Остин Сигмунд-Брока - Навеки не твоя

Я в кухне, читаю сцену на балконе за ужином из макарон, упаковку которых я в этот раз убираю в шкафчик, когда мой телефон жужжит на столе.

Я гляжу на экран. Написал Энтони: «СЛЕДУЮЩАЯ ПЯТНИЦА ВЕЧЕР. ТЫ ПРИХОДИШЬ В ГОСТИ».

Я кладу в рот еду и печатаю одной рукой: «энтони, если бы я кой-чего не знала, подумала б, что ты мне намекаешь на неприличное».

«КАРНЕ АСАДА. ЭРИК», – отвечает он. Я тут же роняю вилку и хватаю телефон со стола.

«о боже о боже о боже», – отвечаю я.

Либо Энтони торопится, либо он ожидал от меня эмоционального ответа, потому что просто пишет: «ПРИХОДИ С ДРУГОМ. ХОЧУ, ЧТОБЫ ВСЕ БЫЛО СПОКОЙНО».

«R», – подтверждаю я.

Энтони снова что-то печатает, судя по индикатору, и через секунду я получаю: «КТО ТАКОЙ R??»

«значит «понял», как по рации говорят», – пишу я, а затем добавляю еще: «фу я бы не стала встречаться с парнем по имени R, имя не секс».

«А МНЕ НРАВИТСЯ», – отвечает Энтони.

Улыбаясь, я пишу ему: «что там с эриком??? позвони мне».

«ПРОСТИ СМЕНА НАЧИНАЕТСЯ».

Я открываю окошко для написания нового сообщения, но, прежде чем начать набирать имя Уилла, я медлю. Пригласить его как «спокойного друга» значило бы в некотором смысле списать все те вопросы, которые у меня еще есть касательно вчерашнего вечера. Если бы только Оуэн пролил хоть какой-то свет на то, что между мной и моим то-ли-бойфрендом-то-ли-нет.

Мне просто надо поговорить с Уиллом с глазу на глаз, решаю я. Завтра я найду его между уроками.

Я тыкаю вилкой в контейнер с макаронами и обнаруживаю, что он пуст, так что я иду на другой конец кухни и бросаю его в мусор. Звук удара пластика о пластик неожиданно громкий.

Это глупо, но он заставляет меня почувствовать себя одиноко. Дом оглушающе пуст. Я думала, что испытаю облегчение, что меня оставили в покое, а Эрин нет дома, – у меня на сегодня были грандиозные планы валяться на диване и врубить музыку в своей комнате на полную громкость, – но я с удивлением понимаю, что одиночество начинает меня беспокоить. Я даже спала со своими суперпоглощающими звук затычками в ушах, потому что без них было слишком непривычно.

Я два часа изучаю «Ромео и Джульетту», а потом слышу, как ключ поворачивается во входной двери, и мое сердце внезапно подпрыгивает. Не пытаясь даже изображать равнодушного, независимого подростка, я подскакиваю и бегу встречать свою семью у входа. Первое лицо, которое я вижу, принадлежит Эрин. Ее держит папа на плече, на уровне моих глаз, и она при виде меня улыбается своей улыбочкой с маленькими зубками.

– Менан! – пищит она.

Роуз, входящая следом за папой, держа руку на животе, замечает радость Эрин.

– Кажется, кто-то соскучился по сестренке.

«Не она одна», – думаю я. Я поднимаю Эрин с папиного плеча, и он сразу же поворачивает обратно, чтобы принести чемоданы из машины. Эрин тянется к одной из моих сережек, и я воркую ей в лицо, на котором играет бессмысленная улыбка:

– Давай попробуем прожить двадцать четыре часа без твоей еды в моих волосах, ладно?

– Как прошли твои выходные? – спрашивает Роуз от двери.

– Хорошо. Спокойно, – говорю я. Но она продолжает смотреть на меня, будто ожидает более подробного ответа, и я внезапно чувствую благодарность за это после целого дня, где из общения были только смс. – Я рада, что все дома, – добавляю я.

Папа возвращается, катя за собой два чемодана. Он быстро улыбается при виде нас с Эрин, но когда его взгляд переходит на Роуз, на лице появляется ужас:

– Тебе же нельзя ничего поднимать!

– О, да ладно тебе, – говорит она, улыбаясь и снимая с плеча сумку с подгузниками. – Это не считается.

Но когда она договорила, папа уже на полпути к ней. Он быстро хватает сумку с подгузниками и целует ее в висок.

– Генри, – упрекает она, будто бы раздраженно, но румянец на щеках ее выдает. Она встречается со мной взглядами, когда папа выходит из комнаты. – Он иногда чудит, – говорит она, безуспешно пытаясь бороться с улыбкой.

– Только иногда? – спрашиваю я несколько саркастично, и Роуз хихикает.

– Ты поела? Или приготовить тебе что-нибудь? – Роуз быстро возвращается к режиму матери.

Я сажаю Эрин в манеж.

– Я в порядке. Но спасибо, – отвечаю я, жалея, что уже поужинала.

Я направляюсь вверх по лестнице в свою комнату, пока папа разбирает чемоданы, а Роуз смотрит за Эрин. Я снова подключаю к ноутбуку наушники – Эрин скоро будут укладывать спать, и папа мне строго запрещает включать музыку после девяти – но меня это не волнует. На мгновение я просто счастлива, что все приехали домой.

Но вспоминаю, почему они уезжали. Я всегда предполагала, что пойду в колледж около дома, около своей семьи. Я представляла, как буду приезжать домой на выходные, буду наблюдать важные события в жизни Эрин и то, как растет новый малыш. Если они будут в Нью-Йорке, а я в ТИЮО, ничего этого не произойдет. Я буду приезжать к ним на Рождество и на лето, и на этом все. Я не только дом потеряю, когда они переедут, не только свою детскую спальню. Но и мысль о том, что эта семья, хоть она и новая, неподалеку от меня.

Возможности поговорить с Уиллом не выдается до среды. Он меня на этой неделе не встречал с уроков, что не очень хороший знак перед разговором, на который я надеюсь. Я не могла это сделать в обеденный перерыв из-за подготовки к экзамену, о котором я забыла, а когда я прихожу в театральный класс, то технической команды нигде не видать.

Репетиция меня расстраивает. Вся уверенность, набранная мной от запоминания монолога, вылетает в трубу, когда Джоди критикует меня за «отсутствие энтузиазма» в акте втором, сцене шестой. Оказывается, я недостаточно убедительно изобразила тринадцатилетнюю девчонку, которая хочет выйти замуж за мальчишку, с которым знакома неделю. Так что не в лучшем своем настроении я иду по парковке после школы в поисках Уилла.

Я заворачиваю за угол, и на мгновение все мои тревоги испаряются. Потому что вот он Уилл, без рубашки, сколачивает гвоздями деревянную лестницу. Теперь у меня не остается сомнений, что он ходил в тренажерный зал все лето. Во рту у меня пересохло, что неплохо, потому что в голову приходит шутка про то, какой у него большой инструмент.

Но когда я подхожу к нему, то говорю всего лишь:

– Привет.

– Меган, привет. – Он выпрямляется и хватает с лестницы рубашку, вытирая пот со лба. – Как прошла репетиция? – спрашивает он, будто не зная, что еще сказать.

– Нормально, – я звучу столь же напряженно. – Я просто, э-э… Просто хотела извиниться за то, что случилось в пятницу. Я надеюсь, ты понимаешь, что дело было не в тебе.

Он выглядит удивленным.