Максим Смирнов - Карта памяти

— Ма, ну это же нарушение моего личного пространства, — жаловался я.

— Ты мне еще поговори тут! Как ты еще не скатился с ней до уровня уличной шпаны, я ума не приложу, — говорила мать.

— Мам. Алиса, совершенно не такая. Она самая добрая девчонка, что я встречал.

— Ну, уж нет. Ты просто влюбился в нее по уши. Вот и мерещится тебе то — чего в ней и подавно нет. Нет, я сказала!

В общем, все мои попытки хоть как-то подружить мать с Алисой были безрезультатны.

За день до ее смерти, Алису опять задержал директор за поведение. Хотя теперь я больше чем уверен, что это были самые настоящие придирки. Алиса изменилась, причем как по мне, в лучшую сторону. Все дело возможно было совершенно в другом.

Я стоял под окнами, когда видел, что Алиса писала на доске какое-то задание, пока директор наблюдал за этим и заполнял какие-то документы. Школа пустовала. Уроки давненько закончились, и я, пробравшись под окна класса, видел все своими глазами. Все что я узрел дальше, было страшно. Очень страшно. Когда Алиса закончила задание на доске, директор приказал ей идти в его кабинет. Я перебрался тоже под окна нашего директора, благо они были на первом этаже. Он усадил Алису в кресло и что-то ей рассказывал. Налил себе стаканчик скотча, и что-то нравоучительным тоном ей объяснял. Алиса лишь смотрела на него своими добрыми глазами и молчала. После он обошел ее сзади, что-то продолжая ей говорить, взял красную бархатную подушку и с силой обхватил ею лицо Алисы. Она вцепилась в нее руками, пытаясь оторвать от себя, дабы дать живительной силе кислорода проникнуть в легкие, но с каждой попыткой она все больше и больше ослабевала. И через минуту, она поникла навсегда. Директор бросил подушку обратно на кровать, и удовлетворенно улыбнулся.

Я завопил что было мочи, и побежал к главному входу школы. Но двери той были заперты. Я стучался и бился в дверь ногами и руками, но мне никто не открыл. Долго звал на помощь. Но ни одна живая душа не откликнулась на мой зов. Когда я вернулся к окнам директора, то свет в кабинете был погашен, и окна задернуты. Я взял камень побольше, разбил окно, подтянул старую коробку с помойки, и влез в кабинет.

Мое сердце буквально пробивало грудь, я плакал, и мне казалось, что все, что сейчас происходит — этого на самом деле не существует. Что все это не реально, а просто сон, от которого я вскоре отойду. Но все было наяву.

— Алиса!

Я кричал так громко, что возможно даже на других планетах услышали мой крик.

Кабинет был пуст. Ни следов драки, ни побитых вещей, ни крови. Будто здесь ничего и не произошло. Я вновь выбрался через окно на улицу, но уже слишком поздно понял, что и машины директора не было под воротами ограды. Он уехал — это ничтожество — этот убийца, прятавшийся за маской добродетели.

Ну а дальше, вы все знаете. Алису обнаружили на стадионе без признаков жизни. В ее крови нашли следы алкоголя. Водки. Черт возьми — Алиса никогда не пила это чисто мужское пойло. Что он сделал с ней? На этот вопрос я до сих пор не могу найти ответа, а мое сознание не позволяет рисовать в голове те ужасные картины, которые могли случиться тогда с Алисой.

Копы расспрашивали многих. А когда дошла очередь до меня, я промолчал, ни слова не сказал о том, что видел. Репутация Алисы была сильнее всех моих рассказов.

Когда началась панихида, я выбросил сигарету за надгробный камень и вышел ко всем. Небо было таким же серым и печальным. И лишь только мы с ним разделяли то горе, что случилось. Молчаливый, монолитный гроб с телом Алисы стоял в середине людской толпы. Было даже много цветов, знаете ли.

