Стефан Серван - Сириус

– Сберечь? Но от чего?

Рассказчик посмотрел на небо.

– Не знаю, Авриль. Я не знаю. Но Эзоп должен знать. Ему я доверяю. Куда пойдет Эзоп, туда пойду и я.

– Эзоп главный. Эзоп знает.

– Эзоп главный.

Белый осел ступил копытом туда, где лапы многих зверей уже оставили след.

Никто не оборачивался.

Они шли вперед, не сводя глаз с горы, каждый со своим грузом неразрешенных вопросов.

Так старик, девушка и мальчик с животными шли два долгих снежных дня.

Ущелья сменялись долинами. Они взбирались по горе всё выше и выше. И бег солнца, и тучное чрево луны задавали идущим ритм. Они ступали по следам неизвестных, невидимых животных, прошедших здесь до них. А звезды по-прежнему срывались с неба, теперь даже днем, и падали по ту сторону вершин.

Авриль чувствовала, что они у цели. Было странно ощущать биение в животе. Ощущать связь с землей. Согласованность с ней. Единый ритм.

По ночам девушке снились странные, правдоподобные сны. Авриль много раз виделось исполинское дерево с гнездом на вершине. Гнездо было из волос. В том гнезде лежало огромное яйцо. Девушка чувствовала, как под его скорлупой бьется жизнь. Жизнь . Проснувшись, она долго ощущала точно то же биение в недрах живота. Столько невероятного – и это давало Авриль силы идти навстречу ледяному холоду, царившему в горах.

На третий день путники шли вдоль горной речки, чьи воды пели в лощине с крутыми склонами. Дрожа, они умылись холодной и чистой водой. К середине утра дорога стала круче, а речка – более бурной. Вдали лощина сужалась в ущелье, которое, как надеялась Авриль, выведет к озеру и шале.

Вскоре Эзоп шагал уже с трудом, сгибаясь под тяжестью повозки. Пар поднимался от его напряженных мышц, и он мотал головой во все стороны.

Рассказчик решил максимально разгрузить повозку.

Он вытащил все, кроме жизненно необходимого.

Миски, старые котелки, кучу сломанных или бесполезных вещей сложили на скальную плиту рядом с речкой. Будто подношения древних племен богам гор. Там же Рассказчик оставил все пожелтевшие старые книги.

– Вам, наверное, будет их не хватать? – спросила Авриль.

Рассказчик покачал головой:

– Нет. Думаю, там, куда мы идем, книги не понадобятся.

Старик снял ожерелье из ушей, покрутил в руках и бросил в бурные воды, которые тут же его унесли.

– Так лучше, – сказала Авриль. – Эти жуткие уши меня пугали.

Мужчина снова натянул шляпу.

– Меня тоже. Зато так у меня не было проблем.

– Хотите сказать, что…

Рассказчик слегка улыбнулся:

– Да. Сам я бы ни за что не сделал ничего подобного. Я купил их у бродяги, которого как-то встретил на дороге. Он заверял, что ожерелье принесет мне удачу. И не обманул.

Авриль стояла открыв рот.

– Так, значит… вы мне соврали! И это были пустые россказни!

Старик пожал плечами:

– А ты что хотела? Я же Рассказчик, это мое ремесло.

– Вы ужасный человек!

Он думал пару секунд, почесывая бороду.

– Да. Ты, пожалуй, права, Авриль.

Она закатила глаза.

– Вы ужасный человек… Но я все равно вас люблю.

Рассказчик скорчил гримасу, чтобы спрятать улыбку, и они двинулись дальше.

К ночи старик, девушка, мальчик и животные были там, куда шли столько недель.

Как будто кусок неба упал в круглую снежную чашу кара.

Идеальное круглое зеркало отражало закат.

Авриль и Малыш тут же узнали его, хотя и ни разу не видели.

Озеро.

С того снимка.

Вот оно, перед ними.

Великолепный пейзаж. Всё вокруг озера было белым и нетронутым. Посредине, в первозданном горном ларце, темные воды удваивали золотистые полосы от летевших по лиловому небу звезд. Вдали слышались глухие взрывы барабанивших комет. Ритм, созвучный биению в их животах.

Авриль оглянулась на Малыша. Она боялась, что этот вид напомнит мальчику о смерти папы и мамы, разбередит рану от лжи, на которой Авриль взрастила его.

Но нет, глаза Малыша блестели, точь-в-точь как озеро с бликами падавших за Горой звезд.

– Гора, – проговорил Малыш, показывая пальцем на снежные вершины.

Авриль обняла мальчика:

– Мы дошли, Малыш. Мы все-таки дошли!

Брат с сестрой стояли обнявшись и молча оглядывали окружающий пейзаж, который, наверное, был таким и на заре мира.

Эзоп засопел и двинулся дальше. Они пошли следом и стали спускаться пологим зигзагом по снежным склонам.

Вскоре показалась выцветшая табличка: «Босолей – курортный поселок».

Авриль разглядела у озера с десяток шале. Подойдя поближе, она увидела, что деревянные дома почернели от пожара. Остались только обгоревшие балки да сломанные доски, ничем не напоминавшие шале на снимке.

Эзоп подвел их к развалинам. Ни одно шале не уцелело – все сгорели давным-давно.

Казалось, Малыш не слишком расстроился, а вот Авриль взяла досада. Она надеялась найти здесь убежище, вдали от мира и его мучений. Тихую гавань. Но нужно было смириться с правдой: ничего здесь нет. Авриль поняла: столько раз рассказывая Малышу эту ложь, она сама начала в нее верить.

– Что мы будем теперь делать? – проговорила она, глядя на торчащие из снега обугленные бревна.

Рассказчик положил руку на плечо девушки.

– Я говорил, Авриль. Возможно, цель похода – не шале.

Она посмотрела на него растерянно:

– Ну а что тогда цель? Сколько недель мы уже шагаем. И – ничего. Ничего не осталось! Куда, по-вашему, нам теперь идти?

– Не знаю.

– А эти ваши байки про животных, что это значит?!

– Не знаю, – повторил Рассказчик и отошел. – Но я знаю, что сейчас нужно найти укрытие для ночлега.

Авриль пошла к озеру, темневшему по мере того, как багровело небо. Она села у самой воды и обняла руками колени.

– Надоело искать укрытие. Спать непонятно где. Голодать, мерзнуть. Бояться.

Малыш подошел и обнял сестру. Сириус с крысой опасливо стояли в стороне. У Авриль текли слезы.

– Авриль не плакать.

Она погладила мальчика по щеке.

– Ох, Малыш, прости меня. Не надо было вообще уходить с Дуба. Вся эта эпопея с походом – по моей вине, прости меня.

– Авриль не грустить. Авриль, она цвезда ! Авриль, она на Горе!

Девушка обвела рукой всё вокруг: снежные вершины, сгоревшие шале, темное озеро.

– Но, Малыш, оглядись, тут, на Горе, ничего нет! Вообще ничего! Что нам тут делать?

Мальчик поднял палец к небу над их головами.

– Созвездие.

Авриль обхватила руками голову.

– Ничего не понимаю. Я совершенно ничего не понимаю.

Малыш положил ладони поверх ее рук. Он нежно повернул лицо Авриль к себе. Глаза мальчика стали точной копией неба. Темные, подвижные, в золотой пыльце.

– Авриль должна доверять.

– Но, Малыш…

Она попыталась высвободиться из его рук, но Малыш сжал их сильнее. Не грубо. Просто уверенно.