Дженни Колган - Шоколадная лавка в Париже [litres]

– Нет. – Клэр улыбнулась и покачала головой. – Не сегодня.

– Жаль, – протянул Тьерри. – Я так любил наши прогулки!

– Я тоже, – кивнула Клэр. – Я тут заказала чай в номер. Ну давай, рассказывай все, что я пропустила.

– Ты тоже, – велел Тьерри. – А потом я отвезу тебя в шоколадную лавку.

– С удовольствием, – произнесла Клэр. – Буду очень рада.

Только потом я сообразила, что в обычное такси инвалидное кресло не засунешь, поэтому на ресепшене вызвали машину покрупнее. Но когда Тьерри вылезал из огромного черного автомобиля, тот и впрямь смахивал на лимузин.

Толпа тут же разразилась аплодисментами. Повеселевший Тьерри уже выглядел гораздо лучше, чем вчера, не говоря уже об ужасных днях в больнице. Он приветливо помахал своим поклонникам. Кто-то принялся фотографировать.

И тут отец и сын заметили друг друга. На секунду Тьерри застыл как вкопанный. Во взгляде Лорана чего только не промелькнуло: и страх, и волнение, и гордость, и вызов. Я уже научилась по лицу угадывать любое его настроение. Кто-то протянул Тьерри кусочек нового шоколада. Медленно, очень медленно Тьерри положил его на язык и некоторое время подержал во рту. На улице Шануанс повисла напряженная тишина. Даже хозяева других магазинов выглянули посмотреть, что происходит.

Тьерри жевал – задумчиво, тщательно, не спеша. Наконец замер и коротко, резко кивнул.

– Mon fils [52] Мой сын (фр.). , – только и произнес он.

А потом широко раскинул руки, и Лоран, будто маленький мальчик, кинулся в папины объятия.

Я помогла Клэр выбраться из машины и сесть в инвалидное кресло, которое с трудом удалось пропихнуть в узкий торговый зал. Оттуда мы прошли в теплицу. Лоран занялся приготовлением и нового шоколада, и очередной порции лимонного одновременно. Тьерри следил за сыном, как коршун. Когда Лоран взялся за мельницу для перца, Тьерри пробормотал, что тот, видно, хочет довести его до нового сердечного приступа, но вмешиваться не стал. Клэр с довольным видом сидела возле подоконника с растениями. Я сделала несколько фотографий на память. Даже подумать странно, что Клэр здесь уже бывала. Интересно, многое ли с тех пор изменилось?

– Все осталось как было, – ответила Клэр. – Бенуа, я помню тебя совсем молодым.

Бенуа только хмыкнул.

– Он и тогда точно так же отвечал, – поделилась со мной Клэр.

Тьерри подошел к раковине и стал мыть руки.

– Сейчас приготовлю тебе лекарство, – пообещал он Клэр.

– Буду очень рада, – улыбнулась та.

Я как завороженная наблюдала за мастером. Вот он взял маленькую сбивалку, казавшуюся особенно крошечной в его огромной лапище. Потом нашел маленькую металлическую сковороду и стал готовить на медленном огне. Добавлял несколько капель бренди и ванили, пробовал и снова мешал. Лоран делал вид, будто не обращает на Тьерри внимания, но сам пристально следил за его работой. Меня не проведешь.

Наконец шоколад был готов. Тьерри подогрел его и налил в большую глиняную чашку с потрескавшимися краями. Взял маленький ножик, срезал ровные колечки шоколадной стружки с большой плитки простого шоколада и украсил ими пенку. Наконец Тьерри вручил напиток Клэр с такой помпой, будто подавал изысканный деликатес на серебряном подносе.

– Та самая чашка! – восхитилась Клэр.

– Я сохранил все, что напоминает о тебе, – просто ответил Тьерри. – Из армии я вернулся другим человеком. Да и жизнь изменилась. Сложностей стало больше, свободы меньше. Вот и захотелось сохранить что-то на память о тех прекрасных временах.