Первые слова сказал директор, но я будто не слышал его. Внутри меня что-то умерло, после той ночи — ни чувств, ни эмоций, ни желаний. Как будто разом все отобрали. Как будто в одночасье мир стал черно-белым.

Растолкав людей, я подошел к гробу. Разговоры прекратились, и все взгляды обратились на меня. Я наклонился, взялся за холодные щеки Алисы и поцеловал ее. Возможно, это был самый длительный поцелуй в моей жизни, самый желанный и самый страстный.

— Найди свою страну чудес, моя любовь, — произнес я после, и несколько моих слез упали на ее бездыханное тело.

Вечером. Когда стемнело, я дождался приезда директора со школы. Ворота гаража автоматически открылись, и его машина проехала внутрь. Следом прокрался и я. Пока он доставал из салона портфель с документами, я бесшумно развернул плотную пленку, набросился на него сзади и натянул ему на голову. Я никогда не думал, что во мне столько силы. Пленка обтянула все его лицо, и директор попытался сделать глоток воздуха, но герметичная посмертная маска, нашла своего владельца. Директора отбросило сначала на машину вместе со мной, но я как цепкий клещ не отпускал его ни секунды. Я ведь даже чувствовал, как жизнь уходит из него, и с каждой секундой он становится все слабее. Возможно то же чувствовал и он, когда убивал Алису. А потом директор без сознания свалился на бетонный пол гаража.

Я выдохнул.

Он был крайне тяжел, этот волк в овечьей шкуре. Такое чувство, будто пять мешков картошки пытаешься поднять. Я затащил его обратно в салон, усадил на водительское сиденье и прокрутил зажигание. Машина завелась. Я закрыл двери автомобиля, достал поливочный шланг, присоединил его к выхлопной трубе, и просунул в окно.

А после, я предусмотрительно протер все свои отпечатки, к чему прикасался и нажал кнопку закрытия гаража.

— Надеюсь, Алису отпустят ненадолго в ад, и она разорвет тебя там на куски — тысячи и тысячи раз кряду, — сказал я и снова расплакался.

*

А на утро, здание школы пылало пламенем — пожарные машины, кареты скорой помощи и полиция, оцепили территорию. Паника и ужас охватила наш тихий провинциальный городок, уже второй раз за неделю.

На газоне, огромными буквами было написано: «Я насильник и убийца» и имя нашего директора.

И только я сидел на крыше своего дома и наблюдал, как черный дым поднимается в небеса. Я курил и страдал, что весь мир не сможет меня больше наполнить радостью жизни. На мне была любимая футболка Алисы «Slipknot», и до момента, когда обнаружат директора школы — задохнувшегося в своем гараже — оставались считанные минуты.

С последним выдохом Большого Ума на суд Земли-612 и людей появился огонь. Настоящий, горячий и обжигающий, огонь, какого еще не было на земле.

Сейчас Большой Ум со своего купола-сферы, что невидимым слоем покрывает всю землю, и приносит ей новые плоды эволюции, посмотрел на плоские, еле колышущиеся емкости океанов, что покрывались белой пеной день из дня, и где в необъятной глубине обитали морские организмы разных размеров и видов, растения, водоросли, а также жемчуг из раковин и нефть в самых глубоких трещинах. Следующий выдох по замыслу Большого Ума должен быть лет через двести. Он опустил палец в Тихий названый так океан, потому что волны в нем были не большие, и сам Большой Ум чувствовал себя в нем спокойно, и размешал весь этот бульон, слегка волнуя поверхность, разгоняя пену, и рыбу с глубины. Большой Ум любил полежать на дне океана, когда до выдоха было много времени. Он любил смотреть на колышущуюся поверхность океана, на медуз, и гигантских осьминогов, что не поднимаясь высоко, скользили по несформировавшемуся океанскому дну. Он любил наблюдать за рассветом, что со дна выглядел особенно живописно, в переливающихся лазурных волнах, и искажающих все остальное в воде. Даже облака на дне выглядели не так как с купола-сферы.