Елена Роговая - Большой бонжур от Цецилии

– Конечно! Вместе же будем уходить!

Через несколько минут подъездная дверь распахнулась с такой силой, что, ударившись о стену, отпружинила и чуть не придавила выбегающую Светку.

– Маринка, они меня любят! Любят! – весело кричала она. – Это они про домик для огурцов говорили. Парник для того, чтобы они парились и росли быстрее. Ой, Маринка, какие же у меня смешные родители! Сначала напугают, а потом смеются. Бежим к тебе! Мама попросила узнать у твоих родителей, нужна еще морковка или нет, а то у нас ее уйма с прошлого года осталась. Бабушка сказала, что лучше вам отдать, пока мыши в подвале всю не сточили. «Пусть, говорит, едят и зубы с глазами закрепляют».

– Бежим, – радостно поддержала подругу Маринка. – Только, чур, на одной ножке и без остановки!

«Боже мой! – думала Циля, глядя на смеющихся девчонок. – Еще пару минут назад они плакали и совершенно серьезно собирались уходить из дома, а сейчас хохочут и весело прыгают, забыв о недавней беде. Дети совершенно не умеют долго обижаться. Достаточно пары теплых слов, и от былых проблем не останется даже воспоминаний. Как мы, взрослые, далеки от них! Интересно, в детстве я была такой же егозой? Наверняка. Почему с годами доброту и умение радоваться вытесняют ворчливость и недовольство окружающими? В последнее время я это чувствую особенно остро. И от кого? От какой-то Норы Халиловны и ее соратницы по скамейке Веры Сергеевны! Представляю, что они говорят, когда за мной закрывается подъездная дверь. Хорошо, что между нами нет контакта. Лишняя информация – прекрасное удобрение для сплетен. Смешно! Они меня ненавидят! Но за что, хотелось бы знать? Понятное дело – интриги в театре! Но! Двор не сцена, и мне абсолютно нечего с ними делить! Интересно, а почему вдруг меня это разволновало? Неужели я плохо выгляжу или чего-то за собой не замечаю? Нужно срочно идти к Левиным!»

– Софочка, у вас найдется свободная минутка? Мы можем поговорить tête-à-tête?

– Цецилия Моисеевна, для вас я всегда свободна!

– Замечательно! Вы чуткий и отзывчивый человек. Прекращайте работать и усаживайтесь поудобнее. Нам предстоит очень деликатный разговор. Сейчас вы для меня не любимая соседка, а врач и человек, которому приходится каждый день решать проблемы, включая психологические.

– Я вся во внимании. Не волнуйтесь, дома никого нет, поэтому мы можем совершенно свободно беседовать на любые темы.

– Прэлестно! Отсутствие мужской части семьи меня даже радует. Софочка, в последнее время мне постоянно кажется, что все надо мной насмехаются. Меня недолюбливают.

– С чего вы взяли? Откуда подобные умозаключения?

– Есть определенные моменты, наводящие на эту мысль. Сами посудите, когда я прохожу мимо соседок, они с каким-то ехидным прищуром смотрят и подозрительно здороваются, а у Норы Халиловны и Веры Сергеевны, тех, что вечно сидят на скамейке, сразу улучшается настроение. Они, совершено не стесняясь, хихикают за моей спиной! Что я им сделала? Вежливо себя веду, показываю вид, что рада встрече, а они позволяют себе подобное поведение!

– Циля Моисеевна, мне кажется, наши бабушки на скамейке не знают французского, и от этого все проблемы, – улыбаясь ответила Софа.

– Вы считаете, здороваться по-французски нелепо? Bonjour! Ну это же красиво и даже романтично!

– Даже не сомневаюсь и поддерживаю, но все равно с ними нужно попроще.

– Куда уж проще! Никаких лишних слов. Простое «здравствуйте» вы считаете чем-то особенным?

– Циля Моисеевна, большинство из них обычные люди без образования и знания каких-либо языков. Их пугает подобное обращение, вызывает недоумение, насмешку.

– А что посоветуете делать?

– Произнесите простое «здрасьте» или интеллигентное «добрый день», задержитесь на минуточку (если хотите), поговорите немного, и все.

– Сонечка, о чем? О чем я с ними буду разговаривать на заплеванной семечками скамейке?

– Необязательно туда садиться. Пара слов, и бабушкам приятно!

– Если уж вы рекомендуете, признаюсь. Один раз я пробовала.

– Да ну! Как это вас угораздило к ним подсесть?

– Вот-вот! Сама себе удивляюсь! Я присела на краешек скамьи, словно передохнуть. Они задали мне пару вопросов. Завязался диалог. Представляете, как только я им рассказала, что Джузеппе Верди за свою великую оперу «Аида» получил 30 тысяч долларов, сразу же разговор о музыке закончился и начался о пенсии. Их даже не интересует, о чем это прекрасное произведение!

– Не удивлена.

– Софочка, вы видели когда-нибудь полярную ночь?

– Не приходилось.

– И не надо. Просто поговорите с ними хоть раз и сразу поймете, как выглядит это природное явление. Они темны и эмоционально холодны, как ночное небо!

– Возможно, они считают вас высокомерной.

– Я вас умоляю! Мне кажется, это банальная зависть. Мне всегда завидовали. Прима! Все до единой певички стремились занять мое место! Вечная борьба за пьедестал и воздыхателей! Знаете, деточка, в театре у меня было такое прочное положение, что я даже позволяла себе слегка пренебрегать поклонниками. Черта недоступности, так сказать, крайне необходима для поддержания статуса. Хотя к солистам хора я была благосклонна. После концертов я им отдавала бóльшую половину цветов, а лучшую увозила домой.

Бенина мама была очень довольна. Она забирала их у меня, ставила в вазу и говорила: «Сыночка, посмотри, с какой королевой ты живешь, будь она всегда здорова по-женски! Доходу от нее никакого, но сколько шику! Мне очень приятно делается от того, как публика любит мою невестку. Я лично в этих операх ничего не понимаю, но когда слышу Цилино пение, сразу же думаю, чем ее порадовать в своем завещании. Ее голос, как у следователя Костюка из РОВД. „Поет“ красиво, но после прослушивания сразу же хочется все отдать». И мне отдавали. Софочка, вам когда-нибудь дарили любовники бриллианты?

– Нет, только муж. Любовников у меня никогда не было и, надеюсь, не будет.

– Тогда могу себе представить эти осколки. Знаете, деточка, дорогие украшения могут подарить только в двух случаях: если это богатый и влиятельный покровитель или же мама с папой, которым тоже когда-то подарили мамы и папы. Теперь вы понимаете, откуда исходит людская зависть? Именно поэтому у меня никогда не было подруг. Если задуматься, я одинока и несчастна, – жалостливо произнесла бывшая прима, смахивая со щеки скупую слезу.

– Дорогая вы наша, не говорите об одиночестве. Мы же у вас есть.

– Это да. Мне очень повезло. Вы – компенсация за мое одиночество и роскошный подарок на закате дней.

– Перестаньте думать о грустном. Это отражается на здоровье и внешнем виде.

– Тут вы абсолютно правы! Нельзя все принимать близко к сердцу. Делаю правильные выводы и успокаиваюсь. Как вы говорили? Нужно быть проще? Истинная правда! Сколько той жизни осталось, чтобы тратить ее на важничанье. Нужно стремиться к простоте! Только в ней заключены благородство и роскошь общения. Вы знаете, я совершенно забыла, как это «по-простому». Смешно звучит, но придется учиться. Давайте прямо сейчас и начнем.