Роман Тагиров - Кто сильней - боксёр или самбист? Часть 2

— Сегодня только немцев для полного счастья не хватало!

Двое полицейских на улице с удивлением рассматривали окно проёма без решётки и с висевшим до сих пор остатками «макинтоша». Подполковник Кузнецов подошёл с переводчиком и сообщил стражам правопорядка, что из изолятора сбежали те самые угонщики мопеда по имени Amin und Sergei. Один из немцев был вооружён советским фотоаппаратом «Зенит-ЕТ» и попросил разрешения сделать несколько кадров для истории. Второй полицейский через переводчика объяснил коменданту, что за всю историю этой тюрьмы до вчерашней ночи не было совершено ни одного побега. Ни в кайзеровской Германии, ни в фашистской, ни в демократической республике. И сегодня получается исторический день — первый побег за всё существование этой саксонской тюрьмы.

Комендант про себя подумал: «Конечно, нам есть, чем гордится...», но вслух ничего не сказал, только разрешил сфотографировать стены саксонского изолятора и распрощался с немецкими коллегами. Подполковнику надо было готовиться к другим встречам и проводам. Пётр Филиппович понимал, что сегодня, в этот исторический день, его комендатура и гауптвахта побьют все рейтинги славы в дрезденском гарнизоне.

Заместитель коменданта и временно исполняющий обязанности начальника гауптвахты столкнулся на лестнице в общежитии с двумя командирами танков Т-80, соседями беглецов. Один из прапорщиков, увидев офицера, громко воскликнул:

— Здорово, Скрипка! Это ты ночью подогнал нашим корешам батон с напильником?

Видавший виды «Ледокол» вздрогнул от хохота прапорщицкого. А старшему лейтенанту было не до веселья, и уже везде мерещились особисткие уши:

— Здорово, парни! Давай сегодня без подъёбок, меня уже с утра комендант раком поставил. Вот приказал быстро домой сгонять, переодеться. Да и вас сегодня с командиром полка и комбатом обязательно в особый отдел выдернут.

Соседи беглецов смутились. В самом деле, сегодня день непростой намечается. За ними уже посыльный с утра пораньше прибежал с приказом от комбата: «Срочно прибыть в парк боевых машин!» Один из прапоров, который поделился червонцами, передал привет от Эмина с Сергеем:

— Сказали, что ты Человек и просили не поминать лихом. А куда они рванули, даже не спрашивай, сами не знаем.

Второй прапорщик вдруг перешёл на шёпот и сделал предложение, от которого офицеру сложно было отказаться:

— Слышь, Саня, а давай мы особистам скажем, что Толстиков в нашей комнате после побега назвал тебя мудаком и козлом?

Старший лейтенант задумался:

— Было бы неплохо! Парни, если всё пройдёт, с меня пузырь.

В эту рисковую игру с контрразведкой решил подключиться второй командир секретного танка:

— Санёк, а давай скажем, что он тебя пидором обозвал!

И если советский офицер уже смирился с версией коменданта о пропущенном ударе резиновой палкой по своей жопе и готов был согласиться на «мудака» и «козла» ради своей карьеры в ГСВГ; то в подозрении гомосексуальных наклонностей старший лейтенант был категорически против:

— Да ну, на хрен! И «мудака» вполне достаточно будет. Всё, парни, разбежались.

Александр быстро привёл себя в надлежащий вид и для утверждения своего алиби со стороны гражданских лиц забежал в гости с утра пораньше к буфетчице Светлане. Буфет гарнизонного дома офицеров открывался с обеда, поэтому девушка ещё спала и очень удивилась визиту раннего незваного гостя. Да и отношения вольнонаёмной буфетчицы с офицером комендатуры довольно охладились после той обиды на танцах.

Вообще у холостячек вольнонаёмных ГСВГ, а их было подавляющее большинство по сравнению с замужними служащими, в настоящий момент были две цели в жизни: первая и основная — использовать шанс соотношения советских холостых мужчин к женщинам в гарнизонах примерно как десять самцов к одной самке и удачно выскочить замуж. Если повезёт — за офицера, на крайняк — за прапорщика, в самом худшем случае — за сверхсрочника или такого же вольнонаёмного. Но, обязательно вернуться в Союз уважаемой замужней женщиной. Второй целью было приодеться, приобуться, набрать заграничного барахла и подкопить деньжат для дальнейшей счастливой семейной жизни. Поэтому гарнизонные свадьбы были нередким явлением в ГСВГ. В основном пары женились по большой и чистой любви, но были нередки случаи, когда ячейки советского общества создавались банально по залёту.

Буфетчица Светлана была девушкой приличной, начитанной дамскими романами и очень романтичной особой с прекрасным воображением. И по большому счёту Света всегда была рада гостям мужского пола, даже нежданным. Старший лейтенант с порога ошарашил вопросом подругу:

— Тебя в особый отдел не вызывали?

В сферу деятельности особых отделов в ГСВГ входил ещё надзор за торгово-бытовыми предприятиями гарнизонов (ТБП). В частях особисты выполняли роль ОБХСС и следили за растратами и обманом покупателей со стороны продавцов. Поэтому впечатлительная буфетчица даже спросонья искренне испугалась:

— Ой, нет! Саша, а что случилось?

— Серёга Толстиков этой ночью с гауптвахты сбежал, — Александр протиснулся мимо хозяйки в комнату и уселся за стол.

— Ой, а я-то здесь причём? — Светлана от неожиданной новости присела напротив.

— Светик, так он из-за тебя сбежал, — офицер многозначительно посмотрел в глаза буфетчице. — Сам мне ещё вчера при аресте сказал. Люблю Свету, говорит, и жить без неё не могу. Вот и сбежал.

— А за что его арестовали? — работница ТБП была девушкой умной и так просто не поверила в отчаянную любовь прапорщика.

— Так он к тебе и ехал в ГДО на угнанном мопеде.

— Ха! Небось, со своей немкой то и ехал, — не сдавалась гордая советская служащая.

— Нет, Света! С Эльчиевым он ехал, и они оба разобраться со мной хотели. Мы же тогда с Толстиковым из-за тебя подрались.

— Из-за меня? — Светлана резко привстала.

От такого признания её короткий халатик чуточку распахнулся. Приличная девушка была так обескуражена, что ничего и не заметила. Или не захотела замечать. Как же так? Мимо неё проносятся такие события, а она ни сном, ни духом. Всё как в любимых книжках: большая любовь, драка, погоня, арест и побег из тюрьмы. И всё только из-за неё! И она ничего не знала? Света представила себе картину, как она мчит на скором поезде сквозь сибирские морозы к своему любимому Серёже, но тут же отогнала эту глупую мысль. Она что, дура, что ли? Из Саксонии в Сибирь! Когда тут рядом стоит вполне любимый Саша. Девушка вздохнула, и свободная от бюстгальтера упругая грудь так и закачалась под тонкой материей.

Здоровый организм офицера был очень даже правильно ориентирован на подсознательный сигнал почти раздетой молодой женщины. Скрипка интуитивно поднялся и приблизился к подруге: