Алла Зубова - Под знаком Стрельца

Какое это было благое дело — будить в детях инициативу, взрыхлять целину их скрытых возможностей, учить дерзать, искать и находить в своей душе особый интерес к какому-либо занятию, которое потом может стать главным делом жизни.

Как ни просторен был двор Городского Дома пионеров, где мы играли в волейбол и бегали в «салочки», как ни вместителен зрительный зал, всегда битком набитый ребятней, завсегдатаев ГДП мы хорошо знали. Знали и Ролана. Словно маленький домовичок, он постоянно был тут. Многие из нас думали даже, что он здесь и живет. Худенький, большеротый, с огромными серыми глазами, плохо одетый. Его старый пиджачок был длинноват, и ему приходилось постоянно засучивать рукава, а затертая кепочка, наоборот, была маловата, и мальчик то и дело натягивал ее на свой широкий лоб. Лицо его было подвижным, как у клоуна. Смеялся он громко, во весь свой большой рот, заводя уголки губ высоко вверх. Когда огорчался, лицо его делалось похожим на маску печали. В зрительном зале у него было любимое место в середине первого ряда. Еще он любил смотреть на сцену сидя на стуле за кулисами. Мы знали, что Ролан занимается в театральной студии.

Однажды Городской Дом пионеров организовал конкурс на лучшую строевую песню. Каждый район представляя свою группу. С каким азартом мы, ребята из Ростокинского района, бросились на поиски хорошей, но не запетой песни! Наконец один мальчик привел своего деда, который еще в гражданскую войну служил в 27-й Дальневосточной дивизии. Он спел нам ее походный марш громким, хриплым голосом:

И сокрушительный припев:

Нам очень понравился бравый усатый дед и песня его — тоже. Стали разучивать ее на марше. Запевал паренек из хора, а мы во все горло подхватывали припев. Как четко мы печатали шаг, как гордо держали головы и расправляли плечи! Песня у нас получалась здорово.

Завтра смотр. Последняя репетиция. Наш запевала опаздывает. Ждем долго. Направляем посыльного. Узнаем, что запевала свалился с жестокой ангиной. Мы выпадаем из конкурса. Сидим, повесив носы. Не знаю, откуда что во мне взялось, но я вдруг говорю: «Ребята, давайте я попробую». Кто-то насмешливо сказал: «У всех мальчишки запевают, а у нас будет девчонка — засмеют». Все-таки нехотя построились, пошли. И тут я, стараясь изо всех сил, звонким «мальчишечьим» голосом запела первый куплет. Отряд дружно подхватил припев. Радости нашей не было предела.

На конкурсе мы заняли первое место! Жюри отметило творческий подход к выбору песни, оценило преемственность традиций и то, что в нашем отряде, единственном, запевалой была девочка. Стоим с вымпелом, гордые, счастливые. Вдруг меня кто-то дергает за руку. Оборачиваюсь — Ролан. «Это ты запевала?» — «Я». Он засмеялся: «А я поспорил, что пацан». Ребята загалдели, стали наперебой рассказывать, как все получилось, и кто-то сказал, что теперь у нас есть своя Алла-запевала. Это слово так и приклеилось к моему имени. Когда стали расходиться по домам, Ролан отвел меня в сторону и стал расспрашивать, как это у меня получается громко петь? Он тоже поет, но только тихо и когда бывает один, а на людях петь стесняется. Разговаривая, доходим до Кировской. Ему к Павелецкому вокзалу, на Зацепу, мне к трем вокзалам на Домниковскую. Но мы не прощаемся, а бродим по Чистым прудам. Он говорит, что непременно хочет стать артистом.

Впервые он попал в театр совсем маленьким. Это был кукольный спектакль, содержания которого он уже не помнит, но очень ему понравилась сова, которая вертела головой с блестящими желтыми глазами и хвалилась: «А я мудрая сова». Придя домой, он надел мамину меховую шапку, высунулся в окно и, вращая своей большой головой, как в театре стал приговаривать: «А я мудрая сова». Прохожие и дети с удивлением смотрели на него. Малыш-Ролан до того увлекся ролью, что простудил горло и заболел.

Вот таким было его первое публичное выступление.

Теперь он относится к своей будущей профессии серьезно: много читает о театре и артистах, старается научиться всему, что может пригодиться когда-нибудь. Рассказывает, что в соседнем дворе живет «блатной» парень Витька-Сало. Как он виртуозно свистит, как классно плюется, как здорово бьет чечетку, и тут же показывает мне, чему он уже у него научился. Доходит очередь до громкого пения. Как я этому научилась?

Когда меня, шестилетнюю девочку, родители по вечерам оставляли дома одну, я брала швабру, шуровала ею по всем закоулкам комнаты, чтобы выгнать притаившихся там воров. Убедившись, что их нет, я вставала посреди комнаты и пела боевые песни, топая в такт ногами, чтобы воры услышали, испугались и убежали.

Ролану же посоветовала развивать легкие, громко петь на ходу, а чтобы люди не сочли за ненормального, делать вид, что дурачишься. И вот тут мальчишка, чуть старше меня, начинает говорить о строевой песне такое, что мне никогда не приходило в голову.

Уметь громко петь и запевать — это не одно и то же. Запевала задает тон. В его голосе должна быть удаль, боевой дух. Недаром Суворов придавал такое значение строевым песням, а запевал знал по именам.

Вспоминается еще один разговор на Чистых прудах. Это было после встречи с народным артистом Николаем Черкасовым.

Сначала нам показали фильм «Александр Невский». Отзвучала финальная музыка, зажегся свет, и к нам вышел Николай Константинович Черкасов. Высокий, красивый в черном костюме. Поздоровавшись с нами, он сказал, что, когда договаривался об этой встрече, его предупредили, мол, народ там будет любознательный, замучит вопросами. И правда, со всех сторон посыпалось:

— Как снималось «Ледовое побоище»?

— Настоящие были мечи и пики или бутафория?

— Как вы стали артистом?

— В фильме «Дети капитана Гранта» Жак Паганель сам поет или за вас играла пластинка?

— А каким вы были в детстве?

Черкасов замахал руками, захлопал в ладоши: «Стоп-стоп-стоп! Начнем с последнего вопроса. Мальчиком я был таким же, как и все дети: таскал в карманах гвозди, рогатки, проказничал, даже маленько хулиганил, за что здорово влетало от мамы». На это признание зал отзывается смехом и бурными аплодисментами. Потом Черкасов интересно рассказывает о своей профессии, о съемках в кино. Говорит, что артист должен быть очень наблюдательным человеком, уметь подмечать особенности людей и предметов. Тут же предлагает нам занятную, веселую игру. Принимая необычные позы, спрашивает: «Что это?»

Из зала кричим:

— Телеграфный столб!

Другая фигура.

— Чайник!

— А это кто?