Роман Тагиров - Кто сильней - боксёр или самбист? Часть 2

67-й гвардейский мотострелковый полк Группы Советских войск в Германии наконец-то дождался перевооружения основной военной техники на БМП-2. В боксы войскового стрельбища Помсен впервые пригнали две новенькие боевые машины. Хотя Советская Армия ещё с 1980 года исправно обучала и направляла в мотострелковые части Группы войск операторов-наводчиков БМП-2, которые затем в ходе постоянной боевой подготовки вновь переобучались на стрельбу с БМП-1. А это, скажу я вам, большая разница.

И теперь молодые операторы-наводчики, уже вкусившие всю прелесть и азарт стрельб из автоматической пушки БМП-2 на полигонах Елани и Чебаркуля, с тоской наблюдали в прицел за полётом гранаты из гладкоствольной пушки «Гром» БМП-1. Примерно так: если бы вас вначале научили стрелять из автомата Калашникова, а затем послали в атаку с охотничьим ружьём. А может быть, это был хитрый ход наших высокопоставленных отцов-командиров? Чтобы сбить с толку все разведки войск НАТО?

Начальник стрельбища лично принимал эти боевые машины у своего друга, техника девятой МСР, прапорщика Алиева Адама. Друг Тимура, аварец по национальности, был родом из солнечного Дагестана, из города Каспийска. И можно сказать — они были земляки... Так как чем дальше от своей малой родины служил боец Советской Армии, тем шире становился радиус его землячества. Ну, сами посудите: город Копейск Челябинской области и город Каспийск Дагестанской АССР? Да по-любому земляки, получается!

Да и потом, Тимур неоднократно, ещё школьником и студентом, боксировал на юношеских соревнованиях в этом чудном приморском городе. И дагестанские боксёры были частыми гостями на Южном Урале. Поэтому, сдачу-приёмку новых боевых машин в боксы стрельбища друзья-земляки закончили буквально за один час. Да ещё успели обмыть это дело.

К началу ночной стрельбы на директрису БМП зашёл сам командир полка подполковник Григорьев. За свои короткие четыре года службы в армии прапорщик Кантемиров пока таких командиров не встречал. К сожалению... Кому-то Григорьев нравился, кого-то подполковник постоянно и периодически вздрючивал за службу. Но в полку КП уважали все. Подполковник, с восхищением разглядывая новую боевую единицу, вдруг запрыгнул на башню (именно запрыгнул, как опытный курсант учебной части) и по-дружески так, улыбаясь, предлагает начальнику стрельбища:

— Слышь, прапорщик, а давай стрельнём из автоматической пушки? Ты же по солдатской специальности вроде как оператор-наводчик БМП-2? А я вот, целый подполковник, и ни разу не стрелял. Непорядок в пехоте!

— Тварщ полковник, да у неё дальность стрельбы до четырёх километров. Никак нельзя! Можем и в немецкую деревеньку засадить.

Подполковник, уже по пояс в башне:

— А мы аккуратно — прямо в кромку леса. Да не ссы ты, прапорщик, я из пушки БМП-1 на спор в ростовую мишень попадал. Давай показывай все кнопки боевому командиру. Это приказ!

С одной стороны инструкция по стрельбищу, с другой стороны приказ уважаемого командира. И с третьей стороны, прапорщик Кантемиров уже три года не стрелял с автоматической пушки БПМ-2. А было время — постоянная стрельба днём и ночью. Даже прицельная сетка снилась. Начальник полигона быстро принял волевое решение и марш — в люк командира отделения. Подполковник уже рядом сидит, слева, за пультом оператора-наводчика. Оба надели шлемофоны и подключились к рации. Кантемиров врубил шестнадцать тумблеров боевой части машины, проверил башню и пушку на движение и прикинул, если стрельнём ОФЗ (осколочно-фугасно-зажигательные) — можем и поле немецкое поджечь. Затем перевёл тумблер на боевую ленту БТ (бронебойно-трассирующие) и на своём пульте показал командиру полка кнопки пушки и пулемёта. Объяснил подполковнику хитрости прицельной сетки. Но вначале навёл сам.

По рации получили разрешение на стрельбу. Прапорщик дал две короткие очереди по три выстрела прямо перед лесом. По ходу трассеров и по следам разрывов зафиксировал, что снаряды идут куда надо. Переключил управление стрельбой на оператора и кулаком аккуратно стукнул по шлему подполковника. Никакой субординации. На войне — как на войне! Старший офицер также даёт две короткие очереди аккуратно в лес. По его смеху и мату Тимур понял, что «целый подполковник» стреляет из автоматической пушки БМП-2 не последний раз. Разгорячённый стрельбой командир полка стянул шлем, двинул прапорщику кулаком в плечо (На войне — как на войне!) и радостно сказал:

— Кантемиров, а давай поднимем пару дальних мишеней?

— Тварщ полковник, так раздолбаем же все подъёмники! Да и лента на бронебойно-трассирующие подключена.

— Железо жалеешь своему боевому командиру! Приказываю — поднять мишень.

Делать нечего. Начальник стрельбища по рации приказал поднять дальнюю ростовую мишень для стрельбы из СВД. Наступали сумерки, но цель была видна хорошо. Офицер даёт первую короткую очередь. Трассеры впиваются в землю перед мишенью. Недолёт! Поднимается пыль от разрывов. Ждём пару секунд. Вторая очередь! Но слишком длинная. Разошёлся командир. Выстрелов пять. Первые снаряды ложатся в цель, видно, как разлетается бруствер, а сама мишень вместе с подъёмником подпрыгивает и заваливается в сторону. Следующие чуть выше. А трассер последнего выстрела улетает далеко над лесом... Довольный стрельбой Григорьев уехал в полк, а Кантемиров остался ночевать на полигоне. Шла подготовка к сдаче весенней проверки. Стрельба днём и ночью, не успевали мишени колотить.

Ранним утром раздался стук дежурного по стрельбищу в дверь отдельного домика: «Товарищ прапорщик, комендант гарнизона!». Во дворе был слышен его мат. Без смеха. Тимур вскочил, быстро привёл себя в порядок, вышел и пожелал здоровья хмурому майору без доклада. С комендантом гарнизона у начальника стрельбища со временем сложились самые дружественные отношения. Майор был заядлым охотником, часто охотился в лесу полигона.

Жалоб со стороны жителей близлежащих деревень на солдат войскового стрельбища не было. За исключением дней, когда на нашем полигоне стоял на полевом выходе ДШБ из Лейпцига. Но, комендант относился к десантникам более чем лояльно. На груди майора красовался значок с количеством парашютных прыжков. И практически всегда с помощью прапорщика, в роли переводчика, удавалось решать все возникшие в эти дни проблемы с аборигенами. В таких случаях комендантского переводчика к решению вопроса старались не привлекать. Майор сухо поздоровался, переложил свою кожаную папку из рук в руки и достал из кармана галифе небольшие металлические осколки.

— Так, Кантемиров, знаешь, что это?

— Это не пули и не разорванные гранаты. Впервые вижу.