Борис Динерштейн - Тяжелые дороги жизни

Несмотря на то что я был очень уставший и голодный, сразу поехал к Могилевским, купив по пути хлеба. Могилевские моим долгим отсутствием были очень встревожены и напуганы, когда я показал им ключи от моей теперь квартиры, — их лица озарились улыбкой и душевной радостью, тревожный взгляд их пропал, и они, успокоившись, стали к обеду накрывать стол.

Теперь мы с Зиной имели свою жилплощадь и были довольны, что не стали излишней обузой приютивших нас душевно отзывчивых Могилевских. Материально было тяжело, но посещать школу стали регулярно, она ведь теперь рядом с нашим домом. Снова материально мы себя обеспечивали работой в своем доме: Зина убирала у соседей квартиры, выносила мусор, иногда ходила в магазин; я соседям натирал паркетные полы, вытряхивал и чистил ковры. Соседи рассчитывались с нами кто едой, кто продуктами, кто деньгами. Также нам помогала наша дорогая тетя Аня, высылая с Урала продуктовые посылки.

Наряду с учебой в школе, я решил приобрести специальность, чтоб иметь стабильный заработок, — учился еще в ФЗУ при Московском тормозном заводе, которое находилось на Лесной улице, 10 мая 1938 года закончил ФЗУ, и меня зачислили слесарем 6 разряда, но работал я только во вторую смену, чтобы закончить учебу в средней школе и получить диплом о среднем образовании. Через четыре месяца моей работы на заводе в газете «Правда» появилась статья «Молодой рабочий тормозного завода Динерштейн за смену выполнил четыре рабочих нормы». Вскоре после этого меня из цеха сборки валовой продукции перевели в цех опытных конструкций, где я познакомился с известными всему миру конструкторами Матросовым, Казанцевым и его сыном, Шавгулидзе. Их изобретения были признаны во всем мире. Даже сегодня изобретенные ими для железнодорожного транспорта приборы: краны машинистов, тормозные агрегаты, компаунд и тандемные насосы — стоят на железнодорожных вагонах и локомотивах. Начальником этого экспериментального цеха был доктор технических наук Крылов Владимир Иванович. Работа в этом цеху была творческая и интересная. Цех был оборудован всеми металлообрабатывающими станками.

Это был необычный цех, мы, работники этого цеха, были не слесарями, токарями, фрезеровщиками и т. д., а лаборантами, и каждый из нас умел и работал на любом станке. Нам приносили литье приборов и чертежи детализированные; мы планировали порядок изготовления деталей для прибора и приступали к работе. За недолговременную работу в этом цехе я успел подать три рационализаторских предложения, которые были внедрены в производство. На этом заводе в 1939 году я закончил еще школу мастеров социалистического труда.

Вспоминая этот период, не перестаю сегодня удивляться той энергии, титаническому труду, который я вкладывал в столь нелегкий период жизни и сделавший меня настойчивым и одержимым; видимо, эта увлеченность учебой и трудом помогли мне преодолеть одиночество, отверженность, презрение и твердо встать на ноги. Да, был очень тяжелый период в моей жизни, в первую смену учиться в средней школе, а во вторую работать на заводе и повышать свое профессиональное мастерство.

В 1939—1940 учебных годах я закончил среднюю школу №207, а в сентябре месяце 1940 года был призван в ряды РККА Октябрьским райвоенкоматом. День призыва в Красную армию являлся традиционным большим семейным праздником, и к нему заблаговременно готовились; приглашались на проводы в Красную армию родственники, соседи, друзья и товарищи, сослуживцы и соученики.

К призыву в Красную армию — народ и молодежь относились к этому не только положительно, но с нетерпением ждали этого радостного дня — молодежь была подготовлена; каждый учащийся в школе проходил в течение последних лет учебы допризывную подготовку и физическую, и моральную. Мы знали историю Красной армии, рода войск и их назначение, героев Октябрьской революции и Гражданской войны; в физическую подготовку входили изучение оружия, стрельба, обязательная сдача норм по подготовке к труду и обороне, умение оказать первую медицинскую помощь, умение ухаживать за лошадью и верховая езда.

