Стефан Серван - Сириус

Вскоре небо стало черным, и снег завалил вход в пещеру.

Узкая щель вверху пропускала внутрь тонкий луч света. Малыш с животными скорее угадывали, чем видели друг друга.

Они уже не ели, довольствуясь водой из родника: тянули к нему рты и морды. Подолгу лежали, прижавшись друг к другу. Шерсть сливалась с кожей. И было мягко. Тепло. Хорошо. Оставалось только наслаждаться текучим временем и песней родника.

Эта музыка баюкала их недели напролет.

Если прислушаться, можно было различить в ней тонкие вариации. Легкую дрожь, колебания. Будто сейсмограф тонко ловил песню мира снаружи. Пожары, наводнения, землетрясения, оползни и сотни жизней, гаснущих одна за другой. В этом не было ничего печального. Просто заключительная часть симфонии.

Через какое-то время Авриль начала приходить в себя.

Рана на плече зарубцевалась. Там, где была черная звезда, теперь остался шрам. Знак Дария исчез навсегда. Авриль еще была слаба, поэтому по-прежнему лежала между животными и не разговаривала. Девушка походила теперь на окружавших ее зверей. Чувствовала их мысли, будто слова, составленные из образов, запахов и звуков. Единая и неповторимая Живая Книга.

Авриль смотрела, как Малыш мажет ладони в красной грязи и оставляет отпечатки на стенах пещеры. Он нарисовал на них оленя, поросенка, осла и крысу. Рядом с родником он изобразил Рассказчика в огромной шляпе и с бородой и еще много разных силуэтов, и среди них – двух старушек. Одной из них могла быть Мадам Мо. Другую Авриль не узнала. Она походила на пирог.

Когда Авриль смогла вставать, она тоже начала рисовать. Неумело изобразила деревенский дом. Перед ним папу и маму, Малыша, черное пятно – Сириуса. Потом девушка увидела, что Малыш дорисовал рядом ее, и они молча обнялись.

Однажды вечером кровь потекла у Авриль по ноге. Сначала она подумала, что поранилась, но потом прислушалась к животу, и он прошептал, что всё в порядке. В ней зажглась искра. Девушка чувствовала это глубоко внутри. Тело пробудилось от долгого сна.

Как-то Авриль нашла в глубине пещеры тетрадь Рассказчика. Малыш вырвал из нее несколько листов, когда разводил огонь. Устроившись под лучом света, девушка стала ее листать.

Она читала все собранные им истории, рассказ о жизнях, которые наверняка теперь угасли. В написанных рукой Рассказчика строках она нашла и себя. Их встречу у бука, одного из деревьев-матерей. Он записал: «Сегодня я встретил юную девушку, строптивую и скрытную, дикого мальчика и черного поросенка с белой звездой на лбу. Я знаю, что разделю с ними путь. Но не знаю, куда он меня заведет. Но кто знает, куда ведут пути?» Всё это показалось ей очень далеким.

Шли дни, и Авриль вдруг заметила, что постепенно перестала разбирать знаки, которыми исписаны страницы. Но это не беспокоило девушку. Она спрятала тетрадь под камень рядом с родником – там, где был нарисован красный силуэт Рассказчика, – а потом вернулась обратно и улеглась между ослом и поросенком.

Авриль провалилась в глубокий, мягкий сон.

Малыш прильнул к ней.

Было так хорошо, что девушка почти не различала дней и ночей, сны и реальность.

И вот однажды утром, много дней спустя, их разбудило солнце.

Солнечный луч протиснулся в пещеру и стал греть кожу.

Все открыли глаза. Медленно. Будто снова, спустя много дней, ступали на землю.

Снег, забивший пещеру, напоминал теперь изящное кружево. Родник пел в глубине радостный, свежий мотив.

Друзья встряхивались, потягивались, расправляли мышцы, хрустели суставами.

Потом, радуясь друг другу, стали обниматься, гладить друзей по бокам.

Они подошли ко входу и пальцами, когтями стали расплетать снежное кружево. И чем больше друзья трудились, тем сильнее поднимался в животах голод.

Наконец перед ними открылся мир.

Озеро сверкало как зеркало, отражая солнце и такое же синее небо.

Их наполняли новые запахи. От аромата цветов, ковром устилавших склоны кара, кружилась голова. Сосновые почки, набухшие от сока, дразнили аппетит. Всё было чистым и новым.

Авриль шагнула из пещеры наружу.

Неловко, как ступает тот, кто уже давно – недели, если не месяцы – не ходил на двух ногах.

Между ее ступнями длинная вереница муравьев тащила куда-то панцирь скарабея.

Девушка долго смотрела на них, потом подняла взгляд на зеленеющие склоны горы.

Она увидела мирно пасущееся стадо ланей. А выше – лиса несла в нору лесную мышь. Вдали послышался рев осла, и Эзоп навострил уши.

Авриль поняла, что вся Гора шумела бурной, необузданной симфонией бессчетных жизней.

Белый осел, поросенок, крыса и два человека смотрели и, быть может, только теперь осознавали, что их Созвездие куда больше, чем они могли себе представить. Тысячи звезд горели над тысячей гор по всему миру. Друзья смотрели друг на друга, и каждый знал, что он – свободен. Эзоп пошел тяжелой поступью вниз к озеру, Одна кометой шмыгнула в густую траву.

Малыш засмеялся у нее за спиной.

Обернувшись, девушка увидела, что мальчик показывает на что-то пальцем. Крохотное черное пятнышко на синем небе.

Птица.

Они следили за ее изящным полетом. Птица села на гребень, ее тень на камне напоминала росчерк пера. Потом она скрылась по ту сторону горы.

Авриль с Малышом бросились вдогонку, Сириус – за ними по пятам. Они взобрались на откос и, оказавшись наверху, увидели вокруг множество других вершин и долин. Целый мир, покуда хватало глаз.

Рука Малыша скользнула в ладонь Авриль.

Поросенок втянул воздух своим вертлявым пятачком.

Птица спланировала над окаймленной серебристыми дубами долиной. Она давала невидимым потокам легко себя нести. Несколько долгих минут она кружила, а Авриль с Малышом, держась за руки, не могли оторвать глаз от невероятного зрелища. Потом птица стрелой спикировала в долину, перерезав крыльями струйку дыма.

Тогда они опустили глаза на луг внизу и увидели костер и рядом две фигуры. Человеческие фигуры. Одна из них подняла навстречу им руку. Пять пальцев напоминали звезду.

Сириус взвизгнул.

Авриль с Малышом переглянулись и улыбнулись.

И очень медленно тоже подняли руки.

Этот простой жест, открытые навстречу друг другу ладони значили больше всех слов.

Приветствие.

Приглашение.

Мир.

Здесь и далее в переводе Т. Л. Щепкиной-Куперник, если не указано иное. Прим. перев.

В переводе Б. Пастернака.

Неточная цитата из стихотворения «Путник» Антонио Мачадо (пер. А. Ехилевского).