Стефан Серван - Сириус

Похоже, Малыш понял, что предложение Рафику – только уловка. И речи быть не могло о том, чтобы отдать поросенка. Авриль пока слабо представляла, что они будут делать, когда доберутся до другого берега. Придется действовать по обстоятельствам: возможно, драться или бежать, как только ступят на землю. Малыш, казалось, не очень-то беспокоился: он ласкал поросенка. Сириус мигом проглотил кусок батончика, который дал ему мальчик. Теперь поросенок свернулся у шеи Малыша, который шептал животному нежности.

Сначала Авриль показалось, что Мост может стать убежищем, но Рассказчик не обманул. Здесь, как и везде, люди наживались на чужой нищете. Даже самые бедные не давали друг другу спуску: всегда готовы обмануть ближнего ради пары крошек. В этом они не отличались от горожан.

Ближе к рассвету Авриль все же уснула. Взрывы комет звучали вдали барабанной дробью. Мир походил на натянутую кожу, по которой стучит огромными кулаками небо.

Малыш едва успел задремать, как что-то пробежало по ванте моста и скользнуло на парапет. Два глаза сверкнули в ночи, как два бриллианта. Мальчик вскочил. Оно больше не двигалось. Малыш сделал несколько шагов и протянул руку.

Нечто забралось ему на плечо.

Не вещь.

Живое существо.

Животное.

Крыса.

Твоя мордочка скользит по моей щеке.

Твои усы щекочут мне шею.

Мы незнакомы.

Пока что.

И все равно мы знаем и мы чувствуем: ты – звезда.

Звезда нашего Созвездия.

Я нюхаю твою серую кожу.

Ты пахнешь илом, землей и холодом.

Ты пахнешь голодом и страхом.

Удивительно, как мы похожи, правда?

Без слов говоришь, что тебя зовут Одна:

Меня зовут Одна, потому что я первая и последняя из своего рода.

Ты говоришь: Я явилась на свет шесть лет назад, на берегу, в укромном месте под откосом.

Я лежала, свернувшись в теплом гнездышке из ивовых прутьев, и мама кормила меня и шестерых моих сестер и братьев.

Ты говоришь: Я напомню те времена. У тех времен – вкус трав и молока. Запах горячей земли и теплой кожи.

И я чувствую все это в моем рту и в носу.

Ты говоришь, Одна: Я очень рано научилась бояться людей. Смерть – их второе имя. Мама всегда звала их только так: Осторожно, смерть вышла на берег. Тогда нужно было зарываться в землю, прекращать игры и не стучать зубами, иначе смерть придет и заберет нас.

Ты говоришь: Когда у меня прорезались глаза, вода в реке начала прибывать.

Нужно было искать другое убежище.

В тот день человек выследил нас.

– Смерть! Смерть! – кричала моя мама.

– Смерть! Смерть! – кричали братья.

– Смерть! Смерть! – кричали сестры.

Смерть забрала их всех.

Человек сделал это с отвращением.

Даже не ради еды, нет.

Убил их прямо руками.

Ты говоришь: Я слышала, как хрустят их кости в пальцах у смерти.

Потом

смерть сожгла

эти комочки.

Бросила в огонь.

Ты говоришь: Я долго, не шевелясь, смотрела на дым в небе.

От матери, от братьев, от сестер вскоре остались лишь кости.

Крохотные косточки, которые смерть ворошила ногой.

Я чувствую, Одна. Я чувствую твой страх.

И страх всех остальных.

Потому что ты не одна, пусть тебя и зовут так.

Я чувствую. Вас сотни, выживших на склонах у реки. Невидимый народ. Каждая – последняя из своего рода. Никто не рождается. С каждым днем вас чуть меньше.

Ты говоришь, Одна: Я могла уйти на поиски новых земель, но я ждала.

Каждую ночь я поднимала морду к ночному небу и надеялась, что звезды придут.

Я знала, что вы придете однажды.

Я не знаю, откуда этот зов, как не из жаркого чрева земли.

Земли, у которой прежде был вкус травы и молока.

Запах горячей земли и теплой кожи.

Иди же, Одна.

Сядь у моего рта.

Послушай.

Мы здесь, Одна.

И мы не одни.

Почувствуй на руках моих запах Эзопа, Сириуса, Артио.

Читай Живую Книгу!

Артио там, в пути.

Мы не видим ее, но можем почувствовать.

Чувствуй, Одна, ну же.

Чувствуешь?

Мы – медведица. Мы – Артио.

Мы идем за мальчиком-смерть. Мальчик-смерть думает, что за ним следуют души умерших. Он идет без остановок. Мальчик-смерть ищет нас, он идет сюда. Завтра он будет здесь.

Чувствуй, Одна, чувствуй еще.

Чувствуешь? Эзоп, он еще дальше.

Он тоже шагает под кометами. Мы шагаем под кометами. Человек с историями идет рядом. И человек с историями не знает, куда он идет. Но Эзоп сказал нам, что мы встретимся. Скоро.

А там, там, смотри, это Авриль. Она спит.

Не шуми. Ее нельзя будить. Она не знает, что она тоже звезда.

Все мы – Одна, едины.

Одно Созвездие.

И мы идем на Гору.

Ты говоришь, Одна: Остерегайся людей.

Остерегайся тех, кто водит по реке лодку.

Остерегайся смерти.

Ты говоришь: На той стороне реки – царство смертей.

Ты видела их.

Ты чуяла их запах.

Запах смерти.

Ты говоришь: Братья едят братьев.

Ты говоришь: Если пойдете туда, на той стороне вас съедят. Вот как выживает город.

Ты говоришь: Я видела людей в клетках. С цепями на шее, на ногах. Они делают с людьми то, что раньше делали с животными.

И я читаю твою Живую Книгу, читаю.

И вижу.

Я вижу, как люди едят людей.

И быстро закрываю книгу, потому что нет, не хочу это читать.

Ты лижешь мне шею.

Ты говоришь: Вместе мы положим конец царству людей.

Мы заставим смерть дрожать.

Да, я поднимаю голову и теперь вижу.

Они здесь, сидят на парапете.

Братья и сестры последних времен.

Сотни крыс.

Проснувшись, Авриль увидела, что весь Мост покрыт инеем. Кристаллики парили в воздухе. Всё будто замерло. Только рокот реки внизу напоминал о бешеном беге этого мира.

Авриль разбудила Малыша. Мальчик что-то проворчал, потом открыл глаза и вцепился в нее:

– Город есть человеков! Не ходить! Малышу сказали. Одна чуяла. Город есть человеков!

Авриль не поняла, что Малыш хочет сказать. Она обняла его, стараясь успокоить.

– Не волнуйся, Малыш, тебе приснился кошмар. Дурной сон.

Состояние мальчика беспокоило девушку. Он был худым, грязным, косматым, а кожа стала еще бледнее, так что просвечивали переплетения вен. Глаза, прежде голубые, точно лужи после грозы при свете солнца, темнели день ото дня. Малыш почти разучился говорить, а проснувшись, часто скакал на четвереньках. Авриль приходилось отчитывать его, чтобы он держался прямо. Неужели можно забыть, как ходят или говорят? Наверное, это из-за нехватки питания. Нужно было выбираться отсюда как можно скорее.