Миа Канкимяки - Женщины, о которых думаю ночами
- Название:Женщины, о которых думаю ночами
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Литагент 1 редакция (15)
- Год:2020
- Город:Москва
- ISBN:978-5-04-105058-0
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Миа Канкимяки - Женщины, о которых думаю ночами краткое содержание
Заново открывая миру незаслуженно забытые женские имена, в своем путешествии Миа учится вдохновенной жизни и находит свой писательский голос. Эта книга – захватывающее путешествие по самым разным странам и эпохам, показывающее, на что способны женщины, свободные от стереотипов и условностей!
Женщины, о которых думаю ночами - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Интервал:
Закладка:
Когда я думаю о Яёи ночами, я не думаю о ее тотальных инсталляциях, плюшевых пенисах, обнаженных хиппи или их бесконечных оргиях.
Я думаю о двух вещах: о Джорджии О’Кифф и психлечебнице.
Я думаю о том, что юная Яёи решила стать художницей и написала Джорджии письмо в надежде получить совет; о том, что она одним письмом протянула руку своей ночной женщине и сумела в итоге реализовать свою мечту.
Я думаю о том, что, перевернув с ног на голову художественный мир Нью-Йорка 1960-х, она вернулась в Токио и попросилась жить в психиатрическую клинику; о том, что она обуздала свои слабости и диагнозы, взяла их под контроль и начала использовать в качестве бесконечного источника своего творчества.
Я думаю о том, что она прожила в клинике уже более сорока лет и все это время постоянно работала. Ее везут утром в коляске по длинному коридору, она принимает выданное ей лекарство, сдает кровь на анализ, одевается, идет в студию, и продолжает работать над серией из тысячи картин.
Дорогая мисс Кусама!
Прошу меня извинить за причиненное беспокойство… Прошу вас сообщить мне, что за лекарство дает вам медсестра по утрам?
Love forever, М.Советы ночных женщин:
Играй теми картами, что розданы. Болезни и слабости – это материал.
Окружи себя тем, чего боишься. Смейся над этим.
Обратись к ночным женщинам за советом: они ответят.
Устрой для себя условия, позволяющие жить, даже если речь идет о психлечебнице.
Продолжай работать.
Продолжай.
Еще.
Идеальные условия для работы.
Проживай в больнице.
Проживай с родственником, обеспечивающим питание.
Проживай в тибетском монастыре.
Переберись на полный пансион в немецкий замок.
X
Волшебная гора
Я приезжаю на Волшебную гору туманным холодным зимним днем. Замок, точнее усадьба, располагается на территории бывшей Восточной Германии в полной глуши. Планируется, что здесь в арт-резиденции я проведу следующие четыре месяца своей жизни. Из окошка такси виднеются бесконечные поля, ветряки, обветшалые промышленные корпуса и заброшенные каменные дома с зияющими окнами. Деревни выглядят пустыми – окна и двери забраны решетками, и повсюду царит дух ГДР: бедно, неприглядно, сурово.
В замке меня встречает фрау директор. У нее седые волосы, стрижка каре и странное чувство юмора. Директриса препровождает меня в номер, расположенный в здании конюшни; из окон открывается красивый вид на главное здание и сад. Я думаю о Гансе Касторпе: он прибыл на свою волшебную гору в международный туберкулезный санаторий «Бергхоф», в странной, отчужденной от окружающего мира атмосфере которого он провел вместо трех недель семь лет. Добро пожаловать к нам в санаторий, фрекен Касторп , звучит у меня в ушах, вы же прибыли к нам в качестве пациента, не так ли? Надолго? Так-так, пожалуй, вы скоро увидите, как изменится ваше представление о времени…
В эту весну нас здесь около двадцати пациентов – пардон, литераторов и художников. В сад, под гигантские дубы и устремленные в небо каштаны, мы будем выносить наши кресла и отдыхать под накидками в ожидании следующего приема пищи. Вокруг бесшумно двигается персонал; в затуманенной реальности Волшебной горы время утрачивает всякий смысл, с каждым мгновением все сложнее уяснить существование остального мира, ибо все становится каким-то далеким…
Боже, сколь уродливы эти зеленые таблички с надписью «выход»! « Да и кто отсюда хотел бы выбраться , – говорит директриса. – Зимой мы отправляем мертвые тела на саночках вниз в долину… »
Распорядок дня быстро устанавливается. Днем я работаю. Во время перерывов на обед и ужин я выбираюсь из своего писательского пузыря, и с остальными коллегами мы собираемся в столовой замка. Вечером занимаюсь йогой или гуляю в ближайшем лесу. Иногда отправляюсь по дороге из деревушки, иду так долго, пока кругом не остается лишь черное поле и обрамленная дубами прямая дорога к горизонту. Как-то раз проехала на велосипеде 27 километров по пяти деревням в округе и обнаружила местные достопримечательности – четыре овцы и одну лошадь в кружочек.
Есть у нас и своя «общественная жизнь». На еженедельной арт-презентации каждый по очереди раскрывается под неусыпным присмотром директрисы. Инес родом из восточного Берлина, ей под пятьдесят, она катается на роликах и зачитывает свои переводы с болгарского. Стефан С. с болтающейся в углу рта сигареткой представляет несколько странные картины, выполненные им спрей-краской на алюминиевых пластинах; Рийтта расставляет рядами на столе куски раскрашенной акварелью бересты – ее привезли сюда целый ящик по почте из Финляндии. Петер устраивает невероятный концерт: он играет на велосипедных подставках, пластиковых трубах, камнях, бумаге и стенах. Я часами просиживаю на читках, слушая, как Анник, Мартин, Маркус, Мальте и Стефан П. нараспев декламируют тексты на немецком. Либо это доклад Натали о рыжеволосой ирландской модели британского художника Уистлера, о том, что без этих женщин, решившихся позировать художникам и позволивших им запечатлеть свой взгляд, не случилось бы ни золотого века живописи, ни парижского художественного салона.
Иногда по вечерам мы играем в китайский пинг-понг в ателье. Иногда смотрим кинофильмы или снятые на стихи Мальте и Стефана видеоклипы. Иногда посещаем единственный на всю деревню бар, где похожая на лесного духа хромая старуха наливает нам выдохшегося пива; иногда после такого вечера мы с Ану читаем вслух наши книги на финском. Однажды Анник показал нам некоторые артистические приемы, и я попыталась стать Карен. (Странно, правая сторона моего лица кажется плоской и утратившей чувствительность, словно я долго пролежала на боку, разглядывая холмы Нгонга.) Как-то раз меня пригласили для участия в аудиопроекте Петера, где я зачитывала на пленку тексты Сэй-Сёнагон на финском и в качестве гонорара получила от Петера запись интервью 600-летней вьетнамской черепахи.
Мой немецкий потихоньку восстанавливается. Мне говорят, что я произвожу впечатление немки, долгое время жившей за рубежом и забывшей все слова.
Иногда Волшебная гора окунается в странную атмосферу: сказочные существа начинают протягивать руки из глубин леса, по пустынным лесным дорожкам бродят деревенские дурачки, заблудившиеся косули впадают в панику в саду замка, кошки отживают свои последние жизни. И тогда я иду в лес Красной шапочки, направляюсь к домику бабушки на заросшей полянке, где царит забытое настроение. Я иду по всем возможным лесным тропинкам мимо дремучего ельника и светлого сосняка, но опасаюсь сойти с тропы, чтобы не заблудиться в лабиринте деревьев. Где-то долбит дятел, кричат лебеди и журавли – мне нужны маленькие белые камушки, чтобы пометить свой маршрут.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: