Мэтт Хейг - Последнее семейство в Англии

Наконец, все еще держа одну руку на спине дочки, Адам повернулся к Хэлу и спросил, как он.

– Да нормально, – ответил тот. – Правда, нормально.

Последнее «нормально» было почти неразличимо в сильном порыве ветра, который ударил в окно. Хэл жизнеутверждающе улыбнулся, но в его глазах было что-то еще. Что-то, что нельзя было изгнать объятием. Что-то, что таило в себе тьму, скрывало растущую угрозу внешнего мира, за пределами Семьи.

За пределами моей защиты.

ПАКТ ЛАБРАДОРОВ:

В самом начале миссии юным лабрадорам требуется наставничество и обучение, и на старших представителях нашей породы лежит ответственность в обеспечении такой помощи. Пакт требуется растолковывать и применять к каждой индивидуальной миссии, и только те, у кого есть достаточно опыта, будут способны помочь молодым лабрадорам в этой задаче.

Не подчиняться нашим старейшинам или отвергать их – это подрывать священный порядок, который помогал нам защищать хозяев-людей на протяжении всей истории.

Вечер в парке был временем сближающего общения. Я и Адам. Никаких других собак, которые могли бы нас отвлечь. Утром, однако, парк менялся. Он превращался в учебную площадку.

– Долг превыше всего.

– Долг превыше всего.

Я как никогда был рад видеть золотистую морду Генри. Один его запах уже придавал мне уверенности.

– Я чую, что ты обеспокоен, Принц. Что-то не так? Твоя Семья в опасности?

Каждое утро с тех пор, как началась моя миссия, он обучал меня тому, что значит быть хорошим лабрадором, и как я должен жить в соответствии с Пактом. Если кто-то и мог сказать мне, что делать, так это он.

– Я не знаю. Умер отец Кейт. Бабушка Маргарет приедет к нам жить. Все расстроены.

– Это естественно, Принц.

– Да, знаю. Но я беспокоюсь, чем это обернется в будущем.

– Нет повода для беспокойства, Принц. Ты молодец. Только помни: все под твоим контролем.

– Но… – Я осекся, видя, как спрингер-спаниель направился к нам.

– О, нет, – сказал Генри, – а вот и спрингер.

Спрингер врезался в Генри, сбив его с ног. Затем, когда Генри вновь поднялся, спрингер попытался взобраться на него, агрессивно толкнув его несколько раз, прежде чем убежать, не сказав ни слова.

Меня бесило, когда это случалось. И должен сказать, это случалось часто. Для большинства собак, которых мы встречали в парке, Генри был посмешищем. Конечно, всех лабрадоров высмеивали время от времени, особенно спрингеры. Это неизбежно. Наши принципы, заявленные в Пакте, считались старомодными. В конце концов, это век, когда собачий долг и жертвенность заменили упрямая погоня за удовольствием и лишь малейшее внимание к нашим людям-хозяевам.

Генри, однако, доставалось больше, чем остальным.

Он был не слишком общительным и никогда не прятал презрения к нюхаголикам. «Нюханье всегда должно иметь цель помимо чувствования», – заявлял он. Его считали, полагаю, лишенным чувства юмора и слишком серьезным (впечатление это усиливалось его статусом бывшей полицейской собаки-нюхача). Его ум всегда был занят высшими вопросами.

Ну, я так думал. Оглядываясь назад, я понимаю, как много он держал в себе. Сколько боли, должно быть, он чувствовал. Сколько вины.

Но в то время я безмерно любил и уважал мудрого старого лабрадора. Его полная преданность делу казалась не иначе как героической. Я равнялся на него, следовал за ним, когда он устремлял в небо свою увесистую челюсть, и жаждал его уважения.

– Мне жаль его, – произнес Генри, кивая в сторону владельца спрингера. – На что он надеется, живя с ним? С тем же успехом можно было завести кошку. И не стоит напоминать тебе, что именно поэтому люди погрузились в хаос. У большинства уже нет собак, а те, что решают их завести, редко выбирают лабрадоров.

Я вспомнил кое-что, сказанное им по другому поводу.

– Но я думал, что, если лабрадоры будут следовать долгу, у каждой Семьи появится шанс. Даже у тех, что без собак.

Генри поколебался, отступив на цветочную клумбу, и задрал лапу.

– По идее, да, Принц. Все верно. Как говорит Пакт: «Защищая одну Семью, защищаешь все». Но наше влияние затухает. Мы не можем игнорировать факт, что Восстание спрингеров имело реальные последствия. Когда каждая собака следовала своему долгу, почти каждая Семья в Англии была в безопасности, не важно, какого питомца она выбирала. Даже тех, у кого не было питомца, часто можно было спасти, таково было влияние нашего вида на человеческое общество. Но теперь Семьи распадаются повсюду. Мы больше не можем слишком заботиться о судьбе других людей, но должны сосредоточиться на тех, кто нам ближе всего.

– Но ты заботишься о моей Семье.

– Верно, Принц. Верно. Но это потому, что твою Семью можно спасти. Ты лабрадор и понимаешь, что это значит. – Он взглянул на своего хозяина, Мика, который был занят разговором с Адамом на парковой скамейке. Как всегда, Адам будто бы не слушал, что тот ему говорил, вместо этого разглядывая огромный, только что построенный дом, в тени которого они сидели.

Я не много знал о Мике, ведь Генри мало что рассказывал мне о собственной миссии. Генри был старше меня, намного старше, старым как сам парк. Он имел право хранить молчание. В старейшинах не сомневаешься, если ты лабрадор. Но мне не нужно было сомневаться. Факт заключался в том, что у Мика был Генри. Поэтому, если у Мика была Семья, она была счастлива. Генри знал Пакт, его историю, значение – лучше, чем кто-либо из тех, кого я встречал. Кроме того, он был хорошим учителям, опиравшимся (как я думал), на свой личный опыт. Поэтому мне не нужно было, чтобы Генри поведал мне все о Мике. Я верил.

И все-таки я знал кое-что. Я знал, что Мик раньше служил в полиции, вместе с Генри, но теперь он был слишком стар. Я знал, что «он способен заболтать Англию», потому что так Адам сказал Кейт. Я знал, что он живет с Генри в одном из маленьких старых домиков напротив парка. Я знал, и ветер знал тоже, что пряди волос на его голове были не его. Но это было все.

Я видел однажды женщину, выходившую из дома Генри. Женщину с печальным лицом и еще более печальным запахом. Она пахла слишком несчастно, чтобы быть частью Семьи, за которой присматривал Генри, но потом я подумал, что возможно, у нее был неудачный день.

Генри продолжал, все еще поглядывая на парковую скамейку:

– Ты должен быть осторожен во времена перемен. Но не нужно паниковать. Я знаю, что ты впервые в такой ситуации, но надеюсь, я хорошо тебя подготовил. Ты должен быть сильным всегда. Не важно, как станет плохо, не важно, сколько ссор возникнет в Семье, и сколько раз тебя оставят без внимания, – не забывай, что ты главный. Что ты обладаешь властью все исправить. Понимаешь? Ты будешь сильным?