Тю Ван - Тайфун

Вокруг торговых лотков роятся разряженные парни, удивительно похожие на навозных зеленых мух. Господи, да что же это творится в мире… Вот в такие теплые ночи где-то высоко-высоко, мерно взмахивая огромными крылами, наверно, парят ангелы. Светятся прозрачные ангельские крылья, чистые звонкие ангельские голоса разносятся в беспредельном пространстве, славя небесного владыку и благословляя райский мир. А мир земной ничего не слышит и продолжает суетиться, погруженный в свои мелкие ничтожные заботы, и в мире этом встречаются счастливые люди, но куда больше — несчастных.

Выонг без колебаний относил себя к последним. После разговора с Ай он хотел тотчас же отправиться домой, не ночь была темной, а дорога после дождя грязной, потому решил дождаться утра. Он бесцельно бродил по улицам и думал лишь об одном: почему он не в силах разорвать отношения с Ай. Его по-прежнему волновало, где она сейчас, кто находится рядом, что ей говорят. В городе сейчас столько всякого отребья — отец Фанг, послушник Фунг, проповедник Хоан — до беды рукой подать, а он, Выонг, ничем не может помочь Ай.

Огни фонарей иногда начинали мигать, лампы горели вполнакала, потому что дизельная станция в усадьбе епископа была очень старая. Под каждым фонарем расположились торговцы, только на их немудреные товары не было охотников. Зато люди толпились около продавцов крабового супа с вермишелью, приправленного острым соусом из креветок. Тут же можно было купить жареную рыбу, хурму, грейпфруты, ананасы. Продавцы расхваливали свой товар, шутили и спорили с покупателями из-за цены. Вдруг в нос Выонгу ударил терпкий запах жареного мяса. Он поднял голову и увидел харчевню, тускло освещенную масляным фонарем. На маленьком прилавке аккуратно расставлены чашки и тарелки, лежат ложки. Хорошо прожаренная собачья тушка висит вниз головой на железном крюке. Здесь торгуют и свиными потрохами, украшенными мятой и петрушкой, кушаньями из крови и печени. От аппетитных блюд у Выонга потекли слюнки.

Хозяйка, полная ухоженная женщина лет тридцати, еще сохранила красоту. Золотая цепочка украшала ее шею, на руках блестели золотые кольца. Посетители, сплошь мужчины, с громким чавканьем поедали вкусные кушанья и отпускали в адрес хозяйки вольные шуточки. Рядом с женщиной сидел парень лет двадцати восьми, который тоже жевал, ловко управляясь с ножом и вилкой. Густые волосы почти совсем закрывали его невысокий лоб, на выступающих скулах краснели прыщи, взгляд был совершенно равнодушен. Когда парень раскрывал рот, показывались золотые зубы. Узкая цветная рубашка с короткими рукавами и такие же узкие черные брюки охватывали тощее тело парня. На грязных ногах красовались таиландские сандалеты с красными ремешками. Выонг узнал его — это был Нионг, сбежавший от Ай муж. А женщину звали Хао, она была сожительницей и компаньонкой Нионга.

Этих людей свела жажда наживы. Муж Хао раньше служил в марионеточной армии, потом бежал на Юг и с тех пор не подавал о себе вестей. Она осталась на Севере и занялась мелкой торговлей на рынке Сачунг. Хао была мастерицей делать деньги. Она всех знала, везде имела нужных друзей или знакомых. Лодочники, шоферы, рикши, бывалый, тертый народ, хорошо знали ее харчевню и частенько заглядывали сюда. Одни полакомиться — хозяйка умела готовить, другие выпить — для знакомых у Хао всегда был самогон, третьи — провернуть какое-нибудь выгодное дельце. Глаза Хао всегда улыбались, пышная грудь притягивала похотливые взгляды мужчин. За время отсутствия мужа у нее было множество любовников, но только Нионг прочно осел возле торговки. От ее милостей были у Нионга и золотые зубы, и модные тряпки, и деньги в кармане. И вот Выонг стоял в стороне и внимательно рассматривал Нионга. «Неужели Ай готова вернуться к этому кретину? — спрашивал он сам себя и отвечал: — Да никогда, не могу в это поверить!»

— Кто это тебе так понравился, уж не Нионг ли?

Выонг вздрогнул от неожиданности и густо покраснел. Девушка, задавшая вопрос, улыбнулась, хитро прищурив глаза.

— Неужели не можешь простить ему, что он был мужем Ай? Брось ты это! Пойдем куда-нибудь перекусим, деньги есть.

Это была Ти, небольшого роста, ладно скроенная девица лет восемнадцати и довольно красивая. В тонких чертах ее лица видны были ум и прирожденная хитрость. Выонг рассердился, что она сказала про деньги, которыми сам он был не богат. Он нахмурился и, сдвинув брови, отрезал:

— Нет! И есть я не хочу!

Ти продолжала улыбаться. Ее глаза широко раскрылись и заблестели, как бывало всегда, когда у нее появлялась какая-нибудь прихоть.

— Перестань хмуриться. Не хочешь есть — не надо. Пойдем тогда просто погуляем.

В деревне она не осмелилась бы предложить такое Выонгу, но здесь было другое дело. Она вытащила из кармашка сигареты и предложила:

— Закури, сигареты хорошие, ароматные. Сама-то я не курю, а вот хорошего парня с удовольствием угощу… Ну пойдем погуляем… здесь так интересно.

Курить Выонгу хотелось, и он взял предложенную сигарету. Ти протянула ему и спички.

— Закуривай и пошли, а то все прозеваем!

— Куда же мы пойдем с тобой? — вдруг смутился Выонг.

— Куда-нибудь, а там видно будет…

Она схватила Выонга за руку и потянула за собой. Рука у нее была маленькая и мягкая, от ее прикосновения Выонгу почему-то стало приятно. Молодые люди пошли вдоль улицы, а потом свернули в узкий переулок, по обеим сторонам которого густо росли деревья и кусты. Здесь было совсем мало света, и под деревьями там и сям виднелись силуэты обнимавшихся людей. Ти шла медленно, прижимаясь к руке Выонга податливой грудью.

— Давай здесь постоим, — негромко сказала она.

Сердце Выонга гулко стучало, ноги неизвестно отчего налились тяжестью.

— Ты ведь сказала, пойдем погуляем… а мы куда пришли?

Девушка глубоко вздохнула и, словно в ответ на этот вздох, горячий комок подкатился к горлу Выонга, застрял там и не давал дышать.

— Если тебе здесь не нравится, пойдем дальше.

Ти пристально посмотрела в тьму деревьев, словно выискивая что-то, покачала головой и потянула Выонга дальше, где было еще темнее. Они уже оставили дорогу и шли теперь по узкой тропинке, совсем потонувшей во мраке. Под развесистым деревом тесно прижались друг к другу двое. Глаза Выонга уже привыкли к темноте, и он без труда различил парня в белой рубашке с короткими рукавами. На голове его торчком стояли коротко остриженные волосы. «Наверно, один из этих молодых монахов или послушников, которые, сбросив сутану, по вечерам шастают по кустам в поисках мирских удовольствий», — подумал Выонг. С ним была высокая полная девушка в длинном темном платье.

— Узнаешь парочку? — шепотом спросила Ти.