Богомил Райнов - Новеллы и повести. Том 2

— Пошли! — сказала толстуха. — На сегодня хватит!

Она воткнула вилы в землю, отряхнула платье и, развязав концы платка, надвинула его на глаза, а потом оттянула назад, чтобы пригладить волосы.

Вслед за ней и остальные воткнули вилы в землю.

— Так тут и оставите? — спросил Коста. — Хоть листьями прикройте, вдруг кто мимо пройдет…

— Никто их не тронет, парень! — сказала старуха. — Такого у нас еще в селе не бывало, чтобы вилы украли или мотыгу…

Женщины двинулись к краю поля — там лежали кошелки и маячила неподвижная фигура осла. По дороге они рассказали приезжим, что вообще-то работают на огородах, но дней на десять их перевели на свеклу, а потом они опять вернутся к своим грядкам. Уборка свеклы, по их словам, была делом не легким — весь день покланяйся эдак-то, руки и поясницу разламывает, а вечером, как циркулем обмерят, меньше одного трудодня выходит, восемь десятых! Потому-то они сейчас и бросили работу с легкой душой…

— Я знал, что мы с вами поймем друг друга! — сказал Коста. — Женщины вообще народ толковый. Голову даю на отсечение, что если б женщин выбирали в президенты, сроду б никаких войн на свете не было… Верно я говорю?

Молодая с улыбкой смотрела на него, и губы у нее были влажные.

Тесто извивалось в сильных руках бай Георгия, оно уже стало тугим, упругим, но он продолжал месить. Весь фокус в этом самом замесе, — объяснял крестьянкам его ассистент. — Плохо замесишь — и вермишель в супе размякнет, разварится.

Бай Георгий надел на голову белый накрахмаленный колпак, высоко закатал рукава халата, и у него вправду был вид настоящего кулинара.

Женщины стояли в трех шагах от квашни и с любопытством наблюдали за каждым его движением. Давненько уж не приходилось им видеть мужчину за такой работой. Раньше-то, когда мужья жили дома, они поручали им перед пасхой месить тесто для куличей. Для куличей тесто месят долго, и руки нужны сильные. Мужья вставали на заре и, закатав рукава, старательно вымыв руки, неловко брались за желтое поднявшееся тесто. Своей мягкостью тесто напоминало им женское тело, их пальцы возбужденно ощупывали его, а потом принимались мять, крутить, вертеть, давить кулаками, пока оно не превращалось в упругий, ловкий мяч, норовивший выскользнуть из рук. Тогда мужья расправляли спину и отходили в сторонку, а женщины заворачивали тесто в чистую салфетку и относили в пекарню.

— Готово! — сказал бай Георгий, оттирая от рук тонкий слой прилипшего теста. — А теперь можно и приступать.

Пресс стоял на столе, под металлическим решетом белела разостланная газета. Бай Георгий посыпал решето мукой и положил первый ком теста, а Коста крутанул ручку. В отверстиях решета показались нити, точно личинки из медовых сот. Они стали вытягиваться, вытягиваться, бай Георгий ловкими движениями скрутил их восьмеркой и резанул ножом. Изготовление вермишели началось.

Женщины уверились, что этот человек знает свое дело, и побежали по домам за мукой. Немного погодя они стали возвращаться с тазами, в которых высились рассыпчатые белые горки, а в фартуках легонько постукивали яйца.

Палисадник перед домом Ганеты, где стоял пресс, скоро весь был застелен газетами, на которых сохла вермишель. Скрюченная свекровь стерегла у проволочной ограды, чтобы не забрела какая-нибудь курица.

Набежали и другие соседки тоже.

Чтобы сэкономить время, бай Георгий показал им, как самим замесить тесто, пока они вдвоем с Костой будут пропускать его через пресс.

К вечеру, возвращаясь из детсада, завернула к ним и председательша.

Она вошла прямой, уверенной походкой в своем репсовом платье с крупными розами по светлому фону; ее рыжие волосы горели под лучами заходящего солнца. Прошла по цементной дорожке и остановилась возле мужчин, вертевших ручку пресса.

«Это еще что за краля?» — успел спросить Коста, заметивший, что женщины при виде крашеной приумолкли. Те шепнули ему, чья это жена.

— Что тут происходит? — спросила крашеная. — Что за артель?

— Артель «Помощь домохозяйке», — отозвался Коста, дерзко посмотрев ей в глаза.

Они у нее были цвета жженого сахара и очень гармонировали с цветом волос.

— Вы от какого предприятия? — спросила председательша, и по всему было видно, что вслед за тем она потребует документы.

— Может, вам документики предъявить? — опередил ее Коста. — Диплом лучшего специалиста страны по вермишели, обладателя почетной серебряной медали второго национального съезда работников пищевой промышленности. Может, вас интересует также справка санэпидемстанции и открытое письмо института питания?

Он улыбался, зная, что никаких дипломов, почетных медалей и открытых писем нет и в помине, но он был уверен, что она не решится потребовать их.

— Я только спросила, — сказала председательша, отводя глаза. — Проверки — это по части моего мужа. Но он сейчас в городе. А я только так спросила…

— Что же это я? — воскликнул Коста. — Заболтался и забыл познакомить вас. Бай Георгий, познакомься с этой симпатичной дамочкой.

— Очень приятно. Денчева… — сказала председательша.

— Очень рад. А меня зовут Коста!

Он крепко пожал ей руку и стал рассказывать о ручном производстве вермишели, о прессе бай Георгия, обладателе серебряной медали, о том, как он знаменит даже за пределами родной страны и как одна газета (он привел и название ее — «За народный хлеб») однажды поместила его фотографию и небольшой очерк.

— Товарищ Денчева! — сказал в заключение Коста. — Не будем тратить слов попусту. Несите муку, хотя бы один килограмм, и вы сами увидите, какая бывает вермишель. Никакого запаха, идеальная консистенция, и хоть целый день варите — не разварится.

Председательша прошлась между разостланными на земле газетами, рассматривая вермишель. Ей было приятно, что этот молодой парень идет рядом и говорит с нею своим бархатистым басом. Она подумала, что могла бы завтра же пригласить его к себе, если бы кто-нибудь поработал вместо нее в детском саду. Конечно! Одна из поварих вполне может заменить ее. Она останется на весь день дома, возьмет муки получше… Но сначала неплохо бы снова покрасить волосы… Только бы Денчо не забыл привезти новый флакон «колорана», в старом уже почти ничего не осталось…

Она силилась вспомнить, когда красилась в последний раз. Пожалуй, недели две назад, а за две недели краска облезает, в особенности у корней… «Зря я сюда зашла», — подумала она, заметив, что разговорчивый парень, который определенно начал ей нравиться, часто поглядывает на ее волосы.

— Когда муж вернется, — сказала она, — можно перебраться к нам…

— Как прикажете, товарищ Денчева! — сказал Коста. — Мы всегда готовы. Верно, бай Георгий?