Дамер Кит - Двадцать кубов счастья

Так я сжег мосты, что большую часть моей сознательной жизни удерживали меня на гниющем берегу, где я снова и снова оказывался погребенным в песках. Теперь я понимал, что не хочу возвращаться в этот ад, что потерял много времени, и что именно сейчас готов начать все сначала. Забавно. Я не раз думал о том, сколько же у меня было этих «начал» и «прозрений», сколько я делал открытий, и в очередной раз устремлялся к другой жизни. Знаю, что подобные встряски еще не раз откроют мне глаза. Перемены, по сути, доступны тем, кто готов принять бой, как боец на ринге. Новая цель – новый соперник. И не важно, если боль и поражение начнут свою излюбленную атаку: сломаться, смириться или довольствоваться тем, что имеешь, – все это удел самоубийц, которые согрешили уже в тот момент, когда позволили себе подумать об отступлении.

Такое часто приходит в голову, когда выбираешься из полной задницы. Хочется летать и творить. Терапия прокачала меня настолько, что поменялось все. Я вновь прозрел. Появились совершенно другие ценности, возникло желание делать что-то стоящее. Я всегда любил общаться с людьми, а после шести месяцев трезвой жизни, проведенных в отшельничестве, наедине с собой, любовь эта возросла и укрепилась. Человек теперь предстал передо мной в совершенно ином свете. Мне хотелось помогать людям, дарить им счастье и быть полезным. Скопившаяся энергетика так несла меня! Знаете, как это бывает? Не скажу, что мне конкретно снесло крышу, и я бегал по лесу, как Иван с головой медведя из советской сказки «Морозко», пытаясь помочь хоть кому-то, но жажда сделать что-то правильное не давала мне покоя. Ведь сколько лет я спал! И вот, побочные эффекты, наконец, со временем отпустили, организм стал чистым, а разум яснее.

Если у женщины самоутверждение чаще выражается в семье, хотя сейчас уже и не те времена, то у мужчин – в самореализации. Я никогда не жалел о прошлых ошибках и, вообще, стремлюсь не терзать себя за какие-то былые косяки. Какой в этом смысл? Что сделано, то сделано. Прошлое стало орудием в моих руках. И всегда им будет. Главное, применять это орудие правильно. Иначе возводимые этажи будущего могут с лёгкостью рухнуть. Экватор, образовавшийся в процессе лечения, раскрыл передо мной новые возможности. И я начал думать: а что дальше?

Ожидание грибного дождика и мгновенных перемен поражает не своей наивностью, а тем, что люди реально верят, что, работая над собой в полсилы, можно получить сто процентов результата. Я в это не верю, как и не верю в то, что результат может быть быстрым. Можно, конечно, сделать все четко, однако по мне – лучше не спешить, и уж тем более не подгонять себя теплой медвежьей шкурой, хозяина которой еще нужно найти и вырубить. Приведу пример. Многие ругают нашу страну за то, что уже больше двадцати лет мы топчемся на одном месте и никак не можем выйти из этого застоя. Я согласен, времени прошло достаточно. Но не стоит забывать, что так называемые прогрессивные страны выстраивали свою экономику, политические институты и всю свою государственную систему столетиями! Так о какой устойчивости и стабильности можно говорить сейчас, когда мы еще только учимся ходить? Да уж, в стране, как и в собственной жизни, перемены – процесс длительный. На все нужно время. Поэтому, после чистки окружения, я еще раз все взвесил и, прежде всего, настроился на определение и постановку целей, на точное понимание, куда я намерен двигаться и что конкретно я буду делать. Было сложно управлять своими мыслями (в голове был сыр-бор), создавать правильные картинки, образы будущего, поддерживать бодрость духа и мотивировать себя. Ведь если этого не делать, то проще в очередной раз ставить трек из разряда советского хита «надейся и жди…». Никто, никогда и ничего за тебя не сделает! Истина проста, как засранные памперсы малыша. Детские игры закончились. Подтирашки теперь некому обеспечить. Встал и пошел! Самостоятельно!

К моменту, когда лечение закончилось, я уже работал в курьерской службе, продавая услуги по доставке корреспонденции. Компания имела филиальную сеть по всей стране. Крупный игрок на рынке по доставке документов и небольшого груза славился своим сервисом настолько, что часть рабочего времени мне приходилось выслушивать претензии, а главный сортировочный центр, что находился в Москве, именовался в быту, среди пользователей, «сортиром», – там застревали и терялись важные бумаги и бандерольки. Нашел я это «сокровище» случайно, когда еще перед началом терапии, несмотря на русскую Голландию, занимался поисками вакансий. Как мне удалось не вылететь или не перерубить весь свой коллектив топором – для меня до сих пор остается загадкой, потому что глюки, сопровождавшие меня во время лечения, совмещались с работой. Нужно было зарабатывать деньги, что-то делать. Этим я и занимался. Работа по-своему меня спасала, иначе можно было просто сойти с ума.

Мое окружение в определенный момент смешалось. Я одновременно водился с отмороженными дружками старого света и порядочными ребятами, с которыми познакомился на дне рождения у одного приятеля, впоследствии ставшего мне хорошим другом. Его звали Руслан – приличный молодой человек, специалист в области энергетики. Мы познакомились с ним очень давно, когда по венам еще неслась горячая кровь и между ног всякий раз зудело при виде красивых девчонок, но общались недолго. За несколько месяцев до его дня рождения, культурная попойка в гостях у одного общего знакомого вновь столкнула нас. И вот, он сидит и своими красными глазами пристально разглядывает меня, словно пытаясь за что-то зацепиться. Я и моя паранойя сразу заметили факт нездорового внимания. «Мент, по-любому, мент!» – сидел и думал я, но уходить не торопился. И тут он подпрыгивает на кухонном табурете, расталкивает всех руками в тесном пространстве хрущевской кухни, создавая между нами визуальный коридор и, заплетаясь, кричит:

– Слушай! Ты знаешь Поскряка?!

– Да, помню такого, Тимой зовут.

– А знаешь Толстого и Чичу?!

– Да, знаю. А что?

– Ты не помнишь меня, что ли?! Мы ведь вместе тусовались на Комсомольской, когда еще пиздюками были! – радостно продолжает странный тип. – Я к вам приезжал, вместе бухали и общались… Ик!

Тут я присмотрелся к нему и начал вспоминать, что да, и вправду, мы около десяти лет назад не сказать, что были близкими друзьями, но общались довольно часто, хоть и короткое время. Как он меня узнал – непонятно, но он вспомнил, и выглядело это так, как будто ему сделали подарок, и его счастью не было предела. Мы подскакиваем, начинаем обниматься и бурно обсуждать жизнь: как дела, кто и как оказался на этой вечеринке, а после обмениваемся телефонами. Уже через пару месяцев, на своем дне рождения, он познакомил меня со своей компанией. Так мое окружение стало пополняться более вразумленной публикой. Хотя до терапии, новой работы и моего прозрения было еще далеко, но мой ангел-хранитель уже тогда засеял семена грядущих перемен.