Ян Засурский - Старый шут закон

Когда Берни появился в зале и судебный пристав поднял публику с мест, Барбара встала не сразу, чтобы спрятаться за спинами своих более высоких соседей, и только мельком увидела, как он с наигранной решительностью шел к судейскому столу. Но пока бубнили: «Слушается дело…», она рассмотрела Берни получше и облегченно вздохнула — в золотистых лучах солнца его лицо не выглядело таким уж бледным. Даже не догадаешься, что он провел бессонную ночь.

Берни обвел зал доверительным взглядом и попросту, как-то очень непринужденно заговорил:

— Прежде чем приступить к своим официальным обязанностям, так сказать, облачиться в судейскую мантию, я хочу сказать, что горжусь жителями нашего города и их выдержкой во время этого трудного разбирательства. Молоток в моей руке выглядит таким новым, что его можно подарить председателю какого-нибудь масонского клуба — никто и не догадается, что им уже пользовались. Я действительно почти не пускал его в ход, и у вас есть все основания гордиться этим.

Довольный смех в переполненном зале подбодрил Барбару. Она никогда по-настоящему не отдавала должного находчивости Берни. А попробуй-ка придумай более ловкий способ завоевать доверие публики, чтобы она поддерживала тебя и в дальнейшем, не заставляя прибегать к молотку, каким бы ни оказалось твое решение. Политик умело расчистил путь судье. Барбара подалась вперед и, положив руки на колени, прикрыла глаза.

Берни повернулся к столу, где сидели защитники, и продолжал уже более серьезно.

— Такую же искреннюю благодарность суд хотел бы выразить выдающимся адвокатам, взявшим на себя в этом процессе защиту. Они выполнили свою задачу с добросовестностью, значительно превышающей их служебный долг, и снискали признательность не только своих подзащитных и данного суда, но и всех граждан, заинтересованных в справедливом и беспристрастном судопроизводстве.

Затем он повернулся к обвинению, показывая, что его слова относятся теперь и к ним.

— За всю мою судейскую карьеру мне еще не доводилось слышать более умелого изложения дела обеими сторонами. Если бы не трагические обстоятельства и не обязанность взвешивать все доводы за и против, я, господа, с радостью бы наслаждался вашим красноречием и мастерством.

К несчастью, я нахожусь в ином положении. Один из защитников отметил в своей речи, что вся ответственность за исход процесса ложится на судью. Совершенно верно. Но lastima, увы, как говорим мы, американцы испанского происхождения, судья всего лишь простой смертный. Если он нацепит на себя маску всеведения и непогрешимости, то лучше судить не станет. Только покажется лицемером.

Заверяю вас, что суд не питает никаких иллюзий относительно своей непогрешимости. Однако брать на себя ответственность — доля судьи. Я только надеюсь, что стороны, доверившие мне эту ответственность, тоже готовы принять ее на себя и разделить со мной все последствия.

Барбара почувствовала, как ощетинились и защита, и обвинение. В воздухе запахло компромиссом, который не устроит ни один из лагерей. Всем по справедливости. И нашим, и вашим. Обе стороны по-своему правы. Древняя софистика!.. Вся боль и тоска этой ночи снова тяжело сдавили ей сердце.

— Главная проблема этого дела, по моему мнению… — какая-то женщина уронила сумочку, и звук удара грохнул в тишине пушечным выстрелом, — может быть решена только судом присяжных, этим традиционным правовым институтом, берущим начало в вековой народной мудрости, занимающим важнейшее место в эволюции общего права и ставшим с течением времени надежной формой судопроизводства.

Так! Значит, кому-то идти под суд — сомнений больше нет. Но скольким? Вот это ей не известно…

— Несмотря на недостатки, которые я вовсе не хочу умалять, суд присяжных, по-моему, пока самый совершенный инструмент для отделения зерен истины от плевел посторонних фактов. На месте адвокатов я бы приветствовал его как возможность прояснить все обстоятельства этого трагического дела — ведь, несмотря на предоставленную обеим сторонам свободу, многие факты так и остались нераскрытыми. Именно в ожидании суда присяжных защита, я думаю, и решила не выставлять своих свидетелей.

С упреком, заключенным в этих словах, Барбара была полностью согласна. Хогарт и Пол допустили грубую ошибку, не дав этим беднягам по очереди, одному за другим, заявить о своей невиновности. Шестьдесят человек — это не шутка, впечатление было бы потрясающим! Видно, адвокаты боялись, что Соумс и Мэллон станут запугивать подзащитных при перекрестном допросе; мало же они верят, что невиновность сильнее любого судейского крючкотворства и угроз. Они решили довериться признанному либералу Берни — пусть он все сделает за них сам. А Берни только что в открытую отказался от подобной чести. Этот осторожный и опытный политик заранее возлагает на защитников ответственность за все одиозные пункты своего решения; можно представить, как им сейчас несладко.

— Передача этого дела в суд присяжных не зависит в данном случае от решения судьи, она обусловлена законами Соединенных Штатов и конституцией. И именно в конституции и основанном на ней законодательстве мы найдем правовые принципы, которыми суд предлагает руководствоваться в данном деле. В свое время применимость этих принципов будет представлена вам на обсуждение.

Берни, видимо, старался предупредить возражение со стороны защиты. Но все три адвоката сидели с каменными лицами и молчали.

— В одной из речей защита высказала предположение, что, если судья отдает обвиняемого под суд, это означает ipso facto [163] В силу самого факта (лат.). , что он уже составил по делу определенное мнение и никаких разумных сомнений в виновности этого человека у него нет. Такие выводы неправомерны, господа. Они противоречат закону и в данном случае не соответствуют истине. Не будем забывать, что защита вообще не представила суду никаких доказательств, да и обвинение, как указал один из адвокатов, вызвало далеко не всех своих свидетелей. Таким образом, полная картина событий не была раскрыта, а без нее данный суд не имеет возможности прийти к обоснованному решению о вине подсудимых.

Суд присяжных не орудие наказания. Напротив, это привилегия, предоставляемая обвиняемому федеральной конституцией и конституцией штата для охраны его прав. Это инструмент, при помощи которого одна из трех высших властей США, а именно судебная, осуществляет основной принцип демократии — народовластие. Суд присяжных не лишает личность никаких прав, он их только охраняет.

Теперь, когда Берни сказал столько приятного для слуха обвинения, Барбара ждала от него таких же реверансов в сторону защиты. Она никак не думала, что он сразу же перейдет к своему решению.