Дмитрий Ким - Поколение надежды

Постепенно, по мере закрепления питерской команды в оперативном управлении, ситуация стала меняться. Началось деление актива на «дочки», вывод туда техники и основных средств. О развитии и инновациях говорить перестали. Инвестиции прекратились, начался их жёсткий возврат. Директор сказал мне, что его демарш вызван исключительно заботой о коллективе, о будущем предприятия. Сказал, что хочет сохранить рабочие места.

От этой истории мне стало ещё тоскливей. Я предложил ему свою помощь, вспомнив старые навыки по возврату долгов. Взял у него список должников, в основном это были крупные предприятия региона, и начал их прорабатывать. «Невозвратные» долги, исчислявшиеся сотнями тысяч долларов, стали возвращать.

Также я периодически летал в Питер на сессии (учился полтора года в негосударственном вузе). Иногда меня вызывал генеральный директор на стратегические сессии.

В очередной приезд «обрадовали»: акционеры не смогли договориться из-за учения Хаббарда, которое генеральный директор всё более жёстко насаждал в компании. И на очередном собрании акционеров было решено бизнес разделить. Генеральный с частью команды вывел полагающиеся ему активы в свою компанию. Оба заместителя, родные братья, — в свою.

Некоторым сотрудникам предложили уволиться. Остальным посоветовали выбрать, с кем они остаются. Генеральный, Сергей Крижан, несколько раз со мной встречался, уговаривал идти к нему.

— Дима, ты же видишь — со мной развитие. У нас обучение, у них такого нет.

Я не смог сказать ему в глаза, что именно из-за сайентологии не собираюсь с ним оставаться.

— Сергей Иванович, спасибо за предложение, но я хочу продолжить работу в Казахстане. Уже приспособился, вижу, что пользу там приношу. Так что извините.

— Ну и зря, Дима! Ладно, если вдруг передумаешь, приходи, будем тебе рады.

Мы встали, пожали друг другу руки.

Тогда я не знал, что вижу этого замечательного человека в последний раз. Шёл 1998 год, через два года, в марте 2000-го, Сергея вместе с его семьёй расстреляют киллеры на железнодорожном переезде недалеко от дома. Он и его двадцатилетний сын Кирилл погибли на месте. Супруга Вера и младшая дочь Алиса получили ранения. Я, узнав о трагедии, ездил к Вере, мы почти сутки проговорили в огромном, пустом и холодном доме, где ещё совсем недавно кипела жизнь и члены дружной семьи строили большие планы. Вера была уверена, что причиной трагедии стало погружение Сергея в сайентологию. Деструктивная секта сильно повлияла на его мировоззрение. Из-за неё он потерял связь с реальностью, перестал чувствовать людей и риски.

Для меня остаётся загадкой, как взрослые, состоявшиеся люди могут принять вероучение человека, который прямым текстом называет психиатров источником всех бед и трагедий на земле?! Как можно поверить в этот бред? А выделение такой категории людей, как «подавляющая личность», в которую попадают, по сути, все, кто не в секте… Что это, если не фашизм?

Люди и организации, претендующие на исключительность своего знания, должны гореть в аду. Традиционные религии признают непостижимость Бога, говорят о том, что весь Божий замысел понять невозможно. А такие люди, как Рон Хаббард, точно знают, как устроен мир, и пытаются всех научить жить правильно.

Раздел бизнеса между акционерами ещё не завершился, как грянул кризис 1998 года. У нашей компании были все необходимые компоненты для краха: пассивы (кредиты и займы) в долларах, быстроликвидные активы (выручка, ценные бумаги) — в рублях. Рубль обесценился, выручки не хватало на обслуживание валютного долга. Нечем стало выплачивать проценты. И кредиторы потребовали свои деньги назад. В Казахстан полетели директивы — всё продавать! Скорее всего, я бы молча помог нашему казахстанскому офису выполнить это распоряжение руководства. Но произошло событие, которое заставило меня поступить иначе.

В Питере я жил один, снимал большую двухкомнатную квартиру на набережной недалеко от Володарского моста. И все одинокие девушки нашей компании знали, что я холост и что я выгодный жених. Самой настойчивой оказалась секретарь генерального директора. Милая, отзывчивая девушка всячески подавала мне сигналы симпатии, пока я, наконец, сам не обратил на неё внимание. В один из приездов меня позвал в ночной клуб мой казахстанский друг Берик по прозвищу Америка. Его друзья из Караганды создали в Питере промоушен, проводили титульные боксёрские бои в «Гигант-Холле». И собирались отпраздновать какое-то событие.

— Все будут с подругами, бери свою девчонку, приходи.

Я и позвал Таню. Хорошо посидели в тот вечер, познакомился с тренером по боксу Олегом Шалаевым, который пришёл вместе со своим перспективным подопечным Николаем Валуевым. Никогда не забуду, как смотрели посетители ресторана на Николая: «Человек-гора!» При этом скромный и молчаливый парень. После вечеринки Берик, указывая на Таню, спросил:

— Кореец, классная девчонка, что не женишься?

Я посмотрел на неё.

— И правда. Почему бы не жениться? Переезжай ко мне, Танюха, — с ходу предложил я. В этот же вечер Таня поселилась у меня.

Не знал я тогда, что за ней уже несколько лет безуспешно пытался ухаживать глава службы безопасности нашей конторы — бывший опер, который мне казался угрюмым и странным человеком. Когда третье утро подряд я увидел его проезжающим мимо моего подъезда, то понял: это не случайно.

— Он что, переехал в наш дом? — спросил я Татьяну. Та лишь многозначительно улыбнулась в ответ.

Я улетел в очередную двухнедельную командировку, перед возвращением позвонил Тане, попросил её дать задание водителям, чтобы проверили мою машину в офисном гараже.

Она радостная побежала выполнять просьбу. А ночью моя машина сгорела.

Пожарные быстро всё потушили, провели экспресс-расследование и установили причину пожара.

— Напиши заявление, — сказал мне инспектор. Вернёшь свои деньги, а мы свои заберём. Уже знаем, кто поджёг.

Я зашёл к новому директору, рассказал о ситуации и спросил, как быть.

— Дима, мы тебе всё вернём. Если ты хочешь конкретно с виновника получить, то я не советую.

— Хорошо. Когда?

— В течение месяца.

Я снова улетел в командировку. Прошёл месяц, деньги мне не возвращают. Я закончил очередной проект, по которому пришла большая сумма, позвонил в Питер и спросил, можно ли забрать за машину из этих денег. Мне не ответили, но вызвали в Питер.

В кабинете директора меня помимо хозяина кабинета ожидал тот самый глава службы безопасности. Начался разговор. Я ещё раз напомнил, что обещанный месяц прошёл, что хочу купить новый автомобиль, и спросил, почему не могу взять из того прихода. Безопасник не дал мне договорить.

— Слушай, ты! Ещё раз про деньги спросишь, твою башку завтра в Мойке найдут! — проорал он, приподнимаясь над столом и брызжа слюной.