Стефан Серван - Сириус

Дарий сделал паузу.

– Нет, мы никогда не сдавались, – продолжал он. – Ведь пасть духом нам не давала любовь!

У Авриль перехватило горло. Она закусила губы, чтобы не вскрикнуть.

Дарий повернулся кругом, оглядывая собравшуюся толпу.

– Я знаю, что и вы испили горькую чашу. Всех нас объединяет это. В этом мы похожи. Но если вы любили когда-нибудь, то знаете, что нет боли острее, чем от разлуки с тем, кто тебе дорог.

Зеваки согласно закивали.

– Сердце мое болит. Кровоточит уже столько лет, с тех самых пор, как нас разлучили. Сегодня я пришел сюда с робкой надеждой, что, быть может, вы видели ту девушку, чей голос слышите сейчас.

– Как звать твою невесту? – спросил мужчина из толпы.

Дарий улыбнулся:

– Ее зовут Авриль.

Все переглядывались, стараясь припомнить.

– Она могла сменить имя. Могу сказать вам только, что у Авриль черная кожа.

Толпа засмеялась. Каждый думал, что девушек с такими приметами уж точно встречал немало. Не зря Авриль обматывалась лохмотьями, прятала лицо под серой тряпкой и почти не покидала улицы, идущей вдоль парапета.

– И важная деталь, – добавил Дарий, – она странствует с белым мальчиком. Совсем маленьким. Таких ведь немного осталось, верно?

– Это уж точно, – согласился кто-то.

Авриль следовало бежать назад к Малышу. Но она не могла отвести глаз от Дария, точно под гипнозом.

Из толпы послышался голос:

– Видела я твою любимую с пацаненком! Сто двадцать второй номер у нее, хотела меня обойти на раздаче!

Толпа облегченно вздохнула.

Дарий подошел к женщине со скрюченными руками. Той самой, что два дня назад так грубо толкнула Авриль на площади.

– И ты знаешь, где она?

– Надо подумать, – ответила женщина, почесывая затылок.

– Давай уже, говори, – крикнул кто-то.

Все затаили дыхание. Женщина в смущении переминалась с ноги на ногу.

Дарий вытащил свой талон на еду и положил ей в руку.

– Держи, ты ведь голодна. А мне любовь нужнее супа.

Женщина улыбнулась:

– Твою любимую я, кажется, видела: они с мальчуганом крутились возле Рафика.

Толпа разом оглянулась на переулок, где только что стояла Авриль. Но она не видела этого – потому что бежала.

Авриль ворвалась в хижину.

– Малыш! Уходим! Быстро!

Никто не откликнулся.

– Малыш?

С ужасом девушка увидела, что лачуга пуста. Ни мальчика, ни тележки.

Она обшарила складки пленки, вылезла из них, переводя дыхание.

Было слышно, как ведомая Дарием толпа уже шагает по лабиринту улиц. Эти доверчивые люди шли по следам Авриль, думая, что делают доброе дело.

Натягивая повязку на лицо как можно выше, будто надеясь стать невидимой, девушка проскользнула к началу Моста. Она не решалась позвать Малыша вслух, боясь, что ее засекут, хотя в этом районе никто и не слышал россказней Дария. Все занимались своими делами: кто чинил кровлю, кто разводил огонь, кто штопал куртку. Никто не глядел на девушку. Но от страха Авриль мерещилось, что люди оборачиваются, стоит ей пройти.

Она заглядывала в разные хижины, надеясь, что Малыш просто решил прогуляться. Но всякий раз видела лишь тени прикованных к постели стариков, дикие глаза, скрюченные тела спящих или мертвых.

У самого выхода с Моста чья-то рука схватила Авриль. Она чудом не взвизгнула.

– Там! Там! Мальчик! – сказала девушка с осунувшимся лицом.

Увидев беззубые десны, Авриль узнала ее. Это была нищенка с моста. Та, которой она отдала кусок ткани.

– Там, – не унималась девушка, указывая на что-то.

Авриль обернулась. Вверху на вантах стоял Малыш, балансируя на стальных тросах высоко над поверхностью моста. Одной рукой он держался, а другой прижимал к груди Сириуса.

– Малыш!

Но мальчик не слышал сестру или не хотел слышать. Вокруг него плясали кристаллики инея. Малыш пристально смотрел на стену в конце Моста, словно бросая вызов городу.

– Малыш, слезай оттуда!

Тут подбежал запыхавшийся Рафик.

– Я тебя везде ищу. Ты почему сбежала? Лодка на месте, перевозчика я уговорил. Надо торопиться. А это что за… – Рафик тоже посмотрел вверх на Малыша. – Но… это что, свинья ?

Авриль подошла к парапету.

Под вантами собиралась толпа.

– Что это там, наверху?

– Это мальчик.

– Гляди-ка, какой маленький!

– Ага, совсем ребенок.

– Смотрите, он что-то держит.

– Это… это животное?

– Это свинья!

– Свинья! Живая свинья!

Авриль не знала, как быть. Самой лезть наверх, чтобы снять Малыша?

Рафик схватил девушку за плечи.

– Это что за фокусы?! Нас лодка ждет! Нужно идти!

– Ой, глядите, – воскликнул кто-то, – там еще животное! На плече у мальчугана!

– Да, вижу!

– Но… это же крыса! Крыса!

Вдруг Малыш закричал.

Но крик был не человеческий.

Это был звериный стон.

Протяжный и тонкий, так что все внизу замерли. И, как эхо, над Мостом послышались крики, доносившиеся с берега.

На улицу выбежал Грек с безумными глазами:

– Крысы! Полчища крыс!

Я – Одна.

И я – все крысы сразу.

И я слышу. Я слышу их песню.

Их жуткую

песню войны.

Вот она:

Мы – крысы.

Первые и последние.

Мы жители реки.

Вы ловили нас, истребляли.

Смерть! Смерть! Смерть!

Вы убивали наших братьев и сестер.

Мы не сопротивлялись. Ни разу не ударили в ответ.

Ведь месть не в нашей природе.

И земля повторяла нам без конца: Жить! Жить! Жить!

А ваша песня звучала: Смерть! Смерть! Смерть!

Крысы поют:

Сегодня тот день.

Мы жили лишь ради него.

Мы вылезаем из наших нор. Мы штурмуем склоны. И вот он Мост, кишащий людьми, жалкими, как и мы. Первыми и последними.

Смерть! Смерть! Смерть!

Нас сотни.

Первых и последних.

Мы скользим меж человечьих ног.

Люди визжат от страха.

Бегут, спотыкаются, падают.

Их огромные ноги давят кого-то из нас.

Смерть! Смерть! Смерть!

Крысы поют:

Одна, мы услыхали твой зов.

Мы здесь.

Мы бежим на Мост.

Когти наши скребут по асфальту.

Когти наши впиваются в камни.

Сегодня мы идем штурмом на Город!

Смерть! Смерть! Смерть!

Я хочу остановить их.

Ведь в мире и так много мертвого.

Но я знаю, что не смогу.

Ведь теперь их песня звучит только:

Смерть! Смерть! Смерть!

Началась паника.

Все кричали, бежали, падали на наспех сбитые бараки, которые рушились с грохотом. Люди отступали перед полчищами прибрежных крыс. Грек с безумным взглядом грубо расталкивал остальных. Все бросились на другой конец моста, к стене. Авриль разглядела силуэт Дария. Он боролся против человеческого потока, но не смог пробиться. Бешеное течение толпы быстро унесло его.