АlshBetta - Успокой моё сердце [СИ]

Благо, теперь он не упирается. Видимо, решимость проиграла боли в этой схватке.

Осторожно обвиваю пальцами его пострадавшую руку, наблюдая за тем, как сочится из сбитых костяшек свежая кровь.

— Пошевелить можешь? — озабоченно глядя на бледную кожу, спрашиваю я.

Длинные пальцы нехотя вздрагивают.

Я облегченно выдыхаю.

— Значит, перелома нет, — отрываюсь от ладони Каллена, переводя глаза на его лицо. Внимательное ко мне, уже менее красное, чем раньше. Подрагивающие вены ещё не скрылись, но уже близки к этому. В малахитах ослабевает огонь, вызванный яростью. Даже дыхание — и то постепенно выравнивается.

Делаю контрольный вдох, прежде чем сказать желаемое.

— Мне очень жаль, что все так случилось, — припоминая куски его рассказа, говорю я, — и я очень рада, что ты можешь обеспечивать защиту Джерома и любить его так сильно одновременно. Будь уверен, для Джерома нет и не будет человека, способного сравниться с тобой по значимости. Его побег произошел по своду неприятных обстоятельств, но никак не потому, что ты плохой родитель. Я была не права, когда сказала, что он не заслужил такого отца.

— Папу, — слегка обиженным тоном исправляет Эдвард, хотя смотрит на меня с явными проблесками признательности.

— Папу, — улыбаюсь, осторожно поглаживая пальцами его пострадавшую руку. Не совсем понимаю, в чем разница, но если он так хочет, почему бы и нет?

Самое главное, что буря улеглась.

Мир восстановлен.

Теперь мне известно больше, чем раньше.

И эти знания помогут мне в самом недалеком будущем.

Несмотря на то, что по прогнозу синоптиков была обещана хорошая, солнечная погода, небо Вольттеры затянуло тяжелыми тучами. Над древними стенами уже сверкали молнии, а дождь, пока ещё маленький, но уже начавшийся, грозился утопить мрачный город в своей пучине.

В зеркальном зале их было трое. Трое над всем миром.

Двое мужчин и одна прелестная блондинка, по личику которой никому бы не было понятно, что это очаровательное создание делает с людьми, перешедшими дорогу своим господам.

Неяркий свет ламп, замаскированных в темных камнях под факелы, подчеркивает древность стен и едва освещает зал.

Блики на каменном полу вздрагивают, когда один из собравшихся начинает говорить.

— У нас был веский повод встретиться, il mio caro (мои дорогие), — его голос тихий и мягкий — под стать окружающей атмосфере.

Блондинка напрягается, нервно вскинув затянутую в черный чулок ножку на другую. Её подобные собрания не привлекают, но слушать их она обязана. Иначе неминуемая кара пройдется и по ней самой — главной карательнице Италии.

— Терпение, tesoro (сокровище), — неодобрительно шепчет второй мужчина, укладывая свою полупрозрачную руку с синими руслами вен на колено девушки.

— Повод… — расстроенный тем, что на его слова не обращают внимание, повторяет первый. Его смоляные волосы чернеют от нарастающего внутри гнева, хотя бледное лицо не выдает ни единой эмоции, кроме величавого спокойствия. — Повод действительно важный…

— Проблемы с банком? — напряженно интересуется блондинка, делая вид, что не замечает чрезмерного внимания своего господина.

— И с ним тоже.

— Так какие же проблемы, Аро? — сладострастно улыбается второй мужчина, кивая на девушку, — наше сокровище все уладит. Какой банк?..

От тона, каким был задан этот вопрос, самый бесстрашный человечишка замер бы от ужаса.

Что-что, а решать возникающие «проблемы» у Вольтури-старшего выходило бесподобно. Для этой цели Джинна и была здесь. Ну… почти «только для этой».

— Не поможет, — со скорбным лицом вздыхает первый. Вычесанные пряди волос тускнеют. — Никто уже не поможет, Кай.

Кай, чьи волосы блестят сединой и перевязаны сиреневой лентой, щурится, подозрительно поглядывая на брата.

— Проблемы с поставкой?

Аро удрученно кивает.

— Наш persona ricca (богатый человек) больше не намерен платить. Он больше не в состоянии делать этого.

— Не в состоянии?! — пальцы седовласого до боли сжимают кожу блондинки. — Это мы ещё посмотрим!

— Сколько угодно, — примирительно соглашается обладатель смоляных прядей, — только, боюсь, в этот раз даже разговор по душам ничего не даст.

— У меня завалялось прекрасное средство, возвращающее людям трезвый ум…

Джинну передергивает при упоминании «Сhiave da posizione di testa» (ключ из стали) — когда-то подобная вещь была испробована на ней. За непослушание.

— Если не согласится — умрет! — вдохновлённый своей идеей, захваченный ею целиком — до кончиков кривых пальцев — восклицает Кай.

Аро смотрит на брата снисходительно, как на ребенка. Его темные глаза лукаво блестят. Дают седовласому выговориться, чтобы ошарашить новостью, которая с утра попала в мрачное обиталище семейства Вольтури из Чикаго.

— Уже…

Эффект внезапности удался.

— Что «уже»? — негромко переспрашивает Кай. Его лицо страшно вытягивается, руки до хруста костей сжимают девушку на стуле рядом.

— Уже умер, мой дорогой.

Тишина, повисающая в стеклянном зале, заставляет Джинну задрожать. Затишье перед бурей, не иначе.

— Умер? — беззвучно, одними бледными губами вопрошает второй господин.

Обладатель черных прядей кивает.

— Как?

— Очень просто, — Аро лукаво улыбается, — рядом с ним нашелся ещё один человек, пожелавший кусок от нашего пирога.

Кай так и кипит от гнева. Его обычно блеклые глаза, помутненные белой пеленой, наливаются кровью, сверкают в приглушенном свете комнаты.

Джинна придвигается ближе к краю своего стула, стремясь оказаться рядом с младшим сеньором Вольтури, дабы избежать всепоглощающей ярости старшего.

— Кто он? — четко проговаривая каждое слово, спрашивает мужчина. Желваки ходят под его туго натянутой на скулы кожей.

— Она, мой милый. Это она.

Взгляд Кая механически перебрасывается на блондинку. Притянув её к себе за руку, он крепко зажимает хорошенькое тело в ладонях.

— Уверен?

— Бесспорно, дорогой брат. Она — очаровательное создание. Умница, красавица, ещё и, судя по отзывам, великолепная соблазнительница.

Вольтури замирает. Останавливается, кажется, даже его дыхание. Ослабляется хватка костяных пальцев.

— Она… — шепчет он, катая это слово на языке. — И кто же она?

— Изабелла, — сеньор с черными прядями мечтательно закатывает глаза.

— Итальянка?

— Американка. Я ведь говорил, что эти люди хитрее нас.

Пропуская последнюю фразу брата мимо ушей, Кай сразу задает следующий вопрос.

— Как она его убила?

— Отравила.

— Сама?

— Разумеется нет. Но что в наше суровое время стоит подкупить повара, мой дорогой?

Джинна, слушая общение братьев, кусает губы. Мурашки уже бродят по коже женщины, ранее лишавшей головы всех и каждого, кто подвернется на пути этих двоих. Теперь же речь идет о другом. Вернее, о другой. Той, что сумела даже её, судя по разговору, переплюнуть.