Борис Динерштейн - Тяжелые дороги жизни

В деле каждого из осужденных ВК ВС сохранились протоколы подготовительного и судебного заседаний. Из них видно, что, хотя в эпоху массового террора ВК ВС никогда не занималась ни проверкой показаний, содержавшихся в следственных делах, ни проверкой заявлений, сделанных обвиняемыми в ходе судебных заседаний, внешние формальные процедуры она должна была соблюдать. После того как обвиняемого вводили в помещение, где заседала ВК ВС (иногда в собственном здании, иногда прямо в тюрьме), заседание объявлялось открытым. Вначале «удостоверялась» личность обвиняемого, затем председательствующий задавал ему обязательные вопросы — было ли вручено обвинительное заключение и признает ли он себя виновным, возможно, еще один-два уточняющих вопроса, затем обвиняемому предоставлялось последнее слово. После этого, если верить протоколам судебных заседаний, суд удалялся на совещание, затем зачитывался приговор. Весь «процесс», судя по записям в протоколах (кажется, в этом пункте секретари ВК ВС не утруждали себя особенными фальсификациями), продолжался от 5—10 до 25—30 минут. (Судя по предписаниям на расстрелы, в 1937—1938 гг. было около двадцати случаев, когда ВК ВС приговаривала к расстрелу более 100 человек в день. Возможно, ВК ВС работала в такие дни одновременно двумя-тремя «бригадами», а затем имена приговоренных сводились в общем предписании на расстрел, которое подписывал Ульрих.)

Действительно ли ВК ВС куда-то «удалялась на совещание», действительно ли обвиняемому зачитывали приговор? По многим причинам мы склонны думать, что по крайней мере в 1937—1938 гг. такое если и происходило, то в крайне редких случаях.

Фарсовый и квазисудебный характер заседаний Военной коллегии очевиден. «Если при осуждении „сознавшихся“ обвиняемых у Военной коллегии имелась хоть какая-то видимость правосудности приговора, то при отказе подсудимого от своих прежних, вырванных следователями НКВД показаний даже такой видимости по сути дела не оставалось. Тем не менее Военная коллегия и всех „отказчиков“ обрекала на смертную казнь», — заключает О. Ф. Сувениров, изучивший большие массивы документов в архиве ВК ВС.

Здесь есть только одна неточность — на самом деле на смертную казнь обрекала не Военная коллегия. Она лишь оформляла решения, вынесенные до того, как дело поступало на ее рассмотрение. Решение же выносили Сталин и несколько человек из его самого близкого окружения.

Рогинский А. Б. Послесловие // Расстрельные списки. Москва, 1937—1941. «Коммунарка» — Бутово. Книга памяти жертв политических репрессий

Фактически Военная коллегия действительно не выносила приговоры по расстрельным спискам, а лишь проводила решения высшего руководства страны. На бланках с ее адресом «ул. 25 Октября, д. 23» за подписью Ульриха оформлялось предписание на расстрел, до сентября 1937 года приговоры приводил в исполнение комендант Военной коллегии; на таком же бланке он писал и направления в крематорий на сожжение трупов. На бумаге эта процедура перекладывала ответственность за принятие решений на судебный орган, однако на деле это мало влияло на законность вынесенных приговоров: определение меры наказания избранным кругом лиц до рассмотрения дела судом является прямым вмешательством в отправление правосудия и полностью дискредитирует ее.

Оперативный приказ народного комиссара Внутренних дел Союза ССР №00486

15 августа 1937 года

г. Москва

С получением настоящего приказа приступите к репрессированию жен изменников родины, членов право-троцкистских шпионско-диверсионных организаций, осужденных Военной коллегией и военными трибуналами по первой и второй категории, начиная с 1-го августа 1936 года.

При проведении этой операции руководствуйтесь следующим:

Подготовка операции

1. В отношении каждой намеченной к репрессированию семьи производится тщательная ее проверка, собираются дополнительные установочные данные и компрометирующие материалы.

На основании собранных материалов составляются:

а) подробная общая справка на семью с указанием: фамилии, имени и отчества осужденного главы семьи, за какие преступления, когда, кем и какому наказанию подвергнут; именной список состава семьи (включая и всех лиц, состоявших на иждивении осужденного и вместе с ним проживавших), подробных установочных данных на каждого члена семьи; компрометирующих материалов на жену осужденного; характеристики в отношении степени социальной опасности детей старше 15-тилетнего возраста; данных о наличии в семье престарелых и нуждающихся в уходе родителей, наличии тяжело- или заразнобольных, наличии детей, по своему физическому состоянию требующих ухода;

б) отдельная краткая справка на социально опасных и способных к антисоветским действиям детей старше 15-тилетнего возраста;

в) именные списки детей до 15 лет отдельно дошкольного и школьного возраста.

2. Справки рассматриваются соответственно наркомами внутренних дел республик и начальниками управлений НКВД краев и областей.

Последние:

а) дают санкцию на арест и обыск жен изменников родины;

б) определяют мероприятия в отношении детей арестуемой;

в) указывают мероприятия в отношении родителей и других родственников, состоявших на иждивении осужденного и совместно с ним проживающих.

Производство арестов и обысков

3. Намеченные к репрессированию арестовываются. Арест оформляется ордером

4. Аресту подлежат жены, состоявшие в юридическом или фактическом браке с осужденным в момент его ареста.

Аресту подлежат также и жены, хотя и состоявшие с осужденным к моменту его ареста в разводе, но:

а) причастные к контрреволюционной деятельности осужденного;

б) укрывавшие осужденного;

в) знавшие о контрреволюционной деятельности осужденного, но не сообщившие об этом соответствующим органам власти.

5. Аресту не подлежат:

а) беременные; жены осужденных, имеющие грудных детей, тяжело- или заразнобольные; имеющие больных детей, нуждающихся в уходе; имеющие преклонный возраст.

В отношении таких лиц временно ограничиваться отобранием подписки о невыезде с установлением тщательного наблюдения за семьей;

б) жены осужденных, разоблачившие своих мужей и сообщившие о них органам власти сведения, послужившие основанием к разработке и аресту мужей.

6. Одновременно с арестом производится тщательный обыск. При обыске изымаются: оружие, патроны, взрывчатые и химические вещества, военное снаряжение, множительные приборы (шапирографы, стеклографы, пишущие машинки и т. п.), контрреволюционная литература, переписка, иностранная валюта, драгоценные металлы в слитках, монетах и изделиях, личные документы и денежные документы.