Евгений Бузни - Александра

Выступил Горбачёв так и на следующий день вылетел c семьёй в Крым, сказав на прощание своему вице-президенту тепло и по-доброму:

— Ты остаёшься на хозяйстве.

Двухнедельный отдых на южном берегу Крыма обещал быть приятным.

Местечко Форос, находящееся на самой оконечности знаменитого на весь мир курортного побережья, отличается большим числом солнечных дней, но и сильными ветрами, которые начинаются обычно в середине осени, чтобы практически не кончаться до поздней весны. Август же, когда приехала чета Горбачёвых, мог гарантировать по крайней мере много солнца и тёплое море. Место, правда, проклятое во время строительства той самой дачи, на которую прибыл президент. Проклинали его по нескольким причинам.

Начали проклинать, когда приступили к планировке местности под дачные строения. Район-то был совершенно диким. Кругом скалы, да шибляковые кустарники. А требовалось создать райский уголок. Райский почти в том смысле, что уголок Раисы Горбачёвой, поскольку принимала работы от строителей и устроителей уюта именно она, когда в гневе повырывала с корнем высаженные цветы, привезенные из знаменитого Никитского ботанического сада, и потребовала заменить их другими, которые ей были больше по вкусу. Вот тогда садовница и плакала, посылая мысленно проклятия на голову несносной хозяйки.

Но эти её проклятия были уже не первыми после строителей и после того, как всё место стало проклятым. И дело было совсем не в том, что в диких местах приходилось корчевать деревья, привозить плодородную землю издалека, устраивать пляж с подземными подходами к нему, высаживать новые диковинные растения. Проклято место было по причине грустной и даже ужасной истории, которая произошла здесь же в период строительства дачи.

Возможно, ничего бы и не случилось, не будь сама идея строительства опорочена тем, что будущий хозяин заявил скромно в газете «Аргументы и факты» о том, что он де настолько скромен, что никогда своей дачи не имел. Он не сказал там, что ему, как много лет партийному руководителю, и не нужна была своя дача при наличии множества государственных дач с полным обслуживанием в различных местах страны; и вот это бахвальство своей ложной скромностью во время строительства сверхдорогой государственной дачи, предназначавшейся именно для Горбачёва, очевидно, оказалось причиной происшедшего, хотя ни сам Горбачёв, ни его жена Раиса никакого непосредственного отношения к тому точно не имели.

А произошло вот что. Случай, сразу говорю, кошмарный. Из Москвы шестнадцатилетнюю Аннушку родители отправили к тёте в Евпаторию в связи с успешной сдачей школьных экзаменов. Поезд из Москвы шёл прямой, в Евпатории тётя готова была встретить племянницу, так что переживать будто бы было не о чем. Села Аннушка в купейный вагон и стала считать столбы в дороге. Но тут подсели к ней солдатики внешности азиатской, то есть были они из Средней Азии. Разговорились с красивой девушкой и рассказали, что едут из отпуска в свою строительную часть на южном берегу Крыма, где всё удивительно прекрасно — море, лес, горы. Не умолчали о том, что занимается их часть строительством важного государственного объекта. Но тайну не выдали, не сказали, что строят дачу Горбачёву. Да, может, и сами не знали. Словом, расписали молодой леди все прелести побережья Чёрного моря, внеся в это и таинственность, увеличивая значимость своих собственных персон, и стали уговаривать её съездить с ними на денёк посмотреть, а оттуда через Севастополь или Ялту отправиться в свою захудалую Евпаторию, где ничего, кроме мелкого пляжа да ветра нет. Как так получилась, но согласилась девушка.

Прибыли они в Ялту, а оттуда солдатики взяли такси да помчали по обводной дороге, минуя Алупку, Симеиз, гору Кошка, в сторону Фороса. Дорога действительно показалась Аннушке сказочной: слева море, режущее глаза голубизной гладкой поверхности. Справа горные вершины с зубцами Ай-Петри, по обеим сторонам шоссе сосны да кипарисы. Смеялась Аннушка, радовалась, счастлива была красоту такую наблюдать впервые в жизни. Но длилось это не так долго.

Такси бежит быстро. Около часа любовалась пейзажами, но вот уже и санаторий Форос проехали. Скалы справа подступили совсем к дорожной полосе. Тут и попросили остановить солдатики. И повели они Аннушку в горы узенькими тропками показать самое красивое место, где можно будет поесть, передохнуть и назад отправиться, так как им скоро в часть надо.

Пришли в какую-то пещеру за огромной скалой. Страшно стало в ней Аннушке, но солдатики предложили утолить жажду вином, а голод пищей, что припасли в своих вещмешках. Закончили трапезу и… — не узнать было солдатиков. Вытащили из-за скалы железную проволоку, окрутили руки девушки и, как ни отбивалась она, как ни кричала голосом диким, приковали красавицу к камню большущему да стали по очереди насиловать. Получив удовольствие, сколько хотели, не отпустили её, хоть и стала она умолять их об этом, а оставили ночевать, успокаивая, что не бросят её, а придут снова.

Поздно приходит ночь в летние месяцы, но пришла-таки и охватила рыдающую Аннушку своими чёрными страшными крыльями. Это летучие мыши её не боятся, носятся в темени, играючись, словно ведьмы маленькие. А городская девушка, истомившаяся от ласк насильственных да от бесконечных попыток вырваться из тисков проволочных, теперь сжималась от ужаса перед наступившей ночью, перед лесными шорохами, которых никогда не слышала, да летающими тенями, которых никогда прежде не видела.

Обезумела девушка к утру от страха и мыслей, что теперь с нею может случиться. Пришли солдатики на следующий день, завтрак с собой принесли, чай солдатский, и никто им не кричал навстречу, не бился в безумной злобе.

Смирилась Аннушка с судьбой, разум ничего не воспринимал. Ну, солдатам то и нужно было. Покормили человека не человека, а зверушку какую-то, насладились любовью звериной же и ушли к себе дачу Горбачёву строить. За этими солдатиками потянулись их дружки, что по большому секрету узнавали о бесплатной женщине в горах. И поднимались они в горы не как люди — открыто, свободно, а подобно волкам — таясь и прячась, чтоб утолить животную свою похоть.

Шли дни, месяцы. Те солдаты, если можно их так называть, что привезли Аннушку, уехали к себе домой, а другие продолжали наслаждаться любовью в пещере. И всё же, сколько верёвочка ни вьётся, а конец найдётся. Заметил-таки один командир, что носят куда-то солдаты пищу из столовой. «Кому?» — спрашивает. Те, естественно, не растерялись: «Да там собака есть, подкармливаем».

Удивился командир, а потом и не поверил, решил сам посмотреть. Проследил за одним солдатом и обнаружил безумную Аннушку.