Наталия Варская - Наталия Варская

Степан на даче под Тулой вырыл погреб, сделал запасы воды и консервов, только никак не мог понять, когда пора в погреб залезть и носа не высовывать.

Информация была разная. В 2012 году вроде бы конец должен был грянуть, и точная дата была указана. Степан тогда дня три в подвале сидел, но так ничего и не произошло. Наверное, опять какие-то старцы отмолили. Шёл 2019 год, а мир как стоял, так и стоял, аж зло брало. От ожидания Степан весь издёргался, похудел, помрачнел, плохо спал, ел безо всякого желания.

И что особенно раздражало, так это то, что вокруг люди жили так, будто никакого конца света не ожидается. Сосед Витька недавно женился во второй раз и сыну его уже три года, Васька из 31-ой квартиры дом отгрохал в элитном посёлке, Варька, бывшая одноклассница, чуть ни каждый месяц по заграницам разъезжала с любовником. Все радостные такие, тошно смотреть.

Вечерами перед сном Степан думал:

— Эх, хорошо бы этой ночью конец света наступил, чтобы поняли все эти тупицы, что я был прав, когда их предупреждал!

Очень уж хотелось Степану, чтобы последними словами и мыслями всех знакомых ему людей было:

— Как был прав Степан! А мы — дураки!

Алексей был в восторге от своей гениальности. А как не быть, если чуть не еженедельно он делал заявления одно мудрее другого? А главное — до всего Алексей доходил своим умом, высшего образования у него не было, а книг он вообще не читал, даже школу ухитрился окончить, не прочитав ровным счётом ничего. Людей читающих Алексей презирал за то, что живут чужим умом, книгоиздание считал вредным бизнесом.

— Понапечатают всяких Толстых и Чеховых, и продают дуракам, а чтобы лучше покупали, пиар делают, пишут, что тот, кто книг не читает — тупой, — говорил друзьям Алексей.

Недавно в дачном посёлке, где у Алексеея было 6 соток и домик, появился новый сосед. Культурный. В очках.

Захотелось Алексею своим умом блеснуть и пошёл он к соседу в гости. По хорошему пошёл, с водочкой и баночкой огурцов. Сосед выпить не отказался, но явно из вежливости, потому что пил он слабовато, одну рюмку на несколько тостов растягивал.

После обязательных тостов за знакомство, дружбу и «быть добру», Алексей приступил к главной цели своего визита:

— Между прочим, как человек мыслит, так он и живёт. Сознание выше материи. К примеру я живу не богато, а чувствую себя так, будто всё мне доступно, но просто ни в чём нет необходимости. И каждый человек так. Потому много богатых, которые чувствуют себя, как бедные. Моё открытие!

Алексей ждал, что сосед восхитится и записывать за ним начнёт, но тот сидел молча и смотрел как-то с недоумением.

А соседа подмывало то ли рассмеяться, то ли объяснить Алексеею, что ничего нового в этом заявлении нет, что это очередная, но убогая версия» Сознание определяет бытие», причём и версия, и огригинал — спорные, и что об этом написаны тысячи книг, но он ничего объяснять Алексеею не стал. Пусть живёт счастливо с иллюзией своей гениальности, не читал же человек ничего, да и не будет.

А Алексей заскучал и ушёл домой, думая о том, что вот к примеру этот сосед, книг даже на даче уйма, начитанный, а вот копни, так и вовсе не умён, даже не понял, какое потрясающее открытие Алексей сделал.

Парамон был очень озабочен судьбами людей. На самом деле звали его Василием, но ему казалось, что Парамон лучше звучит. Коли сам он человек необычный, то и имя должно тому соответствовать.

В 18 лет Василий-Парамон увлёкся всякими тайными знаниями, начитался книг, съездил на Алтай и открыл в себе дар целителя. Причём сам открыл. Просто однажды у соседки голова разболелась, а он руками над её головой поводил и боль «как рукой сняло». Соседка об этом чуде всем рассказала и постепенно к Парамону стали выстраиваться очереди страждущих из его села, соседних деревень и даже городские толпами приезжали. Денег за лечение Парамон не брал, но ни в чём не нуждался. Благодарные люди привозили ему еду, одежду, посуду, постельное бельё — кто что мог и считал нужным. Иногда и деньги тайком ему в карман совали. Не только лечиться приходили к Парамону, но и совет получить. Бывало выйдет он на крыльцо, а из толпы выкрикивают:

— Когда дочка моя замуж выйдет?

Парамон посмотрит секунд 10 на вопрошающую и отвечает:

— Пусть не торопится.

Или:

— Сына мне в институт направлять или в армию?

А Парамон отвечает:

— Пусть на Алтай съездит, а после опять ко мне приходи.

Какой-то мужчина выкрикивал:

— Давеча вы сказали мяса не есть, а я не могу без него!

— Ну ладно, 2 раза в неделю можно.

Часто Парамона называли батюшкой или отцом Парамоном. Из-за бороды, наверное. К церкви он имел только то отношение, что был крещён.

Уставал Парамон страшно, а люди всё шли и шли с утра до вечера. И вот однажды случился у него приступ аппендицита. Приехала скорая и увезли целителя в больницу. Народ возроптал:

— Видно силу свою батюшка растратил, сам свалился, ослабел. Разочаровались люди в своем кумире. А в соседней деревне баба Пелагея объявилась. Чудеса являла чудесные, воду наговаривала, которая ото всех болезней помогала. И советы давала не хуже Парамоновых.

Выписался Парамон из больницы, а никого нет, никто к нему не идёт. Затосковал он, загрустил, впал в хандру и запил. А все потому, что судьбами людей был очень озабочен и без заботы этой жизнь была ему не мила.

Сосед дядя Витя любил общаться, когда выпьет. Пил он ежедневно, а потому человеком был крайне общительным. Сколько раз я себе говорил, что монологи дяди Вити записывать надо!

Вчера встретил соседа у мусоропровода и уйти от общения не удалось.

— Серёга, ты умный парень, уважаю таких. А особенно уважаю поляков этих, Кашперского и Каспировского.

— Дядь Вить, наверное — Касперского и Кашпировского? И почему поляков-то?

— Ну на «ский» фамилии, ясно, что поляки. Не знаю у кого «ш», у кого «с», но умные оба мужики.

— А вы хоть знаете, кто они, чем занимаются?

— Не важно, Серёг, не стали бы про них по телеку говорить, я б и фамилий не знал ихних. Слава Богу из ума не выжил — хоть к Сербу самому вези.

— Какому-такому сербу?

— Ну который знает, кто псих, кто нет. Возили к нему Ваську из 4-ого подъезда, когда он с ножом в магазине водку требовал.

— А! В институт имени Сербского! — понял я.

— Ну не знаю, институт или университет, а серб, он и в Африке серб. Любой облакат подтвердит.

— Облака чего?

— Облакат. Ну типа Кочерены.

— А! Адвокат Кучерена!

— Тока облакат! Думаешь что они так называются?

Они как облаков в суде нагонят, так и не понять, виноват ли кто, или само так вышло. Серёг, а Участкова давно не видел?