АlshBetta - Заточенная в Золотой Клетке [СИ]

— Ты не голодна? — участливо спросил мужчина, пытаясь прийти в себя и не смотреть снова в глаза Изабеллы.

— Нет, я не хочу есть, — пожала плечами Белла, а потом её взгляд стал убийственным. — И вы меня не заставите. Вы можете притащить меня туда, но я не собираюсь подчиняться вам, как кучка этих лизоблюдов в вашем особняке.

Каллен изогнул бровь. А вот это уже оскорбление. Что она себе позволяет?

Но та ярость, с которой он выламывал дверь, покинула его, желание наказать исчезло, настроение резко сменилось, будто пультом щёлкнули. Ему нравилась детская непосредственность этой девчонки и её забавные приступы гнева, которые проходили так же быстро, как и появлялись.

— Ты будешь оскорблять меня или мой штат прислуги? — спросил он, проходя вглубь комнаты и усаживаясь на диванчик в центр.

— Я не люблю оскорблять нормальных людей, но вы — ненормальный, так что всё в порядке,! — ухмыльнулась Белла и грациозно прошествовала мимо него к окну.

— Так ты из-за моего сумасшествия или своего собственного моришь себя голодом? — спокойно спросил он, как будто не заметил её хамства.

— Вам говорили, что вы слишком много себе позволяете? — спросила Белла, глядя исподлобья на Altezzoso bello и мысленно восхищаясь его красотой.

— Ну, до тебя мне далеко. А ты ведь такая маленькая ещё, Изабелла! — возмущённо воскликнул Каллен, пробуя обманным ходом получить ответы и надеясь, что девчонка купится. — Спорю, что тебе нет и пятнадцати, милая.

Белла закипела. Ей нет пятнадцати? Какая, к чёрту, милая? Кто он ей? Кто она ему? Или они уже заключили договор о «ночёвках», когда он вошёл в эту комнату? Зачем она ему открыла?

— Вообще-то, Altezzoso bello, мне семнадцать, и для сведения могу сказать, что пятнадцать меньше семнадцати! — пропела она более язвительно, чем планировала.

— Ну что же, математик Изабелла, я рад, что ты знаешь хоть что-то, сразу видно, школьная программа не прошла мимо тебя, — задумчиво отозвался Эдвард, закидывая ногу на ногу. — А откуда ты знаешь итальянский?

Белла вспомнила после этого его вопроса — долгие мольбы с Рене у директора с просьбой дать ей дополнительный бесплатный факультатив, где она сможет изучать этот язык, на котором звучит её. Жаль, что экзамен по данному предмету она провалила, как и выпуск с отличием. Всё равно, ведь она уже никуда не попадёт.

— Захотела и выучила. Какие-то проблемы, мистер Каллен? — спросила она, злясь и смотря на него глазами зверька, который, несмотря на свой страх, вот-вот бросится и растерзает обидчика.

Дерзость Изабеллы привела Каллена в ступор, и алкоголь снова ударил в голову, когда сам Эдвард этого не ожидал.

— Белла, научись следить за словами!

Ужаленная его замечанием Белла обиженно замолчала, но через пять секунд взяла себя в руки и, демонстративно повернувшись, упёрлась взглядом в стену.

— Если вы хотите, чтобы я пошла с вами вниз, Altezzoso bello, лучше по-хорошему убирайтесь отсюда, — проговорила она и через секунду почувствовала присутствие Каллена рядом с собой. Она резко обернулась и наткнулась на его изумрудные глаза, которые, кажется, были напряжены и полны ярости и желания одновременно.

— Почему ты такая упрямая? — проговорил он, загораживая ей путь отступления обоими руками и приближаясь к её лицу. Белла почувствовала запах виски и усмехнулась, словно бы издеваясь над самой собой, — как она могла не заметить, что он пьян? Он никогда не может быть с ней так вежлив (по определённым меркам) в трезвом виде.