За все эти элементы боевой подготовки молодые люди и даже девочки, успешно прошедшие эту подготовку, награждались красивыми знаками, отражавшими элемент подготовки, и молодежь их с гордостью носила на груди: БГТО — «Будь готов к труду и обороне», ГТО — 1 и 2 ступени — «Готов к труду и обороне», ЮК — «Юный кавалерист», ВС — «Ворошиловский стрелок».

Проводы меня в армию были скромными, но я был доволен, что одноклассники, соседи и заводчане, ребята и девчата пришли проводить меня в армию; мы несколько часов радушно беседовали, вспоминая наши школьные годы и детство, много было добрых пожеланий и напутствий, расставания были очень трогательными, однако я был доволен этой незабываемой встречей-проводами.

Придя на сборный пункт, я распрощался с провожающими товарищами и направился в помещение, где находилась комиссия, направляющая призывников в воинские части. Один из членов комиссии спросил меня: «Какому роду войск вы отдаете предпочтение?» Я ответил, что танковым и кавалерийским частям.

«К вашему сожалению, в эти части набор призывников закончен, но это не самое главное. Вы по своему маленькому росту не подлежите пока быть призванным в ряды РККА».

Я был обескуражен и, попрощавшись с членами комиссии, пошел домой, преследуемый разными печальными мыслями. По пути домой я встретился со своей сестрой, которая, возмущаясь, спросила: «Ты почему с котомкой идешь домой?» Я назвал причину возврата, а сам подумал: видимо, трагические события, постигшие всех членов нашей семьи в 1937 году, лишили возможности выполнить священный долг и достойно отслужить в рядах Красной армии.

Когда мы пришли домой, Зина зашла к соседу Григорию Андреевичу Рудых, занимавшему пост зам. министра, и рассказала об отказе призывной комиссии направить меня в ряды Красной армии. Сосед обещал помочь исполнить священный солдатский долг. Через день я был призван на призывной пункт, и проходить военную службу меня направили в Забайкальский военный округ, город Иркутск, где меня зачислили в 46 стрелковую дивизию, 340 стрелковый полк, во 2 стрелковую роту стрелком. Командиром роты был капитан Белич, командиром взвода — младший лейтенант Комалеев. Началась новая солдатская жизнь в суровом сибирском краю и далеко в не спокойное время, ибо Германия на протяжении нескольких лет ведет на Западе оккупационные войны. Наши одноэтажные бараки-казармы находились в предместье города Иркутска. Наркомом обороны СССР стал маршал Семен Константинович Тимошенко, который издал приказ проводить все занятия в воинских частях, на открытом воздухе и приближенно к боевой обстановке. Распорядок дня соблюдался строго: подъем в 6.00 часов, и мы в нательных рубашках (в любое время года) делали пробежки, затем гимнастику и возвращались в казарму. Стелили постели, наводили туалет, одевались и, выйдя, строились в колонну и строем с песней шли в столовую, находящуюся в 200 метрах от казармы. Кормили трижды в день, еженедельно мылись в бане и меняли нательное и постельное белье. Очень трудная служба была в зимнее время года. Зимы здесь суровые, морозные, с сильными ветрами, вьюгами и заносами. Материальную часть оружия также изучали на открытом воздухе, разбирали на части оружие, а детали примерзали к рукам, отогреешь в руках и продолжаешь изучать. При стрелковой тактической подготовке командир выстраивал отделение, насчитывающее 12 человек, и давал команду («лежа» или «стоя»): «Тремя патронами заряжай!» Мы ложились на снег, клали винтовку на левую ладонь руки, разводили ноги, прижимая пятки к земле, правой рукой брали винтовку за шейку приклада, к левой стороне приклада прижимались щекой и целились в условную мишень. В таком положении мы лежали, пока командир не проверит правильность положения каждого солдата. Не дай бог во время занятий что-нибудь отморозить, получишь взыскание. На тактических занятиях пробегали кросс в боевом снаряжении, учились рыть окопы и ячейки, передвигаться по-пластунски (лежа). В свободное от занятий время, а это обычно после ужина, можно прогуляться по территории части; зайти в комнату отдыха, почитать газету или книгу, поиграть в шашки или шахматы и не забыть написать письмо домой, хотя бы раз в месяц. В выходной день могут разрешить пойти в увольнение по городу, где можно зайти в магазин, кинотеатр, на стадион; но в это городское увольнение уходят с письменным именным разрешением начальства с указанием времени увольнения.