Я смотрела, как Клэр пила. На секунду она прикрыла глаза. Летом мы горячий шоколад не подаем, но я много слышала об этом легендарном напитке.

Клэр удовлетворенно вздохнула. Может, у меня разыгралось воображение, но от шоколада у Клэр как будто бы и вправду прибавилось сил. На щеках появился румянец, а в глазах блеск. Клэр с удовольствием выпила всю чашку. Почти год она не ела и не пила с таким аппетитом.

– Неужели вы проделали такой путь ради чашки горячего шоколада? – спросила я.

– Это одна из главных причин, – чуть заметно улыбнулась Клэр.

Услышав наш разговор, Тьерри широко улыбнулся.

– За годы способности не утратил, – самодовольно объявил он.

– Я и не сомневалась.

Тьерри вылил остатки шоколада в чашку Клэр. Она с удовольствием допила их.

– Хочешь, сварю еще?

– Завтра, перед моим отъездом, – произнесла Клэр.

Я поглядела на Тьерри. Тот лишь молча кивнул. Не стал уговаривать ее задержаться. Значит, Клэр все ему объяснила.

– А теперь, Анна, хочу посмотреть, где ты живешь, – вдруг объявила Клэр.

– Ну, не знаю, – протянула я.

Любопытно, какая дама – или господин? – полусвета сегодня ночевали у Сами?

– Лучше не надо. В доме очень много лестниц, да и смотреть там особо не на что. Квартирка совсем крошечная, а я и вовсе в каморке ючусь.

– Я приехала к тебе в гости и хочу ее видеть, – объявила Клэр тем же тоном, каким требовала делать уроки.

Оставалось только выкатить коляску на мостовую и завернуть с ней за угол. А мужчины пусть разбираются со все растущей очередью довольных покупателей.

Добрались мы быстро, хотя преодолевать с коляской бордюры оказалось делом нелегким. Париж не приспособлен для инвалидных кресел.

В подъезде, как всегда, висела темнотища.

Клэр глянула на полинявший на солнце список жильцов возле дверных звонков.

– Моей фамилии нет, – сказала я. – Я ведь тут временно живу.

– Думаешь? – Клэр устремила на меня пристальный взгляд.

– Не знаю. – Я смутилась и опустила глаза.

– Учти, с Жирарами надо держать ухо востро, – предупредила Клэр.

Я толкнула тяжелую дверь. Клэр вполне в состоянии подняться по лестнице пешком, если будет держаться за мою руку.

– Жаль, что со своим Жираром я оплошала, – прибавила Клэр.

Я нащупала выключатель, зажгла свет, и мы медленно пустились в путь. Наверху опять приоткрылась загадочная дверь на втором этаже. У меня упало сердце. О нет! Только не эта жуткая старуха! Еще не хватало, чтобы она вышла на площадку и устроила мне разнос за то, что приятели Сами вечно хлопают дверью подъезда и врубают музыку в любое время дня и ночи.

Мы ползли по ступенькам со скоростью улиток, и тут дверь со скрипом распахнулась. Клэр застыла посреди площадки. Я замерла в нерешительности. Прежде чем свет опять погас, я успела разглядеть стоявшую перед нами старуху.

На вид она совсем древняя: волосы белы как снег, спина сгорблена.

– Клэр?.. – выдохнула старуха.

В квартире мадам Лагард до сих пор сохранилось много старых вещей, оставшихся с тех времен, когда семье принадлежал весь дом. Величественная мебель в стиле барокко смотрится несколько громоздко, зато квартира выглядит аккуратно и даже роскошно. В просторной гостиной на полу лежит персидский ковер с густым ворсом. У мадам Лагард даже служит горничная, которая усадила нас, вышла и вернулась с чайником, полным чая с лимоном, и чашками из костяного фарфора.