Энн Пэтчетт - Предчувствие чуда

Нэнси Сатурн взглянула на мужа. На ее подбородке и возле ушей белели мазки нерастертого крема. Она выждала еще минуту и спросила:

– Ты закончил?

– В общем и целом да, – сказал он.

– Каждый раз, когда я слышу эту историю, меня напрягают в ней два момента.

– Какие же? – удивился Ален.

– Ну, во-первых, твой бедный отец. Почему ты всегда противопоставляешь его приземленность свободному духу Мартина Раппа? Он не хотел, чтобы его сын, едва-едва оправившись от малярии, вернулся в джунгли, где подцепил эту болезнь. Не вижу тут преступления.

Ален Сатурн помолчал, тщательно обдумывая упрек Нэнси. Стряхнул с шевелюры какое-то длинноногое, похожее на кузнечика насекомое.

– Ты по-своему права, – согласился он. – Но я рассказывал историю моей жизни, историю о том, как я сначала равнялся на отца, потом – на моего профессора, который был для меня кумиром. Я не умаляю роль своего отца. Он был великий труженик, наш кормилец. Но если я вижу ролевой моделью доктора Раппа, то это мой осознанный выбор.

После долгой паузы Нэнси пожала плечами. Казалось, такое признание дается ей с трудом:

– Я понимаю.

– Но я тебя услышал, и твое мнение мне важно.

«Интересно, – подумала Марина, – это результат многочисленных походов к семейному психологу или у них просто такая манера общения?» Ее собственная семейная жизнь закончилась много лет назад. Марина и представить себе не могла, чтобы она и Джош Су, двадцатилетние студенты, обменивались такими фразами.

– Ты сказала, что тебя напрягают два момента, – напомнил жене Ален Сатурн.

– Еще Анника Свенсон.

– Речь сейчас не о ней.

– Без нее немыслим любой рассказ о докторе Раппе. Твоя история примечательна и тем, что ты рассказываешь, и тем, что оставляешь за скобками.

– Я оставляю за скобками личные аспекты его жизни. Они не имеют отношения к науке и не касаются меня самого.

– Вы только послушайте его! – Доктор Сатурн номер два повернулась к Марине. – Как будто перед прессой выступает.

Она снова обратилась к мужу:

– Они тебя касаются, и еще как. Когда твоя ролевая модель берет с собой любовницу во все экспедиции, где участвует дюжина мальчишек, и ты – один из тех мальчишек, такие вещи тебя касаются. И когда потом ты приходишь к своему кумиру домой и обедаешь с ним и его женой, такие вещи тоже тебя касаются.

– Доктор Свенсон была его любовницей? – переспросила Марина и тут же ощутила кисловатый привкус во рту. Какое ужасное и какое неправильное слово! Любовница – это женщина, которая ждет в номере отеля.

– Именно это я имел в виду, говоря о личном аспекте, – ядовито заметил Ален.

– Миссис Рапп живет в Кембридже, у нее три дочери. Ей девяносто два года. Мы посылаем ей к Рождеству грейпфруты. Я не говорю, что у людей не бывает увлечений – бывают, и даже у очень приличных людей. Нам тоже повезло попасть в эту категорию. Но нельзя перекраивать биографию человека, выбрасывая из нее то, что нам не подходит. Он был великим ученым, кто спорит, он обладал мощной харизмой, но при этом изменял направо и налево двум женщинам. Признаться, меня это раздражает. Меня раздражает то, что человек, которого ты считаешь примером для себя, был патологическим бабником.

– Когда это началось? – спросила Марина.

– Мы имеем право препарировать чужую жизнь. Мы постоянно это делаем. – На висках Алена Сатурна вздулись вены. – Пикассо гасил сигареты о своих подружек, но из-за этого мы не ценим меньше его картины. Вагнер был фашистом, но я могу напеть тебе увертюру к опере «Валькирия».

– Ни с Пикассо, ни с Вагнером я лично знакома не была!

– И с доктором Раппом тоже!

Их крики заставили Беноита поднять глаза от определителя птиц. Он показал на верхушку дерева и сказал по-английски: «Глядите!» Но ни супруги Сатурн, ни Марина, ни, конечно, Пасха не обратили внимания на его призыв.

– Я знаю его жену! – воскликнула Нэнси. – Я знаю его любовницу! Если бы я не знала этих двух женщин, то согласилась бы с тобой. И вся эта история была бы для меня не более чем стародавней сплетней. Но тут другое дело. Нельзя воспринимать отвлеченно историю, в которую вовлечен твой знакомый. И я утверждаю, что Рапп не был хорошим человеком.

– Он был самым выдающимся человеком, какого я знал.

– Он бросил тебя в Перу у индейцев с высоченной температурой!

– И они отвезли меня в Икитос, а потом я попал в Лиму. Он не бросил меня валяться под деревом. Мы все усвоили правила. Из экспедиции исключался всякий, кто замедлял ее продвижение. Доктор Рапп приезжал сюда работать, а мы – учиться.

– Тебе было девятнадцать лет, а он собирал грибы!

Глаза Нэнси Сатурн горели гневом, словно она говорила не о муже, а о ребенке.

– Его любовница к тому времени заканчивала медицинскую школу. Вот уж она, наверное, могла бы остаться с тобой.

Ален Сатурн уже бурлил от злости, напрягшиеся мышцы и играющие на челюсти желваки красноречиво свидетельствовали о том, что их обладателю отчаянно хочется убраться от собственной жены как можно дальше. Но они были на лодке, плывшей по реке среди джунглей.

– Случай, который ты описываешь, произошел давным-давно, – медленно проговорил Ален. – Я совершил явную ошибку, поделившись им с тобой.

– Я твоя жена. Рано или поздно я бы все равно узнала. – Нэнси Сатурн не собиралась отступать. В этой игре у нее было преимущество.

– Так вы ничего не знали про доктора Раппа и Ан-нику? – Ален наконец обратился к Марине.

В его голосе еще звучали отголоски ярости.

– Абсолютно ничего.

Ей хотелось закончить этот разговор, отыскать на лодке место, где нет тараканов, и приткнуться там. Пусть услышанный ей рассказ говорил не в пользу доктора Раппа, пусть Нэнси была права в своей оценке его морального облика, в душе Марина соглашалась с Аленом. Ей и самой была знакома такая безоговорочная преданность наставнику. Любовь есть любовь. Порой она заставляет нас игнорировать даже самые очевидные факты.

– Да-а, – протянул Ален, стараясь дышать размеренно – возможно, этому он тоже специально учился. – Ну, это интимная тема.

Нэнси открыла рот, но он ласково дотронулся до ее лба и стер каплю прилипшего к волосам крема. Прокашлялся. Было видно, что доктор Сатурн очень хочет успокоить и супругу, и себя.

– Видите ту речку? – спросил он Марину, кивая в сторону небольшого притока, еле заметного в густых джунглях. – По ней вы попадете к племени хуммокка. Отсюда два-три часа на лодке. Это ближайшие соседи лакаши. Впрочем, сколько я тут ни бывал, никогда их не видел.

Героическая попытка сменить тему удалась. Когда Ален убрал руку со лба жены, между ними наступило молчаливое согласие. Они были в лодке. Они были не одни. Не время для сцен.

– Доктор Свенсон считает, что Пасха из этого племени, – сказала Марина, понимая, что ей по сценарию положено делать вид, будто ничего не произошло.