Николь Уильямс - Падение

Я усмехнулась, глядя на его спину. Когда мы с Холли доплелись наконец до развалюхи Джуда, он уже успел закинуть в кузов чемодан и распахнуть для нас дверь. Белую рубашку парень снял через голову и небрежно бросил рядом. Неудивительно, что у него никогда не бывает чистой одежды. Натягивая спасенную футболку, он вдруг замер и вопросительно поднял бровь.

– Все нормально, – закатила я глаза.

Да, вчера вечером я вела себя как ревнивая дура, но это не значит, что мне теперь надо каждые пять минут об этом напоминать. Одежда есть одежда, кто бы ее ни стирал и гладил.

– Просто проверяю, – улыбнулся он и нырнул в футболку головой.

Мы с Холли застыли снаружи грузовика, любуясь этим шоу. Заправляя футболку в джинсы, Джуд вдруг остановился и удивленно уставился на нас.

– Что? – спросил он, заправляя ее сзади и награждая меня дьявольской усмешкой.

Я отвела глаза, стараясь выглядеть абсолютно безразличной, и залезла в кабину:

– Ничего.

Холли хихикнула:

– Знаешь, Джуд, чем ты старше, тем уродливей. – Она подмигнула мне и села рядышком.

– Ну-ну. – Он занял водительское место и запустил двигатель. – А ты всё вреднее.

Меня Джуд усадил рядом с собой, придерживая за бедра, так что к концу пути мы занимали одно место.

– Ну почему кажется, будто до четверга еще целая вечность? – с тоской сказала я, когда мы остановились неподалеку от моего общежития.

– Потому что так и есть, – вздохнул Джуд, убирая волосы с моего плеча.

Вздох вырвался из моей груди. Холли мы доставили в аэропорт к нужному часу, и путь из аэропорта до общежития, как ни хотелось его растянуть, занял довольно мало времени. Нам приходилось расставаться каждое воскресенье, и это рвало мне душу. Мы учились в разных городах, в пяти часах езды друг от друга, поэтому о встречах в будни можно было не мечтать. По воскресеньям прощались на бесконечные пять дней. Правда, эта неделя будет исключением. Из-за праздников нас ждут два лишних выходных. День благодарения оправдывает свое название – и впрямь есть за что сказать спасибо.

– Ты точно не против отпраздновать этот день с моими родителями в четверг? – еще раз спросила я, чтобы убедиться.

На последней встрече Джуд вел себя вполне адекватно, но напряжение все равно ощущалось, и вряд ли оно когда-то исчезнет. Мой отец уволил отца Джуда, из-за чего тот по ошибке убил моего брата. Трагедия, достойная телеэкрана. И пара-тройка семейных ужинов не помогут всем о ней забыть.

– Люс… – Парень погладил мою щеку. – Ты моя семья. Куда ты – туда и я. – Он моргнул, глядя в лобовое стекло. – У меня ведь никого, кроме тебя, больше нет.

Вспоминать о близких Джуда не хотелось – слишком больно. У него и правда никого нет. Ни родителей, ни братьев-сестер, ни бабушек-дедушек… И вовсе не по воле случая. Они сами, один за другим, от него отказались. Знаю, за своим гневом и ревностью ко мне Джуд прячет страх потерять и меня. Он боится, что однажды я брошу его, как все остальные. Сердце в моей груди сжалось.

– Хорошо, – сказала я как ни в чем не бывало. – Ведь мы команда, а команда своих не бросает.

– О'кей, мы команда, – согласился он, поворачиваясь в мою сторону. Кажется, у Джуда тоже не было сил со мной расстаться. Бросив взгляд в сторону общежития, вздохнул. – Люс, а за что ты ненавидишь Адриану?

Услышав ее имя, я вновь ощетинилась:

– А разве не за что?

Он раздраженно покачал головой.

– Ну же. Представь, что я полный идиот.

Я подняла бровь.

– Трудно представить, да? – усмехнулся он. – Просто скажи правду. За что ты так ненавидишь Адриану?

На кончике языка крутились десятки язвительных ответов, но, боюсь, ни один из них не устроит Джуда. Он хотел правды – и заслуживал ее, как бы тяжело ни было говорить об этом вслух. Он сжал мои пальцы, пытаясь меня подбодрить.

– Правда в том, что я ненавижу вовсе не Адриану. – Я замолчала, прикусив губу. – А ненавижу саму мысль о том, что одним прекрасным днем ты проснешься и поймешь, что зря тратил на меня время. И если этот день настанет завтра, я знаю, кто первой поспешит занять мое место. – Я замолкла, набирая воздух в легкие. – Адриана Викс.

Джуд подался ко мне поближе и обнял за плечи.

– Господь свидетель, Люс, я тебя люблю, но ты такая маньячка… – на полном серьезе заявил он.

Я толкнула его локтем.

– Кто бы говорил, Райдер!

– Видишь? Вот в чем дело… Именно поэтому мы друг другу подходим. Я псих. Ты маньячка. А вместе мы идеальная пара.

Я невольно нахмурилась.

– Объяснишь?

– Я могу до вечера перечислять, почему люблю тебя, но все равно и половины не скажу. Есть вещи, которые не объяснить словами. Что-то нас с тобой связывает, Люс. Считай это химией или судьбой, да хоть чем угодно! Знаю точно одно: ты моя, а я твой. В этом я уверен на сто процентов.

Я напомнила себе, что нужно дышать. Кому нужен Шекспир, когда Джуд Райдер умеет так говорить?

– Так ты обещаешь, что, проснувшись завтра утром – или послезавтра, или в следующем году, – не будешь думать о том, что я тебе больше не нужна?

– Обещаю, даю слово, гарантирую, клянусь, чтоб мне сдохнуть…

– Уяснила, – торопливо перебила я его.

– Точно?

– Ну, можешь иногда напоминать.

– Каждый день, – заверил парень, пробегая пальцами по моему животу.

– Вот же мне повезло, что ты согласен на чокнутую ревнивую маньячку, – усмехнулась я, уворачиваясь от щекотки.

Глаза у него вспыхнули, и он наклонился ближе.

– А мне-то как повезло…

И ровно в эту секунду зазвонил мой мобильник. Индия… Я сбросила вызов и вздохнула.

– Ну, до четверга?

Пора возвращаться в реальность.

– До четверга…

Джуд наклонился ко мне, красноречиво уставившись на губы.

– Тогда постарайся, чтобы мне было о чем вспомнить.

Несмотря на грусть, я не сдержала улыбки. Облизнула губы и потянулась за поцелуем. Уж постараюсь на славу.

АРОМАТ ПАЧУЛИ И ГРОХОТ рэгги предупредил меня еще в коридоре: Индия развлекается (или только что развлекалась, или собирается развлекаться) в нашей общей комнате. Такое бывает чуть ли не каждый божий день с тех пор, как мы живем вместе. Может, мне повезет и я смогу взять учебники и улизнуть в читальный зал позаниматься в тишине? Если нет и из комнаты будут слышаться стоны, вскрики и хрипы Индии и ее очередного парня, придется переждать снаружи. Последний раз, когда я вломилась без стука, то увидела такое, что благопристойным девушкам видеть никак не следует.

Я встала возле двери и прислушалась. Изнутри доносился голос Боба Марли.

– Инди?.. – негромко спросила я, приотворив дверь. – Заходить безопасно?

– Безопасно, маленькая ты ханжа! – крикнула девушка.

Я открыла дверь, и запах пачули чуть не сбил меня с ног. Индия, одетая в алое шелковое кимоно, сидела в кресле, занимавшем один из углов, и курила.