Али Смит - Весна [litres]

Я не символ, – сказала она.

Танец остановился.

Музыка остановилась.

Жители деревни громко выдохнули.

Она сказала это громче.

Я не ваш символ. Идите и потеряйте или обретите себя в какой-то другой истории. Что бы вы ни искали, вы не найдете этого, заставляя меня или кого-нибудь вроде меня танцевать для вас.

Жители деревни стояли на мировой арене, не зная, что делать. Одни казались ошеломленными. Другие скучали. Некоторые девы в панике задрожали, ведь если не этой девушке, значит, одной из них придется танцевать, пока не умрешь.

Этого не нужно, – сказала девушка. – Пойдемте. Мы все можем придумать, как это лучше сделать.

Некоторые жители деревни рассердились; другие смотрели на всю эту сцену искоса. Двое казались довольными. Предок снял маску медведя и вытер со лба пот: эти костюмы трудно было носить долгое время.

Можно призывать весну и не такими кровавыми способами, – сказала девушка. – Можно плодотворно трудиться над климатом и временами года, а не приносить им в жертву людей. Да и в любом случае, вы делаете это лишь потому, что кто-то из вас ловит кайф от жестокости. Один-два человека всегда ловят кайф и всегда будут ловить. А остальные боятся, что, если не делать того, что делают все другие, тогда те, кто ловит кайф от жестокости, смогут выбрать следующей жертвой кого-то из вас.

Кое-кто из публики, далеко за жителями деревни на рядах сидений в театре, тоже стал сильно сердиться. Они же пришли на классику, но не получили того, за что заплатили. Критики качали головами. Критики бешено писали на экранах маленькими айпэдовскими ручками. Они бешено стучали по айфонам.

Люди любят настоящий угар.

Но боги рассмеялись.

Одна из богинь кивнула другим, протянула вниз руку, загребла девушку невидимой дланью божественного размера и превратила в себя. Богиня сделала это в мгновение ока – так быстро, что ни жители деревни, ни публика ничего не заметили. Но боги подарили девушке броню, сомкнувшуюся вокруг нее. Девушка почувствовала, как ее пронизала подлинная сила, подобная божественному дыханию.

Подлинная сила оживила внутри нее нечто большее, чем простое дыхание.

Тогда вперед выступила трехсотлетняя старуха. Она знала, как с этим справиться.

Расскажи нам маленько о себе, дорогуша, – сказала она древним голосом.

Но девушка просто рассмеялась.

Как тебе хорошо известно, бабуля, это стало бы первым шагом на пути к моему полному исчезновению, – сказала она. – Ведь как только я расскажу вам всем что-нибудь о себе, я перестану означать себя. Я начну означать вас.

По толпе пробежал ропот.

Моя мать говорила мне: Они захотят, чтобы ты рассказала им свою историю, – сказала девушка. – Моя мать сказала: Не рассказывай. Ведь ничья ты не история.

Трехсотлетняя старуха приложила громадные усилия, чтобы еще хоть немного выпрямиться. Она раздула ноздри, будто учуяла неприятный запах.

А если мы все равно принесем тебя в жертву, – сказала она, – не важно – хочешь ты или нет?

Девушка беззаботно рассмеялась.

Попробуйте, – сказала она. – Убейте меня. С вас станется. Но тебе ведь известно так же хорошо, как и мне, хоть я еще очень молода, а ты уже очень стара, что сейчас я старше и мудрее, чем ты была когда-либо.

Все ахнули – на сцене, за сценой, да и все миллионы зрителей в интернете.

Девушка засмеялась громче.

Давайте, – сказала она. – Сделайте худшее, на что вы способны. Посмотрим, станет ли от этого лучше.

На приборной доске кофейного грузовика – 12:33, но какая разница, который час? Ричард часов не наблюдает, возможно, впервые в жизни. У него кружится голова от настежь открытого посмертия, пока он мчится по участку с ограничением 30 м/ч со скоростью 60 м/ч (ему видно спидометр – Ричард сидит практически на водительском кресле), с двумя женщинами по бокам – вот как это делается. Его подвозят до ближайшего города. Женщина по имени Олда, которая везет куда-то этих женщин, предложила его подбросить, он согласился, и теперь все они сидят спереди, потому что сзади сесть негде – разве что на линолеум между кухонными шкафчиками и приборами. Девочка, давшая ему ручку, прижата к пассажирской двери, а сам он втиснут между женщинами и расставил ноги по обе стороны рычага управления. Хорошо хоть, у грузовика автоматическая коробка передач, а то это было бы слегка проблематично.

Сиденья очень красивые, обитые светло-коричневой кожей. Внутри эти грузовики выглядят стильно. Двери в кабине водителя открываются с кивком стилю ретро – как двери на «Континенте», в противоположность дверям на обычных машинах или грузовиках. Но руль справа, как и полагается. С наворотами, но все же впечатляет.

Что это за место вон там? – спрашивает Ричард. – На холме. Зáмок.

Это не замок, – говорит женщина из кофейного грузовика. – Это Ривенские казармы [36] Ривенские казармы близ Ривена в исторической области Баденох – наиболее хорошо сохранившиеся из четырех казарм, построенных в 1719 г. после Якобитского восстания 1715 г. .

Женщину из кофейного грузовика зовут Олда Лайонс. Она сказала им у вокзала. Она из городской библиотеки.

Где закончилось Якобитское восстание, – говорит она. – Сожгли на следующий день после Каллодена.

После чего? – говорит Ричард.

Каллодена, – говорит она.

Я так и подумал, – говорит Ричард. – «Каллоден». Очень хороший фильм.

Это не только фильм, – говорит Олда. – Это битва. И место.

Да, – говорит Ричард. – А еще фильм. Очень хороший, Питер Уоткинс. Последняя битва англичан с шотландцами [37] Якобитское восстание 1745 г. было поднято в Шотландии «молодым претендентом» Карлом Эдвардом Стюартом в надежде захватить трон королевства Шотландии, несмотря на то, что еще здравствовал его отец Яков («старый претендент»). Это была предпоследняя серьезная попытка изгнанного из Британии рода Стюартов вернуть себе трон, которая ознаменовалась последней битвой в истории на территории о. Великобритания – сражением при Каллодене, произошедшим в 1746 г. между шотландским ополчением под предводительством Карла Эдварда Стюарта и правительственными британскими властями под начальством герцога Камберлендского. Восстание закончилось поражением якобитов. Телефильм «Каллоден» режиссера П. Уоткинса вышел на экраны в 1964 г. .

Ну, точнее, – говорит женщина (очень так по-библиотечному), – ганноверцев с якобитами. Народ любит все упрощать. Все со временем упрощается. Ривенские казармы сожгли в апреле 1746 года. Остатки якобитской армии собрались в казармах на следующий день после битвы – они выжидали, пытаясь понять, что делать дальше, и тут пришло сообщение от Красавчика принца Чарли [38] Карл Эдвард Стюарт, известный также как Красавчик Принц Чарли (1720–1788) – предпоследний представитель дома Стюартов и якобитский претендент на английский и шотландский престолы как Карл III в 1766–1788 гг. Предводитель восстания против дома Ганноверов (воспринимаемого народом как восстание против англичан), он стал популярным героем шотландского фольклора. о том, что битва окончена и каждый должен позаботиться о себе сам. Потому они подожгли казармы, чтобы другая армия не смогла ими воспользоваться, и ушли своей дорогой.