Юй Хуа - Месяц туманов

Я подумала, что она стесняется, и стала громко её убеждать: «Ты сможешь, сможешь». Несколько девчонок присоединились ко мне. Мы чуть ли не все вместе стали подбадривать эту трусиху. Да Чунь по-прежнему протягивал ей руку, а она, вся съёжившись, даже стала немного сердиться и громко отказываться, отступая назад. На лбу у неё выступила испарина, а лицо выражало полную беспомощность и упрямство. Она откинулась назад, закрылась руками, пытаясь этим показать, что хоть убей, решительно не повинуется. В это время Да Чунь протянул ей вторую руку, показывая всем видом, что хочет поднять её со скамейки и повести к сцене. Мы все заметили этот жест дяди Чжао, он был таким приветливым. Эх, Бай Дасин, ты ведь ещё не настолько глупа, чтобы отказаться. Бай Дасин вдруг перестала громко спорить, потому что уже ничего не могла выговорить. Она упала на пол и потеряла сознание. У неё случился шок.

Спустя много лет она призналась мне, что тогда в свои десять лет упала в обморок, потому что впервые в жизни влюбилась. Она тогда ненавидела себя, но ничего с собой поделать не могла. Даже теперь тридцатилетняя Бай Дасин продолжает утверждать, что тот дядя Чжао был самым красивым китайским мужчиной, которого она когда-либо встречала. Я не согласилась с мнением Бай Дасин, так как мне никогда не нравились мужчины с европейским разрезом глаз. Но я не стала возражать, а лишь вздохнула по поводу её крайне бестолковой и страстной «первой любви». Ведь дядя Чжао, которого мы никогда больше не видели, так и не узнает, почему в тот год в переулке Фумахутун десятилетняя девочка Бай Дасин упала в обморок. Он также никогда не поверит, что десятилетняя девочка на самом деле может потерять сознание из-за любимого ею красавца-мужчины. Молодые люди его возраста не способны проникнуть в переживания десятилетних девочек, в их глазах они всего лишь стайка ребятишек. Они могут обнять их, как детей, но они никогда не узнают, какую бурю чувств могут вызвать у этих девочек протянутые к ним руки.

Сам того не желая, дядя Чжао ранил сердца многих девчонок из нашего переулка. После того что произошло у него с девчонкой по имени Сяо Лю из третьего двора, что в районе перекрёстка Сидань, выходившие с ним на сцену и исполнявшие роль Си-эр девчонки поняли, что на самом деле он особого внимания на них и не обращал. Его влекло к известной во всей округе Сяо Лю. Почему десятилетняя девочка могла потерять сознание из-за взрослого мужчины, а Сяо Лю с Сиданя, которая ни разу толком и не взглянула на Да Чуня, смогла свести его с ума?

Сяо Лю в то время было лет семнадцать-девятнадцать. Она вместе с семьёй перебралась в переулок Фумахутун лишь несколько лет назад. Семейство занимало пять комнат в северном флигеле в третьем дворе. Прежние хозяева этого флигеля — господин Цзянь и его жена — давно уже в принудительном порядке перебрались здесь же в привратницкую. Не стоило господину Цзяню до Освобождения держать частную аптеку. Его причислили к мелкобуржуазным элементам, а отец Сяо Лю работал плотником в строительной фирме, поэтому имел намного больше прав на эти комнаты.

Родители Сяо Лю были небольшого роста и выглядели весьма невзрачно, но зато каких детей они нарожали! Их было восемь: четверо мальчиков и четыре девочки. Парни выросли рослыми, крепкими, а девицы стройными и красивыми. Люди они были малограмотными и бедными. Когда въехали в третий двор, у них даже кровати не было, спали прямо на полу. Питались они плохо, ели грубую пищу. Тем не менее, несмотря на это в этой семье выросла такая девица, как Сяо Лю. Среди её сестёр у неё были не самые правильные черты лица, однако фигурой она, что называется, вышла, и это привлекало внимание многих мужчин. Её смуглая кожа была гладкой и нежной, а от распущенных волос веяло тёплым ароматом свежих опилок. Её слегка влажные большие глаза всегда были чуть прищурены, словно она всматривалась во что-то. Казалось, что она намеренно прикрывает свои чёрные глаза длиннющими ресницами. Пренебрегая правилом порядочных девушек туго заплетать свои косы, она всегда их заплетала свободно, так, чтобы у висков небрежно выбивалась прядь волос. Так она казалось смелой и отчаянной, несколько небрежной и загадочной, будто только что оторвала голову от подушки, проведя бурную ночь с мужчиной. На самом деле вполне возможно, что она только что закончила мыть котёл, в котором варили капустную похлёбку, или только что съела золотистую пампушку из грубого теста с салатной горчицей.

Когда наступали сумерки, она, съев пампушку и вымыв котёл, частенько стояла в проёме ворот, прислонившись к косяку, или отправлялась через весь переулок в общественный туалет. Когда она шла по улице, все достоинства её обольстительной фигуры бросались в глаза. В то время все ходили в широких штанах. Уж не знаю, что сделала Сяо Лю со своими штанами, что они так плотно облегали её упругий зад. Странное сочетание её расслабленной походки и стройной фигуры придавало ей при ходьбе особое очарование.

Она часто носила шлёпанцы на босу ногу. Ногти на ногах были покрашены соком бальзамина в ядовитожелтый цвет. Кто в те времена в переулке, да и во всём Пекине, осмелился бы красить ногти на ногах? Только Сяо Лю с перекрёстка Сидань. Она так и ходила, ни на кого не обращая внимания, потому что не собиралась водиться ни с кем из нашего переулка. У Сяо Лю не было подруг, но ей было всё равно, потому что у неё было полно кавалеров.

Она входила в одну компашку, которая называла себя «Сиданьской колонной». Прозвище «Сяо Лю с перекрёстка Сидань» она получила после того, как вошла в эту компанию. Вообще-то, согласно китайской традиции, её следовало бы просто называть Шестая, так как среди своих братьев и сестёр она по возрасту была шестой. В компашку эту входили с десяток нигде не учившихся (да и негде было учиться) и нигде не работавших парней, все из хороших семей. Они ничего не боясь, шныряли в районе Сиданя по переулкам и крали военные фуражки и звонки от велосипедов. Относили их в комиссионку, а на полученные деньги покупали сигареты и выпивку. В те годы военная фуражка и модный велосипедный звонок особой конструкции были мечтой многих молодых людей. Военная фуражка из шерстяной ткани, была всё равно что шикарное пальто из овечьей шерсти сейчас. Если у тебя на велосипеде красовался такой звонок, то это было то же самое, что нынче иметь в кармане миниатюрный мобильный телефон. Сяо Лю в грабежах не участвовала. Говорят, в этой компании она была единственной девицей. Её развлечением было переспать со всеми парнями из этой компашки. Делала она это без всякого расчёта, просто так, ради собственного удовольствия, потому что она им нравилась. Ей больше всего хотелось нравиться мужчинам и чтобы они из-за неё били друг другу физиономии.