Татьяна Беспалова - Похищение Европы

— Смотрите! — кричал кто-то ему вслед. — Это один из них. Бородач!

Он вовремя заметил старую руину и чудом уцелевшую мраморную арку над ней. Там был выход из подземелья, но путь к спасению преграждали бойцы САА с автоматами наизготовку. Подол платья всё ещё путался в ногах. Пришлось срочно избавляться от женского одеяния и вступить в схватку. Солдаты Башара Асада — трое здоровых парней — оказались совершенно не готовы к рукопашному бою. Они вопили, уворачиваясь от его ударов, пытались навалиться втроём и мешали друг другу. А стрелковое оружие не использовали. Хотели взять живым? Шурали бил их рукоятью пистолета, пинал ногами, колол. Двоим в первые же минуты схватки он нанёс серьёзные раны. Один из раненных зажимал рукой кровоточащий бок, но крепился и из схватки пока не выходил. Зато другой, завалившись на груду камней, принялся взывать о помощи чёрную коробку рации. Его живот чуть ниже ремня был распорот. Униформа побурела. Алые струйки стекали на камни. Вскоре и второй раненный присоединился к нему. По счастью, Шурали успел разоружить обоих и забросить их автоматы в чернеющий лаз подземелья. Он не забывал и следить за беснующейся в панике уличной толпой. Удары «адского огня» следовали один за другим. Но баллоны взрывались в соседних кварталах. По воле Всевышнего, пока не один из них не угодил на эту спасаемую Аллахом улицу. Наконец, двое раненных им бойцов САА решились покинуть место схватки, бросив своего товарища на волю Аллаха, но замешкались возле арки. Частые разрывы баллонов пугали обоих, но тот из двоих, которому Шурали распорол ножом живот, быстро истекал кровью. Им не следовало бы предаваться страху, ведь через несколько минут один из них утратит способность перемещаться самостоятельно. Шурали уже решил, что дострелит его. Но пока надо как-то справиться с третьим бойцом, который оказался не только ловок, но и чрезвычайно отважен. Несколько минут они кружили по усыпанному щебнем дворику руины, подобно обозленным котам. Боец САА богохульствовал, поливая Шурали отборнейшей бранью, но в одиночку наброситься не решался, лишь беспокоил редкими, вполне предсказуемыми ударами. Улица пустела. Вооруженных людей в редеющей толпе по-прежнему не наблюдалось. Шурали удавалось держать под контролем всё, кроме лаза в подземелье. Когда Ибрагим Абдула по прозвищу Алёша появился оттуда — то ведомо одному лишь Аллаху.

— Аллах Акбар! — завопил русский, набрасываясь на противника.

Боец САА отвлекся, что позволило Шурали расстрелять обоих раненных им солдат до того, как они решились выскочить из-под арки на улицу.

Квартал стремительно пустел. Грохот разрывов «адского огня» сменился мерным топотом. Такой звук сопровождает перемещение цепи хорошо обученных солдат. Разномастное отребье любой из бригад воинства Всевышнего движется либо на броне, либо крадется, стараясь вовсе не шуметь. Выходит, к ним приближается одно из подразделений САА. Шурали вглядывался в дымовую завесу, скрывавшую дальний конец улицы. В той стороне, где находился офис банка, улица всё ещё хорошо просматривалась и была почти пуста.

— Что там уготовил нам Всевышний? — голос русского прозвучал над самым его ухом.

— Ты убил солдата банды Асада?

— Да!

— Сейчас тебе предстоит убить ещё десяток его товарищей, а может быть и больше.

Топот нарастал. Противник вот-вот должен покинуть покров дымовой завесы. Сколько их? Судя по звуку — не менее десятка. Возможно, им предстоит принять последний, неравный бой. Ибрагим Абдула что-то весело проговорил на родном языке.

— Что? — обернулся к нему Шурали.

— Люблю драку, — повторил русский на языке дари.

— Ты боишься? Волнуешься? — спросил Шурали.

