Джеймс Фрей - Миллион мелких осколков

Она смеется, смотрит на часы.

Уже поздно.

Который час?

Четверть четвертого.

Когда заканчиваются часы приема?

Боб отвечает.

В четыре.

Я усмехаюсь.

Ты чего?

Осталось пять часов сорок пять минут.

Кирк говорит.

Ты о чем?

Ни о чем.

Я встаю.

Пойдемте в отделение.

Они тоже встают, мы идем к корпусу, Брат кладет руку мне на плечо и говорит, что гордится мной, я смеюсь в ответ, он повторяет свои слова, я благодарю его, и мы заходим внутрь, я показываю им свою палату, знакомлю с Уорреном, который читает детектив, сидя на кровати. Джули хочет в туалет, я объясняю, как найти общий сортир, и она выходит. Мы с Бобом и Кирком идем к телевизору, где договорились ждать Джули. Садимся на пустой диван, смотрим футбол. Я курю сигарету. Осталось пять часов пятнадцать минут. Подходит Джули, в руках у нее визитка. Она протягивает ее мне, спрашивает, не знаю ли я этого парня. Я смотрю. На визитке написано «Джон Эверетт, секс-ниндзя. Сан-Франциско, далее везде».

Я возвращаю ей визитку, спрашиваю, не оскорбил ли он ее какой-нибудь бестактной выходкой. Она смеется.

Он очень нервничал и все время пялился на мою задницу. Вел себя нелепо и смешно.

Кирк берет визитку, читает и смеется, потом передает Бобу, тот тоже читает и смеется. Кирк спрашивает, знаком ли я с этим Ниндзя, я отвечаю – он мой сосед по палате. Кирк, присвистнув, забирает визитку у Боба, еще раз смотрит на нее, свистит громче. Спрашивает, нельзя ли ему познакомиться с этим Ниндзя, я говорю – может, в другой раз, а Джули смотрит на свои часы и говорит – нам пора, мы проходим через лабиринт ярко освещенных неуютных коридоров к главному входу, и я выхожу с гостями на крыльцо, чтобы попрощаться.

Спасибо, что навестили. Для меня это очень много значит.

Говорит Джули.

Мы переживаем за тебя.

Я не хочу, чтобы вы переживали.

Говорит Кирк.

Все равно будем.

Не стоит.

Говорит Боб.

Мы хотим, чтобы ты поправился, Братишка.

Я знаю.

Эта клиника – единственный выход.

Есть и другой.

Какой?

Думаю, ты сам догадываешься.

Боб кладет руку мне на плечо, смотрит на меня.

Поправляйся. Пожалуйста, поправляйся.

Он вдруг начинает плакать, при виде его слез я тоже готов расплакаться, а я не хочу этого. Он делает шаг вперед, обнимает меня, сжимает крепко, я тоже обнимаю его, это хорошее, крепкое, глубокое, настоящее чувство. Ведь это мой Брат, моя кровь, единственное существо на свете, которое состоит из того же материала, что и я, тот человек, который знает меня лучше всех на свете, который будет скучать по мне больше всех на свете, если меня не станет. Разве это не причина, чтобы остаться в клинике, я же ему не безразличен – то, что он сейчас расплакался, имеет значение, в глубине души я понимаю, что для меня только это и имеет значение.

Мы размыкаем объятие, он толкает меня, как обычно делают братья.

Я не хочу, чтоб ты отбросил копыта, слышишь, упрямый засранец.

Я тоже толкаю его.

Я понял тебя. По рукам.

Он кивает, он знает меня слишком хорошо и понимает, что ничего другого от меня не добьешься. Я обнимаю Джули и Кирка, благодарю их за подарки и приезд, а они говорят, что на следующей неделе приедут опять, и чтобы я звонил им, если что-нибудь потребуется. Я снова благодарю их. Они идут к машине. Я захожу обратно в корпус. Иду по ярко освещенным неуютным коридорам. Возвращаюсь в отделение.

Когда вхожу, застаю всех на нижнем ярусе. Леонард стоит на диване, а Лысый коротышка на полу рядом и размахивает руками, они пытаются успокоить людей. Увидев меня, Леонард улыбается, смотрит на часы и поднимает руку.

Я думал, ты сбежал. Осталось четыре часа.

Я смеюсь.

Иди сюда, Малыш. Присоединяйся к нашей компании.

Подхожу, высматриваю местечко у стены, подальше от скопища людей, которых усмиряют Леонард и Лысый коротышка. Лысый прекращает размахивать руками, а Леонард вбирает полную грудь воздуха и обращается сверху к толпе.

Люди, у меня сегодня был прекрасный день.

Несколько человек усмехаются.

Я посмотрел отличный матч, черт подери, я выиграл кучу пари и загреб кучу ваших денег, и еще мне удалось одержать победу в одной ситуации, хотя на победу я не рассчитывал.

Несколько человек усмехаются, остальные неодобрительно фыркают. Леонард смеется.

Я понимаю ваше недовольство, но я хочу обратить ваше недовольство и ваше возмущение в радость. Я хочу поделиться с вами моим уловом, отпраздновать с вами мои победы. Я все уладил с администрацией, позвонил в Миннеаполис, в «Каджун Сэм» и заказал доставку еды. Так что сегодня пируем.

Все радостно галдят.

Еда прибудет в шесть. Если кто не любит индийскую кухню, пусть повеселится в чертовой столовке.

Все снова радостно галдят.

Я хочу немного вздремнуть перед разгулом. Увидимся в шесть.

Леонард слезает с дивана, все благодарят его, задают вопросы, облепляют со всех сторон, пока он идет в свою палату. Я захожу в телефонную кабинку, сажусь на холодный металлический стул, закрываю дверь и вынимаю из кармана список, который дали Джули и Кирк, читаю его. Удивляюсь тому, что подобный список возник – значит, люди интересовались мной. Удивляюсь именам, которые обнаруживаю в этом списке.

Беру телефонную трубку, набираю номер за номером. Адриенны нет дома, Эбена нет дома, Джоди нет дома, у Мэтта мой вызов отклонен. Дозваниваюсь до Энди и Кевина. Оба говорят, что были со мной в ту ночь, когда я упал, оба говорят, что я был вообще не в себе. Кевин говорит, что помнит мало, потому что сам вырубился, но помнит, что я был с ним. Говорит, что хочет навестить меня, а я говорю – будет славно, если получится, и благодарю его. Энди говорит, что нашел меня без сознания, у меня шла кровь, и он дотащил меня до машины и отвез в больницу. Упросил доктора не звонить в полицию, а помочь доставить меня к самолету. Позвонил моим родителям, довез до аэропорта и посадил в самолет. Я благодарю его, говорю, что если останусь жив, то в моем спасении будет его заслуга. Он говорит, что благодарить его не надо, что он готов спасать меня сколько угодно, но надеется, что этого не понадобится. Я спрашиваю, не в курсе ли он, что я принимал и что делал в Огайо, он отвечает, что нашел у меня в кармане пайп и крэк, неподалеку валялся окровавленный тюбик клея, а больше он ничего не знает. Говорят, что меня видели утром часов в десять, что я был пьян и невменяем, а потом куда-то пропал на весь день. Он сам меня впервые увидел, когда я уже валялся без сознания. Я еще раз благодарю его. Мы прощаемся. Я вешаю трубку.

Звоню родителям. Трубку снимает Мать, она отвечает.

Джеймс.

Ее голос звучит искренно.

Привет, Ма.

Сейчас я позову папу.

Она отводит трубку, кричит Отцу. Он берет трубку.