Евгений Бузни - Джалита

Того опять бросило в пот, он достал платок и начал долго вытирать мелкие капельки пота со лба, носа щёк. Борис Григорьевич явно волновался и Поваров заметил, подумав: «Что же это он, чёрт, так потеет всё время? Может, есть, отчего переживать?»

Соков же был в панике. Он не мог рассказать всего, но понял, что дела его идут в этом смысле всё хуже и хуже. Убийство Вадима его волновало мало.

Но то, что он, Соков, ответственный работник МИДа, которого прочат уже в заведующие сектором, может оказаться обвинённым в групповом изнасиловании, а иначе то, что произошло квалифицировать нельзя, это может стать крахом не только карьеры, но и удачной семейной жизни — молодая жена Сокова была дочерью заместителя министра. Настю уже нашли. И если она расскажет обо всём, как было, это крах всему. Он долго обдумывал, что сказать, вытирая пот, предлагая чашечку кофе, доставая кофейный сервиз из шкафа.

Наконец, решив, что часть правды лучше, чем ничего, начал говорить:

— Хорошо, Олег Викторович. Вы меня, можно сказать, прижали в угол.

Не хотелось об этом говорить — дело то интимное, оно обычно на совести самих участников, поэтому не хотелось вдаваться в подробности, тем более что мне мало что известно.

Соков, не торопясь, разливал кипяток из подогретого чайника, немецкого производства, насыпал растворимый кофе в чашки и продолжал:

— Когда мы праздновали, Настенька немного перебрала и пошла в другую комнату отдохнуть. Аль-Саид через некоторое время сказал, что посмотрит, как она себя чувствует. А я ушёл в фойе позвонить домой, сказать, что скоро уже приеду. Говорил долго, когда вернулся Аль-Саид был с Вадимом. Ну, мы попрощались, а Вадим пошёл в комнату к Насте. Так что спал кто-то с кем-то, как вы сказали, или нет, я утверждать не могу. Позже, конечно, Настя могла встречаться с алжирцем, если они договаривались. Тут уж я не мог проконтролировать.

Поваров почувствовал, что Соков успокоился. Видимо легенда, придуманная им, его устраивала. Но Олегу пока ничего не оставалось, как поверить сказанному и он спросил, пытаясь прояснить другое:

— Всё хорошо, Борис Григорьевич, но зачем вы звонили в прокуратуру с просьбой закрыть дело?

— Ну, вы же должны понять, что мы не могли впутывать туда иностранца, который ничего не знал об этом. Шум был бы большой, а толку никакого.

Кстати, вы не смогли бы мне дать телефон Насти? Она очень хорошая переводчица и я бы с удовольствием предложил ей работу секретаря в какой-нибудь стране. Я ей обещал, но не успел узнать, ни адреса, ни телефона.

Поваров дал домашний телефон девушки, поблагодарил за кофе и ушёл докладывать о результатах полковнику. Вечером позвонил Насте.

А вслед за ним по тому же телефону звонил Соков. Представился просто:

— Соков из МИДа. Вы, наверное, меня не помните, Настя. С возвращением вас из командировки. Я сегодня второй раз звоню, сказали, что вы ещё не приехали.

Соков очень надеялся, что Настя его забыла. Ему мечталось, что она не вспомнит и его объятий, ведь так сильно опьянела — мало ли что могло ей показаться? Проблема СПИДа его не очень волновала теперь, так как после первой встречи с Поваровым, когда выяснилось, что Аль-Саид болен СПИДом, который мог передаться через Настю и ему, он, не откладывая дела в долгий ящик, сдал кровь на анализ, как бы на всякий случай, и в ней ничего не обнаружили.

Так что в этом смысле он был спокоен. Сейчас его беспокоило, будет ли Настя говорить об их интимной связи вместе с другими и помнит ли вообще.

Настя помнила всё и сразу доказала это, назвав по имени отчеству:

— Здравствуйте, Борис Григорьевич. Помню вас, конечно. Вы оставили сильное впечатление о себе. Такой, знаете ли, серьёзный и в то же время любвеобильный человек.

Соков понял, что отпираться не будет смысла и надо решать всё иначе.

— Хорошо-хорошо, Настенька, не надо сарказма. Мы не будем враждовать, я надеюсь. К сожалению, не мог вас найти раньше, поскольку не было адреса, и фамилию вашу до сих пор не знаю. У меня был сегодня работник органов госбезопасности и дал ваш телефон. Так что теперь мы можем встретиться с вами, и я готов выполнить обещание и помочь поехать на работу за рубеж.

Собственно для этого и звоню. Вы мне очень понравились как переводчица.

— По-моему не только как переводчица, — съязвила Настя.

— Настенька, давайте об этом не сейчас. Конечно, вы вообще прекрасная девушка. Так можем мы с вами встретиться? Хотите, приезжайте завтра в МИД?

Я закажу на вас пропуск.

— Уверена, что не пройду медкомиссию, Борис Григорьевич, да и вы, наверное.

— А почему вы так думаете, Настенька? Вы сдавали кровь? Я, например, проверялся, у меня всё в норме.

Настенька уставилась в трубку, не веря своим ушам. Может и правда все её переживания напрасны?

— Хорошо, я подумаю о вашем предложении и позвоню. У меня есть ваши координаты. Карточку не потеряла. — И положила трубку.

«Как хорошо было в Ялте, в старой Джалите, — подумала она. — А здесь снова начинаются проблемы».

В этот же день, но лишь к самому вечеру, Горохов дозвонился в редакцию Берберу:

— Алик, Горохов звонит. Слушай, ты что мне устроил своей статьёй? Откуда ты взял связь с КГБ? Теперь будут неприятности. Мне, конечно, приятно, что ты мою фамилию вставил, а не взял всю славу себе, но меня могут и скинуть ко всем чертям. Из госбезопасности уже приходили.

— Не тушуйтесь, шеф, — засмеялся в трубку Бербер. — Нам уже и из КГБ звонили с опровержением по этому вопросу, Но вы уловите главное: для нас важно не то, как было в этот раз, а как обычно бывает. Сейчас для всех важно раскрытие сути системы, а не частности. Университетские тоже возмущались.

Сказали, что я их не так понял.

— Тебя же за обман привлечь можно.

— Да что вы, Герман Николаевич? Мой зав отделом доволен, как медведь, облизавший мёд с улья. Наш главный звонил в верха, и там поддержали. А если вас кто-то тронет, мы такое закатим! Так что принимайте славу без страха. К нам сегодня водитель погибшего приходил. Тоже кое-что рассказал. Оказывается, там ещё девушка играла роль. Так что в следующем номере новая статья выйдет. Читайте.

На следующий день Настенька встретилась в музее с Поваровым. По просьбе директора Галины Ивановны, которая считала, что любому гостю, прежде всего, надо показать музей, Настенька осуществила настоящую экскурсию, проведя Олега Викторовича не только в мемориальную квартиру, но и по всем залам, и, рассказав биографию писателя, как она была известна сотрудникам. Поваров вспомнил, что бывал здесь в школьные годы, но никто так интересно не вёл экскурсию. Затем они уединились на втором этаже в маленькой библиотеке.

Только тогда Настенька узнала, что сотрудника КГБ интересует в принципе всего один вопрос, была ли она с Аль-Саидом в интимных отношениях и то лишь с потому, что в случае её болезни могли заболеть СПИДом другие, которых следует уберечь.