Роман Шмараков - Автопортрет с устрицей в кармане

— Ты думаешь, он справится?

— Я верю в него, — безмятежно отозвался Роджер.

— У него какие-то странные методы, — сказала Джейн. — Ты знаешь, что он сегодня проделал с мисс Робертсон? Нет?.. Ну так я тебе… Добрый день, мисс Робертсон, как вы себя чувствуете?

— Мисс Робертсон, как я рад вас видеть, — сказал Роджер. — Если это не бестактный вопрос, вы не могли бы рассказать, что это такое было ночью? Видите ли, у меня до сих пор болит голова, и я надеюсь наравне с другими считаться участником здешней ночной жизни, потому что пожертвовал ей лучшим, что у меня есть…

— Вы не будете надо мной смеяться? — измученным голосом спросила мисс Робертсон.

— Мисс Робертсон! — с возмущением сказал Роджер. — Разве я могу?.. Я думал, вы обо мне лучшего мнения…

— Простите, это все так странно… а я выглядела полной дурой и…

— Мисс Робертсон, никто не будет смеяться, — мягко сказала Джейн. — Роджер и я, мы оба питаем к вам самые теплые чувства; но то, что произошло, очень странно и важно для всех, потому что может иметь отношение к смерти бедной Эмилии, и лучше, чтобы мы обо всем знали.

— Ну хорошо, — решилась мисс Робертсон. — Я легла спать, но проснулась от какого-то шума. Мне кажется, кто-то бросал камешками в мое окно. Было около трех часов. Я выглянула в окно и увидела… как бы это описать. На краю рощи был свет, он двигался. Потом, когда я… в общем, потом оказалось, что кто-то повесил фонарь на ветку и он качался на ветру, а из моей комнаты это выглядело так, будто…

— Будто кто-то с фонарем в руке скачет вокруг дерева, — сказал Роджер, одобрительно кивая.

— И что вы сделали?

— Я набросила на себя что-то и… и пошла туда, — ответила мисс Робертсон.

— В три часа! В лес, в котором что-то светится!.. И после того, что викарий нарассказывал на ночь!.. Зачем?..

— Надо же хоть раз в жизни на что-нибудь решиться, — ответила мисс Робертсон с самым несчастным видом.

— Господи Боже, — пробормотала Джейн, совершенно завороженная.

— Это потрясающе, — сказал Роджер с сияющим лицом. — Мисс Робертсон, позвольте мне выразить свой восторг в приличных формах. Вы чудесная.

— Ну вот… Я спускалась по лестнице в темноте и, кажется, что-то опрокинула. Оно покатилось вниз.

— С этого момента, — сказал Роджер, — в дело постепенно втягивается весь дом. А дальше?

— Я вышла в сад, — сказала мисс Робертсон, — и пошла в ту сторону, где между деревьями мерцал свет.

— Пожалуй, я добавлю то, при чем вы не присутствовали, — сказала Джейн. — То, что вы сшибли, покатилось вниз и разбудило Энни. Она вышла на лестницу, чтобы выяснить, что происходит. То, что катилось вниз, к этому моменту исчерпало свои ресурсы и могло бы там, где остановилось, вкушать заслуженный покой, если бы не Энни, которая встретилась с ним в темноте и заставила таким образом продолжить путь до самого низа. Кстати, неизвестно, что это было. Видимо, оно под конец закатилось на кухню, где смешалось с себе подобными.

— Отличный способ избежать ответственности, — сказал Роджер.

— Тут из своей комнаты вышел разбуженный мистер Годфри, с небольшой, но прочувствованной речью. Он сказал, что все мы странники в этом мире и не имеем в нем надежного пристанища, однако напоминать об этом в три часа ночи ему кажется нецелесообразным; что если в этом доме затеяли турнир по фехтованию сковородами, следовало известить его об этом заблаговременно; что если последние исторические разыскания объявили езду в кастрюлях по лестнице важной частью сражения при Бэкинфорде, он предлагает устроить спиритический сеанс, чтобы сообщить об этом хронисту Герарду Маршу, ему тоже будет интересно. Сказав все это, мистер Годфри успокоился и ушел к себе, хлопнув дверью так, что эта вещь, которая замерла было на краю ступеньки, ринулась дальше.

— Есть люди, которые проводят время предсказуемо, — сказал Роджер, — в унылой размеренности день изо дня. А есть другие. Мы из других.

— В это время проснулся Роджер, — продолжила Джейн, покосившись на него без симпатии.

— Да, — подтвердил Роджер, — в этот момент проснулся я.

— Он вышел в коридор, услышал эту вещь, которая катилась вниз, и мистера Годфри, который ругался наверху, и не нашел ничего лучшего, как начать декламировать монолог короля Лира.

— Он показался мне уместным в этой ситуации, — пояснил Роджер.

— Я тоже проснулась, — сказала Джейн, — и некоторое время тихо лежала в темноте, надеясь, что все уляжется без моего участия. Малодушные надежды. В конце концов я вышла в коридор и сшиблась с Роджером, который как раз набирал воздуха, чтобы сообщить всем ночующим в Эннингли-Холле, что вот стоит он, глупый, немощный, презренный старик. Он махал руками в темноте и мог, я думаю, встретить там много всего, кроме поклонников своей декламации. Я постаралась его утихомирить…

— Джейн объяснила мне, — сказал Роджер, — в словах, полных кротости и понимания, что, когда в мир приходит хаос, совершенно не обязательно становиться его пособником. Многие пережидают этот момент в своей комнате, под одеялом, и именно их потом славит общественное мнение, а не тех, кто выходит наружу, чтобы вопить и волноваться в ночи.

— Как… много всего успело произойти, — сказала мисс Робертсон.

— Это было быстро, — уверила ее Джейн. — Ведь все участники вступали одновременно. Да, а что вы делали тем временем?

— Я дошла до рощи, — сказала мисс Робертсон, подавленная великолепием происходившего в ее отсутствие, — увидела фонарь на дереве и пошла назад.

— И никого не встретили?

— Нет, никого.

— А когда вошли в дом?

— Везде было тихо, я была рада, что никого не разбудила, и пошла к себе, осторожно, чтобы ничего больше не зацепить, а наверху встретила Энни, которая стояла около моей двери. Я была удивлена, что Энни здесь и что дверь открыта…

— Вы ее запирали?

— Да, конечно.

— Вы точно помните?.. Вы могли от волнения забыть об этом.

— Я совершенно точно ее запирала, и ключ у меня был с собой. Энни говорит, что поднялась посмотреть, что тут происходит, и нашла мою дверь полуоткрытой. Как хорошо, что она не пошла никуда, а осталась и дождалась меня.

— Некоторые способны на благоразумие, — заметила Джейн. — Из комнаты ничего не пропало?

— Кажется, нет. Утром я все осмотрела внимательно.

— А Энни никого не видела?

— Я спросила ее. Она сказала, что нет, никого, хотя слышала какой-то скрип, а потом отвернулась и пробормотала еще кое-что, думая, что я не слышу.

— А вы слышали?

— Она сказала, — таинственно произнесла мисс Робертсон, — что не знает, что здесь творится, но еще разберется с теми, кто протягивает руки куда не надо.

— Протягивает руки куда не надо?.. Кого она имела в виду? С ней кто-нибудь грубо обошелся?