Дамер Кит - Двадцать кубов счастья

Помню, как я полностью снабжал травой один весьма респектабельный и дорогой ресторан. Там работал барменом мой новый приятель. Когда он просил меня оказать помощь, я приезжал к нему на работу, в среднем заряжая пакетов семь-восемь. На пороге этого отделанного с шиком заведения меня встречал хмурый секьюрити с каменным лицом. Тогда их называли просто охраной.

– Добрый вечер, – уверенно говорил я. – Пригласите, пожалуйста, Глеба. Скажите, что его ждет Спартак.

В одно мгновение мина, по которому еще пару секунд назад проехал трактор, преображалась, и огромный амбал с игривой детской улыбкой восклицал:

– Да-да, привет! Сейчас, одну минуту, я его позову, он ждет тебя, не уходи, постой тут.

И гладиатор со скоростью света мчался по лестнице на второй этаж, чтобы позвать коллегу. Сверху слышались вздохи и ахи ликования персонала, которые благодарили бога за мое пришествие. А мой новый товарищ вальяжно спускался как избранный.

Так развивались наши дела. События становились все интереснее и увлекательнее, но нам с Редом не хватало ощущений. Нам хотелось большего. Уже тогда мы время от времени потребляли героин, но впервые я услышал от него правду про эту смерть где-то за полгода до этого.

Мы сидели у него дома, курили шмаль и пили пиво. В этот вечер я познакомился с его девушкой, от которой так и несло пафосом и гламуром. Она была красива, вызывающа, и вела себя уверенно. Речь про «белый» зашла случайно.

– Дааа, я помню, как нанюхалась героином, и меня так тогда убило, – рассказывала она, посмеиваясь.

– А что, героин еще и нюхать можно что ли? – озадачился я, имея опыт только с ханкой.

– Спартак, с героином можно делать все, что хочешь, – включился Ред. – Его можно колоть, нюхать, курить, пить… хоть клизму в задницу делай! Только лучше всего – вмазываться, тогда будет «приход». А так – только тяга.

– В смысле?

– Ну, понимаешь, приход – это когда ты получаешь сильный приток кайфа, когда ты берешь контроль и вводишь «белый» в организм. Он мгновенно попадает по венам в мозг, и тогда бац – и ты охуеваешь от кайфа. А потом начинается тяга, то есть когда он уже просто в твоем организме и ты кайфуешь. Понимаешь?

– Прикольно, но ведь на него можно подсесть.

– Все это хуйня, братан, – с горящими глазами продолжал мой партнер. – На героин можно подсесть, если ты будешь часто колоться. Сначала закумарит, потом пиздец – подсел и ломки. Но все это фуфло, если не грубить. Хотя, чаще всего так и происходит, поэтому этот порошок и называют «белая смерть». Но я все контролирую!

Я сидел и слушал этих двух напыщенных молокососов. По сути, всем нам не было и двадцати, а мы уже вели себя как взрослые и осознанные личности, обсуждая важные темы.

Спустя некоторое время, в той же квартире, я сидел и зажимал свою левую руку, а Родион осторожно брал контроль и вводил мне герыч. Время от времени мы стали увлекаться белым порошком, но сохраняли частоту в пределах разумного, что позволяло избежать плачевных последствий. Я опасался того, что можно передозиться, но Ред успокаивал меня и соблюдал «технику безопасности», поскольку знал, в каком количестве нужно делать раствор. Так мы постепенно познавали мир наркотических веществ, уходя все глубже и глубже в манящую бездну смерти.

Еще до окончания первого курса, весенним днем я как-то встретился с Софкой. Эта дива еще на несколько лет закрепится в моем окружении, но об этом позже. Софа – та самая девочка, с которой меня в свое время познакомил Денни – предводитель гущевцев, и которая продавала мне тот самый антидот против радиации. Креативная, любознательная и независимая Софа! Жила она с бабушкой и хипарила со всякими типами, вроде меня и Реда. К моменту нашествия весны, когда мы увиделись снова, она уже повзрослела и увлекалась не дешевой барбитурой или пламенной травой, а одной из разновидностью амфетаминов. Она пристрастилась к «джефу». Дикий джеф – это психостимулятор, по эффекту напоминающий действие экстази или кокаина, но с определенными отличиями, хотя классификация та же. Не буду вдаваться в подробности, скажу лишь, что джефри, как мы его еще называли, можно приготовить кустарным путем в домашних условиях, впрочем, как и многие другие наркотики. Для этого нужен был лишь ряд ингредиентов.

Я познакомил Реда со своей приятельницей, и мы вместе двинули гулять. Общий язык нашелся сразу, так как коллектив наш состоял из начинающих наркоманов. Уже через пару дней Софка сидела в центре зала в квартире у Родиона и, окруженная колбочками, мешочками, пузырьками и другими расходными материалами, колдовала над снадобьем. Наконец, раствор был готов. Темная жидкость, похожая на йод, воняла и напоминала слив ржавой и грязной воды. Несколько манипуляций – и «дизель» наполнялся джефом. Все просто: на десятикубовый шприц насаживался шматок ваты, обеспечивающий фильтр, после конструкция опускалась в колбу с отравой, и черная смерть превращалась в прозрачную микстуру. Для разового приема нужно было вводить двадцать кубов, но такой объем не укладывался в наших головах, поэтому мы ограничились семью кубами на каждого.

Эффект был сумасшедшим, особенно после «прихода». Мы с Редом, как дети, начали прыгать и метаться по залу. Сначала каждый взахлеб делился ощущениями, потом была организована музыка. В один момент эмоции снесли нам крышу: нас захлестнуло чувство доброты, любви и внимания друг к другу; мы только и делали, что спрашивали о самочувствии, предлагали воду, сигареты, и с наших лиц не сходили счастливые улыбки. Мы с Родионом однозначно решили, что это лучший кайф, и что героин, от которого обычно тормозишь, виснешь и тупишь, не стоит и сравнивать с этим светлым, позитивным и энергичным даром природы. Так мы познакомились с еще одной чумой, которая со временем поглотила нас и превратила в рабов. Мы не сознавали последствий и не ожидали той беды, которая скрывалась за ширмой этого паразита.

Во время второй сессии, когда июнь грел своими лучами, произошло еще одно обстоятельство, вследствие которого наш общий интерес к энергетикам возрос. Джеф, вскоре, оставил нас в покое, так как нужные лекарства от астмы было нелегко найти, да и Софа со временем куда-то пропала. Девочка всегда была в движении и надолго на одном месте не задерживалась. Она приходила тогда, когда ее не ждали, и уходила, когда не просили. Сколько помню, Софка стремилась найти себя в этой жизни и чем-то увлечься, поэтому ее всегда уводил интерес к новым людям и муткам. Этакая одиночка. К сожалению, свобода, любознательность и пороки сделали из нее безбашенного экспериментатора и путешественника в мире наркотиков. Но я хотел рассказать не об этом, поэтому вернемся к тому, что укрепило в нас жажду познакомиться с «винтом».