Александра Ронис - Тот, для кого живу. Продолжение

Купив что-то по мелочи, себе — жвачку, Дине — сок, Ксюше — шоколадку, парень тем же путем, что и десять минут назад, пошел домой. У подъезда почему-то было темно, а в серых от снега сумерках мутным пятном застыла неясная фигура.

— Ключа от домофона нет, — успел подумать Денис, прежде чем фигура двинулась в его сторону, а затем глаза ослепила яркая вспышка фонарика.

Он вскинул ладонь к лицу, загораживаясь от света, но фонарик уже погас, на мгновение оставив его в кромешной тьме. Человек обошел его сбоку, собираясь покинуть предподъездный пятачок, но мимоходом довольно грубо задел его плечом. Даже не задел, а толкнул. Как будто намеренно.

Денис не выдержал.

— Эй, осторожно, — повернулся он к грубияну, и тут его снова ослепило. На этот раз от удара, пришедшегося прямиком в переносицу. Он не успел среагировать. Острая боль пронзила череп до макушки, земля вылетела из-под ног, затем резко ударила в спину. В ушах зашумело. На несколько секунд Денис даже вырубился, поэтому он не был уверен, что действительно слышал слова, которые прошипели на ухо:

— Э, пацан… Совет тебе — хочешь жить, подругу свою бросай.

И шаги в отдалении…

С трудом сфокусировав взгляд, Денис приподнял голову и посмотрел туда, куда ушел тот, по чьей милости он сейчас чувствовал, как снег прожигает холодом даже сквозь куртку. На фоне непонятно откуда взявшихся огней две пары ног торопливо удалялись в сторону выезда со двора. Нападавших было двое? Или у него просто двоится в глазах?

Парень вытянул руку перед собой, проверяя зрение. Рука одна, пальцев пять. Значит, со зрением все в порядке, а со слухом?

В носу захлюпало, и Денис перевернулся на бок, попытался встать. На снегу под ним тут же расползлись размашистые кляксы. Кровь. Он сунул руку в боковой карман куртки, где всегда лежал носовой платок, приложил мягкую ткань к лицу, автоматически прошелся по остальным карманам. Даже усмехнулся громко и выругался вслух, что было ему несвойственно:

— Вот сволочь!

Все ценные вещи, вернее, те, ради чего обычно на людей и нападают — портмоне, часы, ключи от машины, все было на месте, что означало одно — на него напали не с целью банального ограбления, а… В общем, ничего ему не показалось, он слышал то, что было реально сказано. Со слухом проблем нет, в чем Денис и убедился уже в следующий момент — под нудное пиканье домофона из подъезда вышел сосед и, поздоровавшись, исчез в темноте.

Носовой платок быстро пропитывался кровью, и парень не стал больше стоять на стылом, морозном воздухе. Как бы ни хотелось попасть домой скорее, но он не торопился, медленно поднимался по лестнице. Ещё предстояло решить, что говорить Ксю, как объяснить свою подбитую физиономию. Поверит ли она, что это случайность?

Переносица болела, и он, кажется, буквально чувствовал, как под кожей наливается синяк. А ведь завтра понедельник, рабочий день. Вот урод, а, этот Демидов! Прикрываясь словами, что будет действовать строго в рамках закона, пустил пыль в глаза, а сам снова взялся за старое — грязные, отвратительные поступки. Люди не меняются, кто бы что ни говорил. И такого папу хочет Ксю для своего сына?! Достойный же образец для подражания!

— Ты одна? А где Денис?

Влад по обыкновению приехал с утра пораньше, чтобы отвезти сына в детский сад. Уже почти месяц он с удовольствием вставал рано и мчался чуть ли не на другой конец города, прежде чем появиться в офисе своей фирмы. Начинал день, как заправский семьянин, развозя «домашних» в сад и на учебу, вечером проделывал то же самое, но в обратном порядке. Слава богу, не видел этого несчастного Ксюхиного сожителя и не слышал упоминания о нем из уст сына. И пусть с Ксенией они практически не разговаривали, но само ее присутствие уже действовало на него умиротворяюще, заставляя забывать о своих жестких планах касательно нее.

Ему хватало бесед с сыном, который, как он с радостью замечал, все меньше и меньше его чурался. А чего стоило это родное «папа Лад»! Ледяное, с неохотой признаваемое намерение Влада по-своему наказать Ксю понемногу таяло, оставляя лишь вполне здравомыслящее желание больше времени проводить с сыном. А раз она не противится его общению с Дениской, значит, нет нужды начинать «войну», ведь когда-нибудь все наладится само собой, и они найдут общий язык в интересах ребенка.

— Сегодня он останется дома. Я отпросила его на один день, — Ксения вышла из подъезда в своей обычной куртке, но почему-то не стала застёгиваться. И головной убор отсутствовал, как будто она выскочила всего на минутку и вновь собиралась вернуться домой.

— Почему? Он заболел? — беспокойство отразилось на лице Влада, зажглось в обычно бесстрастных глазах.

— Нет, — Ксения проводила взглядом прошествовавших мимо жильцов из их подъезда и прямо посмотрела на Демидова. — Мне нужно с тобой поговорить, — неожиданно твердым голосом произнесла она, чем сразу же вызвала настороженность. За все то время, что они «катались» вместе утром и вечером, он никогда не слышал, чтобы она говорила так уверенно. Больше молчала и отводила взгляд.

— Что-то случилось? — не выдержал Влад, когда девушка, отойдя немного в сторону, повернулась к нему. Чуть побледнела, правда, поджала губы и наконец решилась:

— Я против твоих встреч с сыном. Совсем.

— Что? — невольно переспросил Влад, потому что такое могло только послышаться. На ровном месте неприятный «нежданчик».

— Я против того, чтобы ты общался с Денисом, — повторила помедленнее девушка, кутаясь в куртку. Или замерзла, или собиралась с духом, чтобы встретить гневные возражения Демидова, которые последовали незамедлительно.

— Что значит «ты против»? — хоть он и закипел внутри, но пока это оставалось незаметным. — Я имею право…

— Нет, не имеешь! — Ксения не дала ему закончить предложение, оборвала на полуслове. — Ты мне не муж, никто… — ее голос задрожал от волнения. — Если бы я по-настоящему вышла за тебя замуж, если бы у нас все случилось по любви, то тогда — да. Тогда бы ты имел право видеться с ним, как со своим сыном. Но не в нашей ситуации.

Демидов потерял дар речи. Молча смотрел на Ксению, чей бегающий по его лицу взгляд подсказывал, скольких усилий ей стоила эта тирада, не находил слов в ответ.

— Я много думала все это время, — не останавливалась тем временем девушка, — и поняла, что не хочу, чтобы мой ребенок был похож на тебя. А он обязательно вырастет таким, как ты, если и дальше будет общаться с тобой.

— Это тебе твой дружок мозги промывает? — сообразил вдруг Влад. — И чем же я плох как отец, позволь узнать? — спросил с ядом в голосе.

— У меня своя голова на плечах есть! — отрезала она. — И я сама не хочу, чтобы вы общались! По-моему, можно догадаться почему…