— Я так и знала, что для тебя, Каллен, — пренебрежительно произнесла она, временно забыв об обращении к нему на «вы», — проще всего напиться, а потом являться ко мне, дабы поговорить. Иди, протрезвейте сначала. Я не собираюсь лицезреть тебя здесь больше ни секунды. — Развернув удивлённого и растерянного Каллена к выходу, она вытолкала его за порог и, хмыкнув, заперла дверь.

Эдвард пришёл в себя только в коридоре. Надо же, собирался поцеловать её, а теперь стоит и смотрит на запертую дверь. Похоже, эта девчонка не понимает, в какие опасные игры она играет. Играть с ним — всё равно что играть с огнём. Он пробовал по-хорошему сейчас, и она ответила вот так… Ну что же, значит, будем по-плохому.

— Ты с ума сошла, Свон? — Он яростно стукнул кулаком по двери, а за ней лишь засмеялись, зная, как бесполезно пытаться сломать эту дорогущую дубовую дверь, — наверняка сама девушка уже пробовала сбежать. Что ж, очередная его ошибка — дверь, Белла и собственное поведение. Почему при этой девчонке он теряет разум?

— Только после вас! — засмеялись за дверью, и он окончательно озверел.

— Ты сдохнешь с голоду за этой дверью, поняла меня? — проорал он, стукнув по двери в сотый раз, развернулся и, быстро спустившись с лестницы, метая молнии, как и при подъёме сюда, влетел в столовую.

Джаспер прав, нужно срочно избавляться от этой мерзкой маленькой твари, пока она не принесла ещё больше проблем.

А сможет ли он избавиться от неё?

Ведь она притягивает его намного больше, нежели земное притяжение.

Разобраться бы в этом чёртовом притяжении раз и навсегда.

Белла хорошо знала место, где сейчас оказалась. Она также знала, что это сон, потому что привыкла к этому видению, преследовавшему её столько лет, и о котором никто никогда не догадывался.

Она смотрела на белые чехлы, натянутые на мебель, которые свидетельствовали о переезде, а разбросанные повсюду бутылки говорили о новом запое её отца — Чарли. Вот и он сам, вышел из-за угла, направляясь к своей единственной дочери. Никто не знает, и даже сам Чарли вряд ли это помнит, но намерения у него были явно не отцовские. Подойдя к перепуганной одиннадцатилетней девочке, он грубо схватил её за ворот блузки и развернул к себе. Белла истошно завопила от его дальнейших действий, а потом ей внезапно стало так больно, что она замолкла и, кажется, потеряла сознание…

Распахнув глаза, девушка поняла, что она в огромном особняке Каллена, а не в том доме, и что рядом с ней не Чарли, а журнальный столик, который она яростно пыталась отпихнуть, думая, что это отец. Всё вокруг диванчика, на котором она снова пыталась спать, было перевернуто и разбросано. Она тяжело дышала и была безумно напугана — и так каждую ночь. Каждую ночь она проводит в таких мучениях и кошмарах, не в силах справиться с этой вечной болью. Только профессиональная помощь, любовь и терпение могли бы вытолкнуть из сознания горький опыт сексуальных отношений… Но что уж об этом говорить теперь?

Белла панически боялась всего, связанного с этим, и не желала испытать это снова, а тем более насильно, ни с кем: ни с отцом, ни с Калленом. Никогда в жизни.

Она знала, что шумит по ночам, но не подозревала, насколько громко она кричала в этот раз, и за своим тяжёлым дыханием не сразу услышала беспорядочный стук в дверь. Похоже, стучали уже давно, потому что голос какой-то девушки за дверью был полон отчаяния. А потом слёзы внезапно брызнули из глаз Беллы, и она упала на подушку, дабы заглушить свои рыдания. В этой темноте ей было страшно, но встать и включить свет — страшнее, не говоря уже о том, чтобы открыть дверь.