Андрей Воронин - Убийца не придет на похороны

— Дым такой сильный, что даже не видно через него очага пожара.

Началась эвакуация жильцов. Стучали во все двери, на улице начкар кричал в мегафон. Почти во всех окнах, во всех квартирах горел свет. К окнам приникли испуганные люди, расплющив носы о стекла. Сверкали мигалки, матерились и бегали солдаты.

Как водится, два ближайших гидранта оказались непригодными к работе, давление в них было таким слабым, что вода даже не шла по рукавам. Те, как шкуры, сброшенные длиннющими змеями, неподвижно лежали на мокром асфальте.

Весь этот шум, крики, гам подняли с постели Савелия Мерзлова и его любовницу Клару.

— Что за чертовщина такая?

— Пожар, вроде бы, — подскочив к окну, и всплеснув руками, закричала абсолютно голая женщина.

Тут же до них донеслись просьбы начкара не поддаваться панике, ждать, когда солдаты помогут выбраться из квартир. Трудно было понять что и где горит, но дыма было такое количество и он был такой плотности, что можно было предположить, площадь возгорания очень большая, горит весь чердак, значительная часть подвалов. Времени на рассуждения у жильцов не оставалось. Эвакуацию начали одновременно с первых и последних этажей.

«Весь отдых испорчен, — грязно ругаясь, спешно натягивая на себя одежду думал Мерзлов. — Эка угораздило, приехал к любовнице, а тут пожар! Тут еще сгореть можно, тогда все мои планы об отъезде за границу коту под хвост. Вот незадача! Ночь… Лучше бы я остался дома. Понесло же меня в Москву!»

Но сколько ни думай, как ни ругайся, изменить ситуацию Савелий Мерзлов не мог. Да и кто его здесь станет слушать!

Пожарники занимались своим делом. Вскоре очередь дошла до двадцать седьмой квартиры. Мерзлов даже не успел позвонить своему водителю, он даже забыл куда впопыхах и сумятице сунул свой сотовый телефон. Он выбрался на улицу, прихватив с собой лишь портфель со всевозможными финансовыми документами, в основном, с расписками собственных должников, с ним он не расставался, не рисковал оставлять на ночь на работе.

— Ладно, Клара, ты тут разбирайся. В общем, все испорчено, — затравленно озираясь по сторонам, бормотал Савелий Мерзлов.

Ему не хотелось засветиться здесь, на этом пожаре, к тому же буквально следом за красными машинами пожарной охраны появился рафик телевизионщиков. Те стали носиться среди паникующих людей, пытаясь все заснять и взять интервью как у потерпевших, так и у бойцов пожарной охраны. Ни пожарники, ни журналисты не подозревали, что дым, который заставляет их кашлять — всего лишь киношный, ко времени извлеченный старым пиротехником из подвала. Не подозревали, что этот же самый дым они видели в фильме «Белое солнце пустыни».

«Что б вы сдохли, везде суете свои носы!» — сразу же обо всех журналистах подумал Мерзлов.

И тут он увидел то, что искал. В глубине двора стояла машина с раскрытой дверцей. В салоне горел свет, капот машины поднят и какой-то мужчина ковырялся в моторе. Затем этот мужчина опустил крышку и принялся вытирать руки ветошью, всем своим видом показывая, что машина готова ехать.

— Ладно, Клара, если все уж так случилось, мне надо ехать.

— Как, уже?

— А ты думаешь, это быстро кончится? Здесь возни до утра! — он чмокнул в щеку любовницу и быстро зашагал к машине, еще не уверенный, что это именно то, что ему нужно.

— Послушай, — обратился он к водителю, кончившему ковыряться в моторе.

— Ну, что? — тот даже не смотрел на пожар, словно бы ему было все равно, что там страдают люди, что там, возможно, горит имущество.

— Подкинешь меня?

— А куда желаете? — раздался глуховатый голос.

— Мне далековато…

— Да мне, собственно, все равно: куда скажете, туда и поеду. За деньги, конечно.

— Заплачу я тебе. Мне надо в Тверь.

Мужик, хозяин «альфа ромео», присвистнул.

— Чего свистишь, не так это и далеко.

— Далеко, не далеко, а сколько заплатишь?

— Не обижу. Сто баксов хватит?

— За две сотни баксов я могу вас и в Питер завезти. Садитесь.

Мерзлов забрался в машину, закрыл дверь и нажав на кнопку стеклоподъемника, закрыл окно. Сразу же стало тихо. Двигатель мягко заурчал, «альфа ромео», петляя по двору, выбралась на улицу. Вскоре она мчала по Москве, ночной и пустынной, на мигающий светофор, неслась по Ленинградскому шоссе.

Мерзлов лишь мельком глянул на водителя, бородатого, в шапке, надвинутой на глаза, закутанного в шарф.

«Может гриппозный какой, — почему-то подумал Мерзлов, — если даже в машине закутавшись в шарф сидит».

Машину мужик вел очень хорошо, спокойно и абсолютно не дергаясь, не нарушая правил. Савелий Мерзлов был измучен. Во-первых, устал после работы, перенервничал, а во-вторых, долго предавался любовным утехам с неутомимой Кларой. Так что ему хотелось спать.

— Подъедем к Твери, толкнешь, приятель.

— Хорошо, — глуховатым голосом ответил водитель.

И он действительно толкнул своего пассажира:

— Эй, выходи, дальше не едем!

Мерзлов тряхнул головой, открыл глаза.

— Где мы, черт подери?

— На мосту.

— А чего стоим?

— Вот стоим и все. Дальше не едем.

— Что за черт! Перекрыли движение, что ли?

— Да, перекрыли. Выходи из машины.

Мерзлов, ничего не понимая, инстинктивно щелкнул ручкой двери. Та открылась. Он вышел на мост и сразу же поежился от холодного ветра. Дождя не было. Этот мост Мерзлов узнал сразу.

— Какого хрена ты стал? Машина, что ли? Бензин кончился?

— Нет, Савелий, бензин не кончился, — негромко, но очень четко произнес водитель, стоящий напротив Мерзлова.

Тот, услышав свое имя, вздрогнул. Прижал к груди свой дорогой кожаный портфель.

— Ты!? Дорогин!?

— Я, Мерзлов, я, — Сергей потянул молнию куртки.

— Ты жив? — словно бы не веря собственным глазам, трясущимися от страха губами прошептал Мерзлов.

— Жив, как видишь.

— Ты же упал вниз…

— Упал. Но выпал.

— Что ты со мной будешь делать? Я отдам деньги, отдам сполна, с процентами! — Мерзлов понял, что у него есть единственный шанс — задержать время. Вдруг какая-нибудь машина появится на мосту?

Дорогин стоял у машины, затем дернул крышку капота. Та с мягким щелчком открылась.

— Я тебя привез на этот мост, Мерзлов, чтобы прочесть приговор.

— Мне приговор? За что? Это же не я тогда, — Мерзлов запнулся, понимая, что сказал глупость, — ты что, спятил, с ума сошел? Да я тебе, Дорогин, дам столько денег, сколько ты никогда не видел, сколько ты никогда не имел! Сто тысяч… Ты хочешь сто тысяч? Нет, не хочешь сто? Тогда двести, триста…

— Нет, Мерзлов, мне твои вонючие деньги не нужны.

— Что тебе дать?

— Мне от тебя ничего не надо, я хочу, чтобы ты прямо сейчас подошел к ограждению и посмотрел вниз.

Словно кролик, загипнотизированный удавом, Мерзлов сделал два шага, подошел к ограждению.