Ольга Черниенко - Собачье сердце

Алабай нас узнал, подошел, обнюхал Эдика:

– Всё в порядке, малыш? Не обижали в моё отсутствие?

– Здравствуй, Таганай! Мы тебя очень ждали, соскучились!

Пёс положил передние лапы мне на плечи, лизнул, и лицо мгновенно стало мокрым…

– Он благодарит вас за то, что помогли мне пережить разлуку, разрешили с вами гулять, я не был одинок! – Светловолосый, голубоглазый Саня улыбался, светился счастьем, а белый снег и безоблачное синее небо подчеркивали необыкновенную чистоту десятилетнего ребёнка.

Таганай явно был рад возвращению домой – резвился, как щенок, подпрыгивал, гавкал. Эдик путался под его лапами, но великан умудрился не раздавить малыша. А рядом бегал счастливый мальчик с разрумянившимся на морозе лицом…

– Как мой парнишка без меня? – спросил Николай. – С хулиганами не связался?

– У вас замечательный сын, о таком только мечтать…

– Ему нужна мать. Устал я от походной жизни, всё повидал: и знойные степи, и тайгу, и Крайний Север, здоровье стало сдавать. Жениться хочу, но примет ли сын? После восьмого класса поступит в военное училище, и начнется у него своя жизнь. А я, похоже, так и останусь бобылем…

Но даму сердца Николай нашел лишь спустя три года. Высокая плотная блондинка в шикарной шубе из натурального меха, сапогах на высоких шпильках (как же неудобно ходить в гололед!) появилась с Николаем под руку на традиционном вечернем променаде собачников. Среди непринужденных, веселых хозяев хвостатых зверюшек дама выделялась чопорностью, высокомерием. На лице застыло выражение брезгливости. Участия в веселых играх будущего пасынка и его любимой собаки не принимала.

А когда Николай остановился, чтобы побеседовать со мной, демонстративно повернулась спиной, медленно побрела к дому…

– Нина вроде обиделась. Сашок, погуляй здесь с псом.

И Николай поспешил за пассией. Мальчик насупился, опустил голову.

– Ты расстроен, Сашенька?

– Папа жену привел, говорит, матерью мне будет. У меня бабушка есть – хорошая, добрая, не нужна нам чужая женщина.

– Ты и папу постарайся понять. Вырастешь – будет у тебя своя семья. А он как же? Так и проживет в одиночестве, без своей половинки?

– Ничего себе половинка! Да она в два раза шире папы! – рассмеялся мальчик.

Свадьба состоялась в начале лета. Саша с бабушкой уехали в деревню, на родину матери. Николай теперь гулял с собакой один, нередко бывал навеселе, чего ранее с ним не случалось. В конце июля отправился в экспедицию.

Сашу я видела редко. По рассказам Елены Игнатьевны, мальчик после школьных занятий проводил время в спортивном зале, занимался в секциях – старался реже бывать дома. Отношения с женой Николая не складывались.

– Равнодушна к ребёнку, собак не любит. Боюсь, изведет она Таганая. Нам бы до весны дожить – Саша уедет в училище, я в деревню вернусь. Могилка дочери там.

Николай вернулся в начале декабря, и меня поразила перемена в физическом состоянии собаки. Всегда весёлый, бодрый, пёс больше не бежал впереди, высоко подняв хвост, брел понуро, еле переставляя лапы, иногда садился и даже ложился – отдыхал. Шерсть свалялась, местами выпала совсем, облысел, отощал, и в его огромных, полуприкрытых веками глазах поселилась тоска.

– Что случилось с ним, заболел?

– Надо бы к ветеринару съездить, – глубоко затянувшись сигаретой, вздохнул Николай.

Встретились мы лишь спустя месяц, перед Новым годом. Николай был вдребезги пьян, что-то бессвязно бормотал, качался. Казалось, это был другой, незнакомый мне человек.

С трудом его узнала и хотела было незаметно пройти мимо, но пьяный явно желал пообщаться:

– С Новым годом, соседка! А Таганайка-то того…

– Что случилось?

– Умер! Вчера в лесу закопал.

Дверь подъезда распахнулась, влетел Саша… красный, со слезами на глазах, дрожа от гнева, крикнул отцу:

– Где Таганай? Куда ты его дел?

– Помер Таганай. Я его похоронил.

– Врешь! Ветеринар сказал, болезнь не смертельна, собаку можно вылечить! Предатель! Убийца! Петька всё рассказал! Всё! Ты, подлец, с его батькой пил! Оба вы убийцы – ты и твоя шлюха!

– Ты её шлюхой назвал? ШЛЮХОЙ? Убью! – Сжав кулаки, пьяный мужчина двинулся к подростку.

– Николай! Остановитесь! – кинулась я между ними.

– Сашенька, что случилось? Объясни!

– Случилось! Он больного Таганая в лес отвез, к дереву привязал! Бросил умирать!

– Так ведь маменька сказала, – жалобно вдруг забормотал Николай, – лечить дорого, денег не хватит. А вдруг заразный… Все заразимся, и Сашенька заболеет… И гости у нас, Новый год. Куда больного пса девать?! Да! Я отвез его! Отвез! Она сказала: «Не уберешь пса – уйду, брошу тебя!» Сволочь я и убийца! – перешел он на крик. – Куда отвез, не скажу! Вдруг ты пешком за ним пойдешь, замерзнешь, – уже улыбаясь, добавил он издевательским тоном.

– Будь ты проклят! НЕНАВИЖУ! – Саша бросился прочь из подъезда.

В шоке от произошедшего, я не могла прийти в себя и всё время думала: «Куда ехать? Где искать пса? Можно ли ещё спасти?..» Муж ходил к Николаю, просил рассказать, где привязана собака, но добиться правды не смог. Геолог был мертвецки пьян. Утром его в белой горячке увезла скорая.

Что чувствовал, думал старый, больной верный пёс в ту суровую, морозную ночь?

Хозяин оставил охранять дерево? Разве могла ему прийти в голову мысль: от него просто избавились, бросили замерзать?

Нет-нет! Хозяин обязательно вернётся, надо только немного подождать. Приедет, отвяжет, отвезет домой, где он ляжет на мягкий диванчик, заботливо сделанный для него Саней, и рядом будет стоять миска с теплой ароматной кашей. Как обычно, вместе, они встретят Новый год и будут поздравлять и целовать в нос….

Привязанный, лишенный возможности двигаться, облысевший Таганай мог замерзнуть очень быстро.

А может быть, он сумел перегрызть поводок своими старыми, стертыми зубами, преодолел глубокие сугробы, вышел на шоссе, побрел в сторону дома? Он ведь очень хорошо знал дороги, шоссе, машины… Но, потеряв последние силы, упал и, глядя в морозное звездное небо, замерз на обочине?

Или, вопреки человеческой воле, Бог послал ему спасителя? Сердобольного дальнобойщика? И дожил героический пёс свой век в любви, заботе, счастье, среди благодарных людей… Ведь, как никто другой, он заслужил достойную старость!

Очень хотелось верить в красивую сказку.

Таганай – далеко не единственная жертва людского бездушия и жестокости. Сколько четвероногих друзей брошено «людьми» на трассах, в лесу! Сколько их, несчастных, замерзает, гибнет от голода и рук живодеров, не переставая верить, ждать, любить. Никогда не смогут собаки поверить в беспредельную подлость человеческую!

После ужасной предновогодней встречи в подъезде Сашу я больше не видела. В тот же день вместе с бабушкой он уехал в деревню.