Гийом Мюссо - Я возвращаюсь за тобой [litres]

– Выходите из машины! – распорядился Итан.

Кертис положил обе руки на руль и со вздохом сказал:

– На вашем месте я бы этого не делал.

– Возможно, – согласился Итан, – но пока дуло именно у вашего виска и решения тут принимаю я.

Кертис состроил гримасу, выражающую сомнение.

– Сдается мне, ваша пушка не заряжена и вы – не убийца.

– А мне сдается, что вы не собираетесь рисковать и умирать. И я клянусь, что, если вы еще будете в машине, когда загорится зеленый, я выстрелю.

Чернокожий гигант поморщился.

– Подобного рода штучки проходят только в кино.

– Остается проверить.

На светофоре все еще горел красный, но ему оставалось еще недолго. Кертис не выглядел испуганным, несмотря на капельки пота, выступившие у него на лбу.

Итан сказал еще более угрожающим тоном:

– Вам, так верящему в порядок вещей и неизбежность событий, самое время задать себе вопрос: а что, если ваша судьба состоит в том, чтобы умереть в этот вечер?

– Я не умру в этот вечер, – возразил Кертис твердо.

В то же самое время он не сводил глаз со светофора.

– Я нахожу, что вы крайне самоуверенны, – проговорил Итан, надавливая ему пистолетом на висок.

Последовало еще полсекунды молчания и…

– Ладно! – крикнул Кертис, открывая дверь в тот самый момент, когда на светофоре вспыхнул зеленый.

Он вышел из машины, а Итан пересел на его место и надавил на газ.

22 ч 35 мин

За рулем такси Итан ехал по Парк-авеню.

И что теперь делать?

Второй день оказался изнурительным. Ему был дан второй шанс, но он не смог им воспользоваться. Он напрасно старался узнать о планах судьбы, ему не удалось их раскрыть. Не удалось спасти Джесси, не удалось найти Селин и помириться с Джимми и Марисой, не удалось обнаружить своего убийцу – он оказался заурядной марионеткой, которой высшие силы манипулируют по своему усмотрению. Для такого человека, как он, чья жизнь – попытка ускользнуть от заранее предписанного плана, это было невыносимо. В университете, интересующийся философией и гуманитарными науками куда более, чем медициной, он часами сидел в библиотеке, читая великих авторов. Ему вспомнилась фраза Камю, который считал, что единственное достоинство человека состоит в бунте против своего положения [57] Камю пишет: «Бунт является первой очевидностью. Но эта очевидность извлекает индивида из его одиночества, она является тем общим, что лежит в основе первой ценности для всех людей. Я бунтую, следовательно, я существую». . Принцип, из которого он сделал двигатель всей своей жизни, но который он не смог применить сегодня.

Он в ярости стукнул по рулю кулаком. Вечно этот гнев… Машина тряслась, ход ее был неровным, а тормоза, похоже, вот-вот откажут. Чтобы проветрить, Итан опустил стекло со стороны водителя, выбросил ароматическую палочку в окно и сдвинул откидную крышу. Сквозняк мигом унес все засохшие цветы и карты «Марсельского таро».

Выругавшись, он снова поднял стекло. Однако все было не так уж плохо в этот необыкновенный день. Он был исполнен знаний и принес ему новые данные о некоторых эпизодах его жизни. Главное, он узнал о существовании дочери – Джесси. Ребенка, едва познакомившись с которым, он тотчас же потерял. Огорченный, он попытался сосредоточиться на чем-то позитивном. И снова стал думать о Селин. Он был потрясен, когда Мариса рассказала ему про ее визит. Выходит, Селин пошла по его следам, пытаясь отыскать в прошлом что-то, что помогло бы его понять. Селин, которая в этот час уже должна была выйти замуж…

Снова увидеть ее – до этого места рукой подать.

Он приехал на круглую площадь Коламбус-Сиркл. Центральный парк был совсем близко. Он поехал по Пятой авеню и прямо перед консульством Франции повернул налево. Такси устало покачивалось, поднимаясь по Ист-драйв точно верблюд. Он остановился на паркинге «Боатхауса», ресторана, где Селин отмечала свое замужество.

Итан хлопнул дверью и вышел в ночь. Отсюда была слышна зажигательная музыка, и можно было догадаться, что праздник достиг наивысшей точки.

– Красивая колымага! – похвалил молодой парковщик.

– Отстань от меня! – буркнул в ответ Итан, бросая ему ключи.

Итан вошел в главный зал в тот момент, когда джазовый оркестр заиграл первые ноты новой мелодии. Подражая Синатре, молодой певец начал песню «Отнеси меня на Луну».

Столы огромного зала с натертым паркетом далеко не все были заняты. Цвета синий, белый, красный, которые украшали ресторан в первый раз, когда он здесь был, теперь уступили место более традиционному оформлению, и разговоров на французском больше не слышалось.

Странно.

Он пробежал взглядом по залу, но не узнал решительно никого. Он вышел на крытую террасу, нависающую над озером. Несмотря на ветер, несколько освещенных фонарями-тыквами лодок еще скользили по черным водам.

За стойкой молодая буфетчица, Кейра, расставляла бутылки. Итан присел на табурет и заказал «Мартини Кей Лайм».

– Минуточку.

Работница говорила с манчестерским акцентом, она казалась крашеной блондинкой, немного простоватой, и у нее была слишком открытая блузка. Но большие глаза восполняли все недостатки: притягательные черные глаза, окутанные дымкой усталости, как бывает у тех, кому нечасто улыбается удача. Прежде чем она подала ему коктейль, Итан успел испытать к ней симпатию.

– А тут разве не должно было быть бракосочетание? – спросил он, делая глоток водки. – Церемонии с французами?

– Свадьба? Заказ аннулировали.

Итан поставил стакан и посмотрел на нее недоверчиво.

– Как это?

– Предупредили еще утром, – объяснила Кейра. – В последнюю минуту между новобрачными произошел какой-то спор. Как в кино.

– А…

– Вы их знакомый?

– Я ее знакомый, невесты… Селин.

От волнения Итан вскочил со своего места и облокотился на парапет. На другой стороне шел парад Хэллоуина, продолжавшийся в Центральном парке. Увлеченные неистовым Сатаной, скелеты и колдуны кружили в пляске шабаша вокруг фонтана Бефезда.

Пренебрегая приличиями, Кейра вышла за ним на террасу.

– Это вы тот самый человек с «Конкорда», верно?

Итан нахмурился, ему потребовалось несколько секунд, чтобы понять, о чем говорит буфетчица.

– Да, – наконец ответил он, – это я, но как вы узнали, что…

– После полудня пришла женщина, – объяснила та. – Она сказала мне, что сегодня ее, возможно, будет искать мужчина. Она выпила стаканчик, и я почувствовала, что ей нужно кому-то выговориться. Она рассказала мне свою историю, точнее – вашу историю. В итоге она мне дала сто долларов, чтобы я передала вам кое-что.

И она протянула ему помятый конверт, на котором было просто написано: