Эдуард Лимонов - Философия подвига

— Ребята! Я за вас стрелял! — кричал Каракозов.

Александр приказал подвести к нему стрелявшего (по другим источникам наклонился над), спросил:

— Ты поляк?

— Русский.

— Почему же ты стрелял в меня?

— Ты обманул народ, обещал ему землю, да не дал.

— Отвезите его в Третье отделение, — распорядился Александр.

В III Отделении стрелявший назвал себя крестьянином Алексеем Петровым и давать показания отказался. III Отделение поступило хитро. Оно открыло доступ к камере заключённого (можно было посмотреть в глазок) всем, кто захочет опознать стрелявшего. Опознал один из лакеев Знамен-ской гостиницы. У них как раз пропал постоялец из № 65. При обыске в 65-м номере было обнаружено разорванное письмо Николаю Ишутину.

Ишутин (двоюродный брат Каракозова) был арестован немедленно, и от него узнали имя террориста: Дмитрий Каракозов. Следы привели в город Пензу, где семья Каракозовых снимала дом вместе с семьёй Ульяновых.

Существует версия, согласно которой настоящим отцом будущего террориста Александра Ульянова был первый русский цареубийца Нового времени Дмитрий Каракозов. Убедительное портретное сходство, все остальные дети Марии (матери) Ульяновой — крепенькие и скорее приземистые, в то время как Александр — высокий и тонкий. По свидетельству внучатой племянницы Татьяны Каракозовой, «у Дмитрия Каракозова был серьёзный роман с Марией Александровной Ульяновой. Он и был настоящим отцом Александра Ульянова. Каракозовы и Ульяновы жили в одном доме в Пензе».

Александр Ульянов родился 31 марта (12 апреля) 1866 года в Нижнем Новгороде, так что зачат был еще в 1865-м.

Меня интересует Каракозов-цареубийца, ради этого я и взялся за шариковую ручку («перо» — говаривали в старину), потому удивительную гипотезу о том, что неудавшийся цареубийца Александр Ульянов мог оказаться сыном неудавшегося же цареубийцы Каракозова, исследуйте сами.

Арестовав Ишутина, III Отделение вытащило на свет существование ишутинского кружка («Организации»), в которой идеи цареубийства созрели, и эти идеи привели Каракозова к Летнему саду и покушению на Александра II.

Велев жандармам отвезти захваченного к шефу жандармов В. А. Долгорукову в III Отделение на Фонтанку, д. 16, император сел в карету и лично отвёз туда же, на Фонтанку, «пистолет» (судя по рисункам того времени, это был ещё и не пистолет, и не револьвер, но двухствольный некий скорее дуэльный механизм убийства, заряжавшийся, скорее всего, с дула). На Фонтанке Александр вручил «пистолет» начальнику штаба корпуса жандармов Н. В. Мезенцеву. «Преступник будет сейчас сюда привезён, узнайте, кто он», — распорядился Александр II и поехал в Казанский собор отслужить молебен. Задержанного доставили в тюрьму III Отделения на Пантелеймоновскую ул., д. 11.

В его карманах нашли фунт пороха, пять пуль, пузырёк с синильной кислотой, порошки стрихнина и морфия и две (в этом источнике ДВЕ) прокламации «Друзьям-рабочим». На следующий день им занялась комиссия под председательством П. П. Лан-ского, учреждённая в 1862 году для расследования политических преступлений. «Пытали непрерывными допросами днём и ночью, не давая уснуть. Пригласили священника, и тот несколько часов уговаривал арестованного назвать себя. Арестант сделал попытку перекусить себе вену на руке, после чего его заковали в кандалы. Он отказался от еды, и ему насильно вливали жидкую пищу через трубку.

Через 2 дня после ареста Ишутина привезли в Петербург, где на очной ставке Ишутин признал в стрелявшем своего двоюродного брата Дмитрия Владимировича Каракозова. Каракозов (рождения 1840 года, 23 октября) учился в Казанском, потом в Московском университетах. В Москве поселился в квартире Н. А. Ишутина.

Ишутин ещё в сентябре 1863 года организовал революционный кружок. Члены кружка занимались распространением социалистических идей Чернышевского. В 1865 г. стали именовать себя Организацией. В конце 1865 в организации образовался руководящий центр под названием Ад (ну да, именно так, АД, простенько). Центр возглавили Ишутин (как Каракозов, рождения 1840 года) и Каракозов.

Группа АД (о ней члены «Организации» не знали) обсуждала возможность убийства царя с целью вызвать возбуждение в народе. Решительнее всех высказывался, пожалуй, Ишутин. Он, кстати, воспитывался в семье Каракозовых.

Часть организации ишутинцев была раскрыта, а часть перешли позднее и работали в нечаевских кружках (Сморгонская Академия, к примеру).

Каракозов, скрыв эти поездки даже от Ишутина, в феврале 1866 года дважды уезжал в Петербург и там пытался отследить царя.

В конце марта 1866 года Каракозов вернулся в Москву и попытался убедить товарищей в необходимости убийства царя. Все решительно якобы осудили (на основании последующих показаний) подобный план. Скорее всего, это была ложь, сказанная для жандармов. Один из ишутинцев: «Смертью царя воспользуется только сильная партия, а мы — совершенно ничтожный кружок, для которого был бы один вред и никакой пользы».

Не так уж ишутинцы были ничтожны, как себя изображали. У них были организации в Москве, Петербурге, Саратове, Калужской губернии, в Нижнем Новгороде. Они помогли бежать польскому повстанцу Домбровскому (впоследствии генералу Парижской коммуны) из ссылки в Сибири.

Каракозова нёс поток жандармских уложений. Из тюрьмы III Отделения его перевели в Алексеев-ский равелин Петропавловской крепости. В камеру к нему посадили двух жандармов, они, сменяясь, мешали Каракозову спать.

Известно о его попытке покончить с собой, бросившись в канализационный люк.

3 сентября 1866 года в 6 утра из ворот Петропавловской крепости в окружении конных жандармов выехала открытая колесница. Каракозов сидел спиной к лошади, был прикован к высокому деревянному сиденью чёрной телеги. (Мы понимаем, что бутафория того времени была склонна к оперному романтизму, ну прямо Шиллер и его «Разбойники», в то время как сегодняшняя бутафория полицейщины склонна к техницизму.)

Одет Каракозов был в серый арестантский халат и чёрную шапку, на груди висела дощечка с надписью «Цареубийца». Такие же будут висеть на груди народовольцев через 15 лет, 1881-м.

Колесница остановилась у эшафота. Эшафот был установлен на Смоленском поле Васильевского острова (где ныне стоит Дворец культуры имени Кирова). Эшафот окружали войска, за войсками теснился всегда любопытный народ.

Палач — рыжий мужик без шапки, в красной рубахе, освободил Каракозова от оков. Почти на руках палач и жандарм втащили осуждённого на эшафот и поставили под петлю виселицы. После чтения приговора и напутствия священника палач снял с Каракозова арестантский халат и надел на него мешок с длинными рукавами, накинул на шею петлю и под барабанный бой удушил Каракозова, подняв его тело веревкой, пропущенной через блок.