовые ноты. А масла кладите поменьше. Вы же не для детей готовите и не для американцев. И не надо так энергично мешать шоколад, вы его слишком сильно взбили. Не нарушайте консистенцию.

Я огляделась в поисках листа бумаги. Надо это все записать. На секунду Лоран перестал жевать.

– Но в целом вы неплохо справились, – произнес он.

Я не хотела говорить, что ради этого результата провела в мастерской все праздники, но Лоран и без того заметил, что у меня глаза сами собой закрываются.

– Ладно, на сегодня достаточно. В следующий раз обсудим мятный шоколад, хорошо? Может, сходим куда-нибудь перекусить? Вам, наверное, подкрепиться не помешает. Я-то уж точно нуждаюсь в дозаправке.

С благодарностью я кивнула. Очередного ночного бдения в мастерской мне просто не вынести. Мы с Лораном вышли из магазина. Я снова заперла дверь, и он повел меня по лабиринту узких переулков, в которых я до сих пор путалась. Три поворота – и вот мы стоим возле какой-то темной двери: в Париже они имеют свойство возникать ниоткуда. Я посочувствовала туристам, ужинающим на огромных летних верандах ресторанов на берегу Сены или в Булонском лесу: бедняги понятия не имеют, где искать вот такие тайные местечки для посвященных. Местные жители берегут секретные адреса как зеницу ока и вовсе не намерены делиться ими с кем ни попадя. Париж встречает новичков недоверчиво. Вот и у этого ресторана единственный опознавательный знак – крошечный гриб над дверью, и тот еще надо разглядеть.

Лоран постучал. Нам открыл сгорбленный старик с салфеткой, переброшенной через плечо. На секунду он застыл и уставился на нас. Потом отступил на шаг.

– Лоран? – с трудом выговорил ошарашенный старик.

– Да, Сальваторе, это я, – подтвердил Лоран.

Старик, вот-вот готовый расплакаться, обнял Лорана за шею, потом три раза расцеловал в обе щеки.

– А я уж подумал… Спаси Господи! На секунду показалось, будто на пороге призрак твоего отца стоит. Вы с ним прямо одно лицо.

– Не от тебя первого слышу.

– Ты к нам не заглядывал уже… – Старик покачал головой. – Давно. Очень давно.

– Что верно, то верно, – согласился Лоран.

– Наконец-то пришел! Значит, берешь шоколадную лавку на себя. Как отец?

– Поправляется, – сухо ответил Лоран. – А я пока помогаю, вот и все.

Старик окинул меня внимательным взглядом:

– А это кто? Жена? Девушка?

Лоран отмахнулся:

– Ничего подобного. Просто сотрудница моего отца. Ну что, синьор, покормишь нас?

– Разумеется! – воскликнул Сальваторе и распахнул старинные деревянные двери, ведущие в коридор. – Что за вопрос!

Изнутри доносились соблазнительные запахи грибов с чесноком, жарившихся на сливочном масле. Еще я уловила аромат белого перца и чего-то, что не смогла распознать.

Но мне было не до сногсшибательных ароматов. Видно, от переутомления и нервов меня вдруг охватила злость. Кто дал Лорану право так пренебрежительно обо мне отзываться? «Просто сотрудница моего отца»! Строго говоря, Лоран сказал правду, но после всего, что мы вместе пережили, мог хотя бы представить меня как приятельницу.

Мы вошли в зал ресторана – надо же, какой маленький! Размером с гостиную в обычном доме. Да и обстановка тоже напоминает гостиную: повсюду семейные фотографии и безделушки. Почти за каждым столом сидят люди, полностью сосредоточившиеся на еде. Миниатюрная старушка деловито снует между столиками с полными тарелками в руках. Кажется, будто она исполняет какой-то причудливый танец.

Так и быть, признаюсь: откровенно говоря, я надеялась, что мы с Лораном станем больше чем просто друзьями. Ну а если совсем на чистоту, я нахожу его очень даже привлекательным. Хотя полагаю, что причина в высоком эмоциональном накале: понервничать нам на этой неделе пришлось немало. И вообще, я уже давно одна, вот и заглядываюсь на первого встречного мужчину.

А еще дело в Париже. Здесь я будто пробудилась от долгого сна. После несчастного случая и продолжительной болезни все в Кидинсборо казалось холодным, серым и безжизненным. Я замечала сходство между собой и Клэр, хотя она в два раза старше меня. Клэр его тоже заметила, поэтому и отправила меня в Париж, чтобы я взбодрилась и вернулась к нормальной жизни. Но я уже позабыла, как люди присматриваются друг к другу, знакомятся и становятся парой. Но вряд ли мужчина может воспылать страстью к женщине, которая была с его отцом, когда у того случился сердечный приступ, и которая вдобавок не умеет готовить нормальный шоколад. В общем, я почувствовала себя полной дурой.

– Анна?

Думала, Лоран спрашивает, что я буду пить, но оказалось, он уточнял, хочу ли я красного вина, которое Сальваторе уже принес. Я пожала плечами и позволила налить себе на самое донышко бокала.

– Обязательно возьмем ризотто, – сказал Лоран. – Марина, надеюсь, вы в нем ничего не изменили?

Маленькая старушка встретила Лорана так же радостно, как и Сальваторе, и расцеловала его еще с большим пылом. Марина на бешеной скорости тараторила по-французски с итальянским акцентом, поэтому разобрать удалось не все, но общий смысл был такой:

– Нет, конечно, ризотто все то же. Зачем его переделывать? Если у тебя есть что-то хорошее, не надо ничего в нем менять, иначе все пойдет наперекосяк! А если все пойдет наперекосяк, добра не жди! Быть беде.

Лоран взглянул на меня с улыбкой, но я была не в настроении с ним заигрывать. Лишь молча кивнула. Как же я устала! Лоран попытался завести разговор, но я вдруг застеснялась и лишь бормотала что-то невразумительное в ответ. Наконец Лоран сдался и умолк. Так мы не проронили ни слова, пока не принесли еду. Лоран закрыл глаза и с наслаждением вдохнул пар. В жизни не чуяла такого насыщенного, вкусного запаха! Уловила аромат лука, сливок, мяса и еще чего-то просто восхитительного.