— Да. Я боюсь умереть. Но ещё больше боюсь стать калекой. А ты? — отвечал Алёша.

— Я отношусь к войне, как к страшной сказке. Приключенческое кино. Боевичок. Вообрази, что ты неуязвим и бессмертен. И так оно и будет.

Нет, они не выскочили из дымного облака. Они выбирались по одному, крались на присогнутых ногах, выставив в разные стороны дула автоматов. Первый зорко всматривался в ряды окон верхних этажей. Остальные смотрели кто направо, кто налево и ни один из них не замечал Шурали и его товарища.

— Странно! Этот квартал под их контролем. Почему же они опасаются снайперов?

— Нет, — отозвался русский. — Два часа прошло. Затычка предпринял меры.

— Что? — Шурали снова уставился на товарища. Тот говорил на языке дари и, возможно, перепутал слова.

— Командир сменил расположение? — Шурали задал вопрос на английском языке и собеседник прекрасно понял его.

— Он разослал всем сообщения, в которых назначил место сбора бригады. Ты не получал? В этих кварталах мобильная связь хорошо работает.

Шурали на всякий случай еще раз глянул в сторону дымного облака. Бойцы подразделения САА по-прежнему двигались медленно, внимательно осматривая каждую подворотню, ощупывая оптикой каждый оконный проем. На всех были бронежилеты и защитные каски, на рукавах — нашивки спецназа. Хвост их колонны уже покинул дымное облако. Теперь потенциальных противников можно было пересчитать по головам.

— Двадцать, — сказал Ибрагим Абдула, но Шурали не слушал его. Он шарил в меню мобильного телефона. Действительно, сообщение о смене позиции поступило. Но отправил его не Затычка, а Фархат, именовавшийся в социальных сетях ником «Ваххабизму-нет».

— Они сейчас придут сюда. Так написал Фархат.

— Я уже слышу их! — оскалился в хищной ухмылке русский.

Но Шурали было не до шуток. В обойме его пистолета всего десять патронов. Калибр слишком мал — пуля не пробьёт бронежилет. Значит, надо целиться в ноги и голову. Надо во что бы то ни стало сократить количество противников до начала рукопашной схватки. Но Фархат! Ах, Фархат! Полчаса назад он назначил место сбора бригады на этой самой улице!

— Зачем? — прошептал Шурали. — Зачем они не дождались нас на старом месте? Треть бойцов бригады в отлучке… Зачем?

— Фархат, Затычка и его бабы убили часть белых. Выжили только трое канадских хохлов, ещё один русский, немец и швед. Впрочем, ты всех их называешь норвежцами. Казненных обвинили в неуважении к Всевышнему, богохульстве и стяжательстве. А потом прирезали и прикопали в горе щебня. Гуманитарии ООН скоро найдут тела. Вот удивятся-то!

Русский провёл ребром ладони по горлу и снова оскалился.

— О, Аллах, на всё воля твоя! — вздохнул Шурали.

— Аллах Акбар! — взревел русский.

Ответом на его рёв стал разрыв снаряда, попавшего довольно метко в верхний этаж жилого дома над головами спецназовцев САА. Шурали посмотрел в ту сторону, откуда прилетел снаряд. Так и есть: БТР под управлением Джина Джафар аль-Налами катился по совсем недавно мирной улочке в их сторону. Тяжелая туша брони занимала собой всё пространство между рядами домов, не оставляя места для немногочисленных прохожих из тех, кто так и не успел скрыться в подворотнях. За броней Джафара дымили выхлопом бригадные БМП. Замыкал колонну, как обычно на марше, джихадмобиль — выкрашенный в серые цвета руин Халеба микроавтобус «Мерседес». В нём командир возил баллоны «адского огня». Затычка доверял управление бронированными машинами только своим землякам, рожденным, как и он, в области Голан. Остальные члены бригады сидели под бронёй или на ней. Вероятно, кто-то тащился в пешем строю следом за медленно движущейся колонной. Но их пока не было видно.