Дженнифер Иган - Манхэттен-Бич [litres]

– Собери все силы, Керриган, – приказал он. – Собери. Все. Силы.

Она поняла, что он в отчаянии.

– Если я не смогу, – едва слышно пробормотала она, – на вас это не скажется.

Он пренебрежительно фыркнул:

– Меня от этого не убудет. Ньюманн провалился, Савино пробил дырку в штанине скафандра, у Фонтано деревяшки уже плывут по реке. Моррисси еще не поднялся со дна, но сдается мне, он вряд ли сколотил ящик. Получается, только Марл да я сойдем за годных.

– Я сколотила ящик, – тяжело дыша, проговорила Анна.

В глазах Баскомба сверкнуло удивление.

– Тогда все в порядке, – заявил он. – Подымайся по чертову трапу и принимай поздравления. Подними бот! Хорошо. Теперь другой. Вверх! Пошла!

Стоя на несколько ступеней выше, он все еще прижимал ее запястья к перилам, нависая над ней, точно летучая мышь.

– До встречи на палубе, – бросил он и закрыл ее иллюминатор.

Его хамоватая манера взбодрила Анну не хуже нюхательной соли. А может, она просто передохнула. Или подышала свежим воздухом. Главное – она все-таки поднялась по трапу. Ступенька за ступенькой. Значит, она крепче, чем ей самой казалось.

На барже Марл повел ее к скамье для водолазов, и Анна почти рухнула на нее. Марл открыл ей иллюминатор, и она увидела, что лейтенант Аксел держит в руках два полностью сбитых ящичка. Все смолкли; Анна и Моррисси еще даже шлемов не сняли.

– Сегодня утром неудачи не обошли нас стороной, – уклончиво начал лейтенант. – Тем не менее я рад сообщить, что среди нас есть два парня, которых уже сейчас можно назвать настоящими водолазами.

– Номер один – это Керриган, сэр, – перекрывая свист ветра, крикнул Марл.

Анна была еле жива, но все же поняла, что ей никогда не забыть шока и недоумения на детском лице лейтенанта. Отрицательно мотая головой, он вглядывался в тех, кто сидел перед ним.

– Нет, – сказал он. – Нет-нет. – И добавил: – Ну, кто же это?

Если называть вещи своими именами, лейтенант Аксел взял и вычеркнул из списка трех парней, которые не справились с программой погружения в залив Уоллабаут. Но идти им было некуда (с баржи, окруженной водой, не очень-то уйдешь), зато водолазам-практикантам их помощь очень пригодилась бы, не говоря уж об их физической силе: без них крутить маховые колеса воздушных компрессоров было бы трудно. В конце концов, эти трое тоже остались на барже, и лейтенант время от времени искоса посматривал на них. Водолазов у него теперь стало меньше, чем требовалось, и его раздирали два противоречивых желания: собрать крепкую группу – или поочередно выкинуть из нее всех; последнее желание перевешивало.

Когда большинство практикантов успешно справились с погружением, лейтенант скрепя сердце предложил Ньюманну, Савино и Фонтано шанс исправить свои промахи. На этот раз всем троим удалось сколотить ящики и вскарабкаться на баржу. Баржа двинулась назад, к Вест-Эндскому пирсу, ликованию на борту не было предела. Когда она причалила к пирсу, новоиспеченные водолазы сообща выгрузили ящики со снаряжением, воздушные компрессоры, тяжеленные мокрые скафандры и отнесли все обратно, в корпус 569.

– Очень правильно мы поступили, что сразу отсеяли никудышную шваль, – заявил лейтенант Аксел под сдержанное одобрение аудитории. – Теперь у нас только самые крепкие и самые способные к водолазному делу люди. Некоторые, впрочем, еще могут отсеяться, – чуть запнувшись от волнения, добавил он. – Аварии, раны, ушибы, несчастные случаи – без этого у нас не обходится. Но сейчас, парни, я вас поздравляю.

На слове “парни” его взгляд мимолетно скользнул по Анне, будто лейтенант надеялся, что она волшебным образом исчезнет. Ей ясно: он, видимо, считает ее чем-то вроде никчемного осадка, оставшегося после неудачного эксперимента. В корпусе 569 даже нет женского туалета. В случае нужды либо Кац, либо Грир выгоняют всех из мужской уборной и стоят у двери на часах. Анна с ужасом ждет очередных месячных. В цеху, где она прежде работала, замужние женщины ворчали на морских пехотинцев: во время досмотра на пропускном пункте на Сэндз-стрит те углядели в их сумках прокладки “Котекс”. Интересно, что они сказали бы, очутившись на ее месте!

Раздевалкой ей стал чулан для метел. Пока она переодевалась, из другого конца коридора до нее доносился веселый гомон: это мужчины из ее группы дурачились в своей раздевалке. Они договорились собраться в “Орлином гнезде”: вечер субботний, впереди выходной. Вскоре они шумными группами прошли мимо ее чулана, но Анна даже носа не высунула.

Когда все стихло, она выглянула и увидела Марла; он направлялся к выходу. Видимо, он тоже ждал, пока все уйдут. Может, подойти к нему, подумала Анна, но не успела открыть дверь, как снаружи послышался голос Баскомба:

– Эй, Марл, ты все еще там?

– Все еще тут, – отозвался Марл, замедляя шаг.

– Ребята уже ушли. А я тебя жду.

Марл заколебался, взглянул на часы. У Анны возникло странное чувство, будто она волшебным образом знает, что происходит у него в голове: вот он заколебался, опасаясь неловкости, если он примкнет к ушедшим, и в то же время ему очень хочется прибиться к остальным. Откланяться и уйти сейчас, когда его ждет Баскомб, было бы невежливо; вряд ли его еще куда-нибудь позовут.

– Ладно, – отозвался Марл и решительно двинулся к двери.

Анна слышала их шаги по кирпичной мостовой пирса, но их голоса скоро потонули в неясном строительном шуме, в который вплетались гудки судов. Вокруг Анны звенела тишина – прелюдия к шуму трамвая, накрытому блюду с едой и пустой квартире. Отталкивающая перспектива. Целый день она занималась другими водолазами, или же те занимались ею. Все это отчасти напоминало детство: в детстве они часто пихали друг друга, каждый чувствовал на себе чужое дыхание, липкие руки, хлебный дух, исходивший от их голов. Она росла в тесноте, и теперь ей невыносимо тяжело возвращаться в пустое жилище, в одиночество.

Анна поспешно направилась к корпусу технической инспекции в надежде увидеть там Роуз и пригласить ее поужинать вместе. Если Роуз начнет мяться – а это очень возможно, ведь дома ее ждет малыш Мелвин, – может, она пригласит Анну к себе. Увы, она опоздала к концу смены: когда она взбежала на второй этаж, Роуз и другие замужние женщины уже ушли, а на их табуретах сидели незнакомые тетки.

Дверь в кабинет начальника цеха была приоткрыта. Анна осторожно постучала: неизвестно, сидит ли еще там мистер Восс или уже пришел бригадир ночной смены.

– Войдите.

– Мистер Восс! – обрадовалась Анна.

Он был уже в пальто, но шляпу еще держал в руке.

– Мисс Керриган, какой приятный сюрприз, – приветливо улыбаясь, сказал он.

– Я была… Я пришла… – Она запнулась, не зная, как объяснить свое появление. – Сегодня я спускалась на дно залива Уоллабаут.