Иван Охлобыстин - Небылицы и думы [litres]

Обойдя трех привязанных у обочины для продажи молодых носорогов, я шагнул в сень придорожного бара и спустя секунду опустился на высокий табурет.

– Что будем пить? – обратился ко мне почему-то по-немецки громадный бармен-араб.

– Шнапс, – не желая разочаровывать его, также по-немецки ответил я, правда уточнив при этом: – Кентуккийский, шнапс-бурбон.

Еще не растворились в пространственных пустотах бара звуки моей речи, как к ним приплелись мелодичные нотки женского контральто:

– Можно, я угощу вас?

Я оглянулся на голос и обнаружил сидящую слева от меня красивую высокую брюнетку. Темно-синий комбинезон, плотно обтягивающий ее фигуру, выгодно подчеркивал крупную, упругую грудь, осиную талию и волнующие рельефы в области паха.

– Отчего же! – согласился я, судорожно перебирая возможные варианты столь великодушного обращения.

– Не мучайтесь! – улыбнулась прекрасная незнакомка, заметив мое волнение. – Я не проститутка и не местная бандерша. Я занимаюсь недвижимостью, и в данном случае мною движут исключительно эгоистические побуждения. Просто вы арендовали дом, намеченный мною для покупки. Я намеревалась очаровать вас и под этим соусом попросить осмотреть дом. Конечно, вы можете отказаться, но в таком случае я сделаю это сама, поскольку имею разрешение предыдущих домовладельцев.

– Отчего же! – второй раз повторил я и добавил: – Мне очень симпатичен ваш персональный подход. У меня единственная просьба – давайте общаться по-английски или в худшем случае по-французски. Признаться, за последние два года я изрядно подзабыл немецкий.

– О’кей! – кивнула она и поинтересовалась: – А если не секрет, вы откуда?

– Я русский писатель, – скромно признался я.

– В таком случае, – неожиданно произнесла она по-русски, – будем общаться на вашем родном языке, – и тут же объяснила, заметив мое изумление: – Не удивляйтесь! По делам службы мне частенько приходилось бывать в России. Меня зовут Юукси.

Последующие два часа мы провели в упоительно интересной беседе. Моя неожиданная собеседница оказалась на редкость интеллигентной девицей. Мы обсудили нюансы развития харизматической литературы последних лет, специфику интеграции виртуальной живописи и новейших технологий в области оптико-волоконных структур, а также последнюю статью Петра Гаряева в «Других берегах». По истечении второго часа мы стали лучшими друзьями и покинули бар.

На выходе я едва не свалил стремительно вошедшего в помещение субтильного блондина с признаками базедовой болезни. Он буркнул что-то невнятное и направился к стойке. Мимоходом извинившись, я подхватил девушку под руку и повел к дому.

Как это ни странно, переводчика-бербера дома не оказалось, но меня это, естественно, не смутило, и мы поднялись на второй этаж. Заприметив рядом со спальней душевую, девушка спросила меня:

– Извини, можно я сбегаю в душ? Очень жарко.

– О чем разговор, – пожал плечами я. – Ты мойся, а я пока Дадуку поищу.

Девушка смущенно кивнула и направилась в душевую. За полупрозрачной ширмой зашумела вода, и я поспешил спуститься вниз. Пока моя спутница занималась гигиеной, я обошел весь дом, от кладовых в подвале до гаража во дворе. Дадуки я не нашел. Мучимый загадкой исчезновения переводчика, я вернулся в холл и сел у камина. Сверху послышалась музыка и раздался голос Юукси:

– Иван, я включила радиолу. Ничего?

– Сколько угодно, – ответил я, протягивая руку за бутылкой «Джим Бим» в стенном баре и поминая недобрым словом провокатора Орлова, подсадившего меня на эту сивуху.

Но добраться к заветному сосуду мне так и не удалось, поскольку девушка наверху встревоженно вскрикнула и позвала:

– Ваня, где же ты?!

Естественно, я поспешил на призыв. Что же я обнаружил там? В огромной постели на кремовом покрывале лежала совершенно обнаженная прекрасная гостья, сжимая в тонкой руке наполненный бокал.

– Здрасьте, приехали! – только и смог сказать я.

– Прости, сердце мое, – тихо произнесла она, призывно поглаживая свободной рукой низ живота. – Я по рождению дахеланка и не привыкла скрывать своих чувств. Что случилось, то случилось. Я полюбила тебя с первого взгляда, и жизнь моя слишком коротка, чтобы играть с сердцем. Не прошу клятв, но отдай мне этот вечер! Он станет знаком моей жизни! Так учила меня моя мать Гаруда!

Признаться, подобное изъявление чувств потрясло меня до глубины души, но в это мгновение в моем сознании возник образ Оксаны, бредущей с корзиной подберезовиков кромкой реки Спас-Суходрев к старой мельнице. Я взял себя в руки и сказал:

– Я женат, матушка. Рад бы, да никак! Прости уж меня, старика пердлявого, дело житейское!

Юукси трогательно вздохнула, накинула на себя покрывало и протянула бокал со словами:

– Я понимаю тебя, любимый! Выпьем же за наш первый и, к сожалению, последний день!

– Дело хорошее, – кивнул я, взял бокал и было поднес его к губам, но выпить не успел, поскольку справа от меня раздался невероятный грохот, пахнуло горячим ветром и через выбитое окно в комнату ввалился коренастый, небритый мужчина средних лет с карабином в руках наперевес.

– А вот и я, Доня! – рыкнул он, прицеливаясь в девушку.

– Во, здорово живешь! – тут же сориентировался я и метнул в нежданного гостя торшером.

Мужчина замешкался и отклонил оружие в сторону. Но и этого мгновения хватило, чтобы Юукси ловко выхватила из сумочки вороненый «магнум» и нацелила в сторону пришельца.

– Не дури, Ю! – предупредил он, возвращая ствол в прежнюю позицию.

– Где же ты был, желанный? – ехидно поинтересовалась девушка.

– Я ловил бабочек, – сухо ответил он и представился мне: – Чугайло. Твой связной. Для родных – Микольцу. А это твой ликвидатор, кличка Черная Вдова, – он кивнул на девушку: – В прошлом моя жена. Признаться, браком я не был доволен. Она не умеет готовить.

– Как же так! – удивился я и взглянул на воинственную барышню.

– Ничего особенного! Я сыроед, – объяснила она. – Зато у него ноги воняют. Прости, Иванушка! Еще увидимся! – и Юукси направила пистолет на меня: – Пожалуй, я пойду, – агрессивная гостья встала с кровати, собрала неторопливо свою одежду и, пятясь, покинула комнату.

Едва смолкли ее шаги, мужчина опустил ружье и протянул мне руку:

– Еще раз – Микола. Я ждал тебя только завтра.

– Как же это – ликвидатор? – спросил я у него.

– Это значит, что кому-то тебя нужно поскорее шлепнуть и Юукси подрядили для этого, – он поднял с персидского ковра осколок бокала, понюхал его и констатировал: – Яд кураре. У моей бывшей жены всегда был извращенный вкус. Этот яд практически безболезнен. Ням – и амба!

– Как же вы женились на этом чудовище? – полюбопытствовал я.