Петр Полухин - Я — гитарист. Воспоминания Петра Полухина

В киевской филармонии я играл с французским флейтистом Аленом Девенкуром, с виолончелистом Червовым, со студенческим квартетом, где первую скрипку играет моя дочь Мария Полухина.

Моя дочь Мария

Со студенческим оркестром. Слева —первая скрипка, дочь Мария

Играли концерты Вивальди. Вторая моя дочь — Дарья закончила музчилище по классу гитары. Работает в музыкальной школе.

Дочь Дарья со своими учениками

В зале Капеллы Санкт-Петербурга мне тоже приходилось играть. За ним установилась репутация идеального в акустическом отношении зала. Проблему достижения хорошего резонанса архитектор разрешил, сконструировав пол и потолок в виде скрипичной деки. Здесь я играл с пианистом Пейсаховым свой концерт в обработке для гитары и пианино.

Конечно, не всегда мои выступления проходили идеально, без каких- либо юмористических происшествий. Незабываемый был концерт с профессором, гитаристом Николаем Михайленко Мы были друзьями. Он попросил сыграть со мной дуэт, когда у меня будет концерт в зале филармонии. Выбрали дуэт Карулли. Это серенада в четырёх частях. Вскоре такая возможность представилась. В программе концерта дуэт шёл первым номером. Я должен исполнять партию первой гитары, а Николай — второй. Начался концерт. Вижу, что Николай после большого бодуна. Хорошо, что у меня на пюпитре стояли обе партии. Прыгал, как заяц, играя, то первую партию, то вторую, в местах, где была мелодия. Такого кайфа давно не получал, меня давил смех. После концерта Николай извинялся. Объяснил он своё состояние: «Перепил у друга на дне рождения».

Больше я с профессорами не играл —-только с настоящими артистами. Да, ещё был случай — я написал музыку к телефильму, трио —фортепиано гитара и контрабас. Контрабасист сказал, что его жена профессор, преподаёт фортепиано в консерватории, свободно играет с листа. Она такое наиграла, что пришлось этот номер выбросить.

Еще был случай, правда, не со мной — с моим другом. Не могу назвать имя — он известный артист, работает на телевидении в Киеве. На гастролях поселили его в номере на двоих с молодым парнем-рабочим сцены. Парень купил бутылку водки, килограммовую банку гороха со свининой и собрался обедать. Поставил банку на электроплитку, а в это время зашёл мой друг и говорит: «пойди погуляй, а я с девушкой пообщаюсь». Парень ушёл, забыв выключить электроплитку. В самый кульминационный момент общения любовников — банка нагрелась и взорвалась. Горячий горох, не хуже осколков разорвавшейся мины, полетел в разные стороны. Горох обрызгал стены и потолок. Пришлось всё мыть и заново красить.

В 1982 году встретился с директором филармонии Аркадием Лобановым.

— Твои документы на звание «Заслуженный артист», — сказал он, — отправлены в Министерство культуры, но министр Романенко Алексей Корнилович, хочет тебя послушать в концерте. — Сколько тебе надо времени на подготовку концерта?..

— Думаю, что через месяц буду готов, — ответил я. — Всё зависит от готовности музыкантов, с которыми буду играть.

Со струнным квартетом филармонии подготовили программу для первого отделения: Гайдн — «Квартет с гитарой». Вивальди — «Концерт ре мажор для гитары и струнных» и Карулли — «Концерт для гитары и струнных». Второе отделение сольное и виртуозное: Альбенис — «Астурия, Торроба_— «Кастильская сюита», Турина — «Севилья», Паганини — «Венецианский карнавал», Таррега — «Арагонская хота».

Концерт был в мае. В зале битком, даже на балконе были слушатели. Это меня успокоило и волнения не было, а было желание сыграть так, чтобы у Министра культуры не было сомнений в моём мастерстве. От него зависело моё звание, которое давало прибавку к моей заработной плате. После концерта публика устроила мне овацию и многие пришли за кулисы брать автографы.

Директор Аркадий Лобанов подошёл с министром, который раньше был ректором пединститута. Поблагодарили за игру. Министр спрашивает: «Почему у тебя я длинные волосы?» Отвечаю: «Товарищ, министр, когда директор филармонии сказал мне, что вы будете на концерте, я занимался целыми днями, иногда забывал пообедать, вы понимаете, — не было времени постричься. Но завтра же постригусь». «Хорошо, — заметил он, — а то у вас вид какого -то битла, а не солиста филармонии. Да… У вас пальцы бегали, как у моей машинистки». «И это министр культуры», — подумал я.

В киевской филармонии, особенно, после того, как мне заслуженного дали, стали меня, как говорится, во все дыры запихивать. Включили в бригаду по обслуживанию работников села. Можете себе представить: концерт на поляне под яворами. Играю «Серенаду» Малатса, а вокруг овцы блеют, коровы мычат не доенные. Доярки, забыв про них, внемлют чудным звукам гитары. Абсурд! А отказаться нельзя… Я был членом художественного совета.

Позвонили из концертного отдела. Я должен на следующий день, в десять утра, ехать на гастроли в составе ведущих артистов филармонии. Приехал в филармонию. Там собрались артистов десять человек и лектор ЦК партии — Герой Советского Союза, лётчица. Сели в автобус и поехали в аэропорт «Жуляны». Программа называлась «Агитперелёт: «Борьба за мир в действии». Маршрут: Харьков-Луганск-Донецк. Прилетели в Харьков на следующий день. Лекция и воспоминания лётчицы, а вечером концерт в зале. Потом мы прилетели в Луганск. Я даже в гостинице не поселялся, узнал, где концерт вечером, на такси и к матери.

После Луганска перелетели в Донецк. После последнего концерта в Донецке, нам устроили прощальный банкет. В то время СССР был в авангарде борьбы за мир. Самые популярные в стране композиторы писали на слова не менее выдающихся поэтов песни в защиту мира. Достаточно вспомнить песню Аркадия Островского на слова Льва Ошанина: «Пусть всегда будет солнце», или песню Эдуарда Колмановского на слова Евгения Евтушенко: «Хотят ли русские войны?». Фольклор тоже не отставал от маститых авторов. На банкете всех насмешила частушка, спетая одной из наших артисток: «С неба звёздочка упала — прямо милому в штаны. Пусть там всё повыбивает — лишь бы не было войны».

Осенью у нас с Которовичем плановые концерты в Луганске и в Донецке. Приехали в Луганск. Концерт в филармонии, а после банкет у Михайлёвых. Виктор, гобоист и композитор, его жена — Евгения, музыковед филармонии. С Виктором мы учились на одном курсе в музучилище. Он замечательно играл джаз на саксофоне.

Я на такси поехал к матери, а Богодар в гостиницу. Мать положила мне в сумку жаренную курицу, помидоры, огурцы, хлеб и две бутылки вина из винограда «Изабелла», завернув их в газету. Виноград рос у нас в саду и мать делала из него отменное вино. Бутылки ей давали соседи из приёмного пункта стеклотары. Она их мыла, проваривала кипятком, наливала вино и закрывала сухим кочаном кукурузного початка. Мать готовила еду на керогазе, который разжигала денатуратом.