Александр Пономарёв - Наш принцип

— Серега, машину глушить нельзя, — Гена смотрел на Сергея, — потом не заведем. Вы посидите тут с Титаником, а я вниз сгоняю. Тут минут пятнадцать ходу. Возьму пару канистр с соляркой и назад еще полчаса. До утра дотянем, а там подмогу вызовем.

— Андрей, машину не глуши — мы скоро, — Сергей выскочил из кабины. — Вместе пойдем.

Этой дорогой Сергей ходил десятки раз. Да и была она здесь одна. Иди прямо и никуда не сворачивай. Вниз по горе, она полого огибала сопку змейкой.

Неожиданно на землю опустился молочный туман.

Они давно должны были спуститься вниз, а дорога все не кончалась. Гена встревоженно поглядел на часы и обернулся на Сергея.

— Вот и я о том же, — Сергей оглянулся по сторонам, — мы уже минут десять как на месте должны быть. Ген, тут другой дороги нет?

— Да вроде бы одна она здесь, — Гена озадаченно почесал голову, — может, назад пойдем?

Ребята двинулись назад. Они поднимались вверх, потом шли вниз, поворачивая то влево, то вправо. Дорога не кончалась. Куда она ведет — не было видно. Метра два-три вперед, а дальше туман. Ни конца ни края. Она уходила из-под ног и вела в неизвестность.

— Заколдованная она, что ли? — Гена в сердцах пнул придорожный куст.

Осложняло задачу то, что к обуви пластилином прилипала глина. Очистишь, а через минуту на ногах опять огромный тяжелый ком.

— Чего мы рацию не взяли? — Гена без сил опустился на землю. — Это леший нас за нос водит, точно — он!

— А что ты по рации передал бы? Лелик, СОС? Мы не знаем, где мы есть? — Сергей опустился рядом.

Передохнув, омоновцы двинулись дальше. Под ногами появилась дорога, мощенная камнем.

— Ген, мы, наверно, уже к Гудермесу или к Аргуну подошли.

Впереди послышался гул приближающейся машины.

— Это наши на подмогу едут, — Гена весело улыбнулся, — видать, нас ищут. Сейчас пошумлю.

— Не торопись. Давай подождем.

Машина остановилась, по звуку, метрах в пятидесяти. Из машины на брусчатку начали спрыгивать люди, слышно было, как бряцает их оружие. До ребят отчетливо донеслась арабская речь. Гена и Сергей переглянулись и, не сговариваясь, как по команде, начали карабкаться в гору. Через десять минут они выбрались на грунтовую дорогу.

— Короче, Гендос, садимся у дороги и ждем рассвета. — Сергей присел на корточки.

И тут до ребят донесся собачий лай. Гена спустился на несколько метров вниз по горе, Сергей последовал за ним. Туман остался сверху, а внизу лежало село.

— Это чего за город? — Гена смотрел на Сергея.

Сергей, закрыв глаза, в уме вспоминал карту Грозного.

— Да это же Старопромыслы! Видишь, это шоссе. Село — это Собачевка! А вон, смотри, где света нет — это наш пвд.

В отряд ребята пришли усталые и злые. Отсутствовали они четыре часа. У них не было сил даже ответить на смешки и подколки товарищей. Они так набили ноги, что следующие два дня не могли ходить. А отрядный фельдшер натирал их нижние конечности «Фастум Гелем».

Через несколько дней Сергей прибыл в Моздок для получения продуктов и ГСМ. Как правило, в Моздок отправлялись зампотыл, водитель и двое-трое бойцов для огневого прикрытия. Передвижения по дорогам республики в то время были небезопасны. Жить в Моздоке предстояло три дня. Поэтому омоновцы всегда останавливались на ночевки в гостиницах.

В этот раз с Сергеем приехали прапорщик Иван Первеев и сержант Коля Малкин.

Николай был молод и горяч, к тому же холост и не зарегистрирован. При наступлении темного времени суток в Николае начала бурлить кровь, налицо были все признаки спермотоксикоза.

— Я, это, товарищ капитан! Мне бы с девушкой какой пообщаться, — неуверенно начал он.

— Коль, да какие проблемы? Только без оружия я тебя в город не отпущу. А в остальном: твои деньги, твое здоровье.

— А что же делать? — Малкин ничего не понимал.

— Что делать? — включился в разговор более опытный Первеев. — Да приводи ее сюда. Комната большая — аж на восемь коек. Ложитесь в дальний угол. Темно — никто ничего не увидит.

— Зато услышит. — Коля неуверенно смотрел на Сергея.

— Да кому ваша мышиная возня нужна. Мы спать будем. Она, Колюха, профессионал. А профессионал работает в любых условиях, — усмехаясь, продолжал Первеев.

Сказано — сделано. Жрица любви с намалеванными губами мышкой прошмыгнула в дальний угол комнаты и залезла под одеяло. Иногда из того угла слышались скрипы, сопение и чмоканье.

А к липчанам ввалился сосед по комнате — собровец из Владивостока.

— Славяне, а ну давай знакомиться, — прокричал он и звякнул пакетом с парой пузырей, — из каких краев будете?

Ребята расположились у стола. Свет не включали. Поставили на стол армейский фонарь: глазом в потолок. Водка, закуска, сигареты, что еще нужно для серьезной беседы.

В дальнем углу чмокнули.

— Чего у вас там? — насторожился собровец.

— Да это наша братская печень с девушкой знакомится, не обращай внимания, — наливая по второй, махнул рукой Первеев.

— А, понятно. — Собровец, которого звали Саней, успокоился.

Он поднял рюмку, чокнулся и опрокинул содержимое внутрь себя. Поморщился и не спеша занюхал водку горбушкой.

— Так вот, я и говорю, Серега, скоро «боевые» отменят. Все к этому идет!

В углу послышался чмокающий звук, девушка отвлеклась от работы.

— Да, парни, все к этому идет, отменят, — как эхо отозвалась она, — у меня дядька тоже воюет, от него слышала.

Саня вздрогнул и, повернувшись в сторону дальнего угла, крякнул.

— Наливай, — сказал он и покачал головой, — командировки скоро по полгода сделают, из Москвы такой базар идет.

— Точно, — чмокнув, продолжала жрица любви, — у меня тетка в Мобильном отряде полы моет. Она разговор слышала.

Тут грохнули все. Смеялись, схватившись за животы и вытирая слезы. Иван Первеев даже подавился.

— Ты что, пообщаться сюда пришла? — сквозь смех, давясь и отдуваясь, крикнул ей Саня.

— А я уже управилась, — девушка, одергивая на себе одежду, смело подходила к столу, — а ну, налей!

Первеев, восхищенно глядя на девчушку, налил ей стопку. Она, залихватски тяпнув, села на стул, положила ногу на ногу. Затянулась сигаретой.

— Да, парни, жизнь наша здесь — полная параша, — процедила она сквозь зубы.

Собровец упал на пол и только мычал от смеха, не в силах что-либо сказать. Потом поднялся и, взяв девушку за руку, проворковал:

— Люблю таких. Пойдем в номера — пообщаемся.

— Нет проблем, триста рублей — любой каприз, — сказала девушка и смачно плюнула на пол.

Через час она вновь заглянула в дверь.

— Пацаны, кто захочет меня найти — адрес такой: станица Чуковская, улица Дружбы, белый дом, большие зеленые ворота. Там двое зеленых ворот — мои измазаны говном.