Марина Голубец - Моя мечта за океаном [СИ]

Он присаживается возле меня на ковер, смотрит на меня своими карими глазами, в которых отражается лунный свет. Увидев слезы на моем лице, он нежно приподнимает мой подбородок.

– Прости меня. Я так и не объяснил тебе ничего.

Он притягивает меня к себе и нежно прикасается своими губами…

Пятница.

Да. Снова эти сны. И проснулась я на самом интересном моменте. Ещё даже семи нет, а я уже проснулась.

Нет ни одного сообщения, звонка, обновления в социальной сети от Ника. Ужасные оценки. У родителей действительно проблемы. Всё не как обычно. Всё ужасно.

Положив телефон на пол, я с трудом встаю и подхожу к зеркалу: мои каштановые волосы немного закудрявились, что нормально для меня, если я лягу спать с мокрой головой; на подбородке выскочил небольшой прыщ, а так в целом, выгляжу я нормально.

– Тебя подвезти до школы, доченька?

Папа готовит блинчики, а мама читает журнал. О моде. С каких это пор в 34 лет она начала интересоваться модой?

Бедный папа. Боже, когда он всё узнает, он сойдёт с ума. Может быть просто поговорить с мамой, чтобы папа ничего не узнал? И мы будем жить снова, как счастливая семья. Нет. Тогда мы будем лживая семья. Но это лучше, чем неполноценная…

Но почему я так уверена насчет мамы? Может быть это все не правда, может быть я все накручиваю себе из-за нервов?

– Давай лучше я тебя подвезу, – весело говорит мама.

У неё такое приподнятое настроение, что очень странно, в связи с её вчерашними криками на меня.

Мама берёт ключи и идёт собираться. Я уже хотела возразить, но вспомнила, что нужно себя вести, как будто я ничего не знаю. Ведь доказательств ещё нет, а не то, я буду выглядеть, как дура.

Мама вышла через тридцать минут. На ней полупрозрачное красное платье, черные колготки в дырочку, туфли на шпильках. Мне просто хочется вырвать. Кажется, журналы о моде ей не помогли. Одета она, как…не буду говорить это слово. Сами знаете. Но как папа этого не видит? Почему он не возражает?

Мы садимся в машину, и от мамы пахнет духами Chanel Chance. Этот запах заполнил всю машину. Она достаёт помаду от Dior и начинает медленно красить ею губы.

– Куда нарядилась? – не удержалась я.

– Хочу уладить проблемы с учителем по биологии. Я хочу выглядеть как самая красивая мама.

Меня затошнило. Слово «красивая» здесь точно не подходит. Естественно, это предлог уйти из дома. После школы она, наверняка, поедет к своему любовнику. Как бы мне хотелось их убить. Зайти вместе с папой и убить этого любовника. Так…стоп. Может быть она просто решила немного поменять свой имидж. Вкуса у нее никогда не было, но последние два дня она превзошла даже саму себя.

– Как ты собираешься разбираться с ней? – раздражаюсь я, – Показав свое платье или что?

Мама немного смеется и обращает на меня внимание. Сегодня я совершенно не накрасилась, надела худи и черные джегинсы.

– Дорогая…А где твоя форма?

– Достала меня эта форма! – вдруг закричала я, и мама уставилась на меня, явно не слыша, чтобы я так сильно раздражалась в последнее время. – Мне не удобно в этих дебильных блузках, галстуках, которые душат меня. Устала я от всего. ОТ ВСЕГО!

– Что-то случилось? – беспокоится она после секундной паузы.

– Случится, если мы не поедем. В крайнем случае, я опоздаю.

Родители никогда не кричали на меня, если я что-то не так говорю или слишком раздражаюсь. Возможно, это потому, что они понимают, что я абсолютно такой же человек, как и они, и я могу быть импульсивной.

Немного успокоившись, я смотрю на дорогу: снег полностью покрыл дороги, превратившись из белого в грязный. Тротуары расчищают уборщики, давая людям возможность нормально идти. Сегодня я нацепила куртку не по погоде – обычную спортивную, не надев даже шапки и шарфа. Ну, хоть, сапоги додумалась обуть.

Подъехав к школе, я ухожу на уроки, а мама поднимается наверх. Надеюсь, её никто не увидит. Мне за неё очень стыдно.

– С тобой явно что-то не то, – говорит Тоня, когда я сажусь за отдельную парту сзади своих подруг.

Сегодня они сидят вместе. Дружить втроем не удобно – приходится постоянно меняться местами, чтобы посидеть со всеми, поэтому иногда каждая из нас сидит в одиночестве. Но сегодня мне нужно это, как никогда. Сегодня хочется закрыться ото всех, чтобы меня никто не трогал.

– Настроение отвратное, – резко говорю я.

– Не хочешь об этом поговорить? – спрашивает рыжая.

– Не сейчас, – тихо говорю я.

Они поняли и повернулись обратно к доске. Взглянув налево, я замечаю Андрея: он смотрит на меня таким взглядом, как будто у меня собака умерла, и он действительно соболезнует. Он беззвучно говорит мне: все будет нормально. Можно легко прочитать по губам. Наверное, он насчет моего лесбиянства. Кошмар, какой он тупой! Так и хочется выкинуть его из окна, чтобы не распространял свою тупость по классу. Я уверена, что этим можно заразиться.

После пятого урока я поднимаюсь на третий этаж и продвигаюсь в кабинет директора. Мне нужно подать заявление о том, что я поеду в лагерь на весенних каникулах. Не знаю, для чего подавать заявление так рано, но это будет шикарная поездка со школой. Едут ребята с 9-11 класса. Естественно, не все, а только те, кто хочет. Мы с девчонками точно едем. Понимая, что я без формы, я уже жду нотации об этом. Ох, так я еще и в куртке. С утра меня немного знобит, так что я ее даже не снимала.

Я уже стою возле кабинета директора, и ко мне подбегает Андрей.

– Ты к моему папе? – спрашивает он.

– Да, мне нужно отдать заявление, – я машу бумажкой, уже собираясь открыть дверь, но рука моего одноклассника чуть отталкивает меня.

– Давай я отдам, туда сейчас нельзя.

Вдруг я слышу из двери чей-то смех. Кокетливый смех. Очень знакомый смех. Он издаётся прямо из двери директора. Чей-то шёпот и смех режет мне уши, и меня моментально начинает тошнить. Я знаю, что будет, когда я туда зайду.

– Ты знал?

Андрей делает виноватое лицо.

Я открываю дверь и вижу это. Мама сидит на столе, обхватив ногами директора. Они очень страстно целуются. Пиджак и галстук директора валяются на полу, как и мамины туфли. Платье расстёгнуто ниже плеч, а колготки порваны. Меня начинает тошнить и, кажется, слёзы льются ручьями. Это беззвучные слезы. Наверное, мое лицо в данный момент не выражает ничего. Как будто, я давно ожидала этого. Но в душе настолько неприятные ощущения, что мне хочется превратить в Халка и размести всё вокруг. Мои ноги становятся, как вата. Я смотрю на эту картину и пытаюсь сформулировать хоть какие-то слова.

– В следующий раз закрывайте дверь, – говорю я таким резким и громким тоном, что даже сама не ожидала.

И просто ухожу. Я слышу, как меня зовут Андрей и моя мама.

Я уже выбежала из школы. Без вещей, единственное, что у меня в руке – это телефон. Убрав его в карман, я убегаю, не зная куда. Просто, куда глаза глядят. Подальше, просто подальше. Мне безумно холодно, и я просто бегу. В голове проносятся тысяча мыслей, я удивляюсь тому, что мой мозг до сих пор не разорвался.