Евгений Бузни - Настенька

Оставив научную деятельность, Сахаров оказался одним из центров борьбы за мир, независимость, демократию, конвергенцию. Но когда он трансформировался из человека, созидающего смертоносное оружие, в человека, борющегося с ним? И почему?

Потому ли, что осознал внезапно ужас разрушительной силы термоядерных реакций, как понял это пилот, сбросивший бомбу на Хиросиму и сошедший от этого с ума? Или причина в том, что обошли его на повороте истории другие, не менее талантливые, физики, заставившие тем самым искать иной способ самовыражения?

Чужая душа — потёмки, но, в конечном счёте, причины являются, хоть и важными, но деталями, а сам результат, то есть действия, направленные на сохранение человечества, по сути, конечно, заслуживают одобрения, если они искренни.

Однако как бывает в жизни? Бегут два человека по улице. Второй, что сзади, покрупнее и посильнее первого и вот-вот догонит его. А тут прохожий доброжелатель, решивший предотвратить несправедливость, как ему показалось, когда более сильный побьёт слабого, взял и подставил ножку догонявшему. Тот, зацепившись за неожиданное препятствие, естественно, упал, а первый, что убегал, счастливо успел завернуть за угол и был таков.

Сбитый с ног человек поднимается и говорит прохожему:

— Что же вы, дорогой мой, сделали? Ведь человек, которого я не схватил из-за вас, только что ограбил банк и убил двух охранников?

Тогда прохожий виновато отвечает:

— Простите. Откуда же я знал? Хотел доброе дело сделать. Ну так получилось.

Вот и выходит, что иной раз кажущееся доброе дело против человека же и направлено. Ясно, что не пойманный в тот раз грабитель может позже и того прохожего убить, не признав в нём своего случайного избавителя. Тут уж никакие извинения не помогут.

Сахаров, выступая против советских войск в Афганистане, вольно или невольно оказался в роли случайного прохожего, подставляющего ножку не только своей стране, но и простому афганскому народу, терпящему беды от наёмных банд и переворотов, организованных службами разведки США.

В мире всё время ведётся борьба за власть между теми, кто её имеют и теми, у кого её нет. В этой борьбе беднейшие, как правило, проигрывают. Но должно же прийти время и их побед?

Эту нелёгкую задачу поставил перед собой Советский Союз. Разумеется, сторонники сегодняшней демократии правы, говоря, что нужно решать спорные вопросы путём переговоров, исключая насилие. Но где же они были, когда Соединённые Штаты Америки вмешивались силой в дела Кубы, Вьетнама, Лаоса, Панамского и Суэцкого каналов, Ливии, Анголы и десятков других малых стран?

Мирное решение вопросов бесспорно лучше и необходимо, но оно возможно лишь при обоюдном желании сторон. А где оно?

Советские войска вошли в Афганистан в пожарном порядке, когда начавшееся строиться здание новой жизни запылало пожаром от кем-то разлитого бензина и им же брошенной спички. Затушить огонь можно было бы быстро, если бы в пламя не подливали новые порции бензина в виде боеприпасов и новой современной военной техники всё той же щедрой на оружие заокеанской рукой. Её следовало остановить. И этого ждали.

Три дня с девятнадцатого по двадцать первое ноября тысяча девятьсот восемьдесят пятого года проходила в Женеве советско-американская встреча на высшем уровне. Сначала беседа наедине Генерального секретаря ЦК КПСС Михаила Горбачёва с Президентом США Рональдом Рейганом.

О чём они говорили? Беседа огласке не предавалась. Но может Горбачёв, пользуясь уединением, нахмурился и жёстко сказал?:

— Рональд, давай прекратим эту свалку в Афганистане. Вы даёте команду прекратить помощь душманам, а мы — вывести свои войска. И тогда продолжим переговоры. Иначе мы будем просто терять здесь время.

Но вопрос так поставлен не был. К беседе подключились другие члены официальных делегаций: с советской стороны Шеварднадзе, Корниенко, Добрынин, Яковлев, Замятин и Александров, а с американской — Шульц, Риган, Макфарлейн, Хартман, Риджуэй.

После многословных переговоров опять встреча глав государств наедине. Может сейчас?

Ответа на этот вопрос ожидали с нетерпением не только в Советском Союзе, Афганистане и США. В нём были заинтересованы десятки других стран мира и в частности особенно Пакистан.

На берегу Индийского океана, а конкретнее Арабского моря, буквально в каком-то десятке километров от исторического для Пакистана места, где в восьмом веке нашей эры мусульманские захватчики построили свою первую в Азии мечеть, теперь был построен при техническом содействии Советского Союза первый в Пакистане металлургический комбинат, что может оказаться для страны не менее эпохальным событием, чем появление некогда первой мечети. А рассуждать можно так, что с мечетью пришла новая религия, благодаря которой и существует нынешний Пакистан, отделившийся от индуистской Индии в тысяча девятьсот сорок девятом году на религиозной основе. Строительство же первого металлургического гиганта в практически аграрной до сих пор стране, почти не имеющей собственной промышленности, может послужить созданию крупной тяжёлой индустрии и вывести развитие страны на путь к подлиной экономической самостоятельности, которую она так и не смогла приобрести по одной причине: в отличие от Индии, которая после освобождения от английского господства сразу выдвинула лозунг «свадеши!», что означает по смыслу «Нет — иностранным товарам, да — всему своему», что и позволило хоть и с трудностями, но развивать свою собственную промышленность (не без помощи Советского Союза и других стран соцлагеря), Пакистан начал своё независимое существование после слишком раннего ухода из жизни его основателя Мухаммеда Али Джинны с крупнейших займов у Соединённых Штатов Америки, а это помогло лишь в образовании огромного валютного долга, по которому сейчас даже проценты платить не всегда удаётся.

Не зная таких деталей, трудно было бы понять, почему Пакистан является как бы правой рукой США в проведении американской политики в Азиатском регионе. А ответ очень прост: кто платит — тот и заказывает музыку.

Когда тридцать первого октября тысяча девятьсот восемьдесят четвёртого года в столице Индии Дели автоматной очередью была убита многолетний лидер партии Национальный конгресс, друг Советского Союза, Индира Ганди, в Пакистане все газеты известили об этом, а некоторые даже упомянули, что менее, чем за сутки до своей трагической гибели Индира Ганди, словно зная о планах убийц на следующий день, сказала в выступлении буквально следующее:

— Меня завтра может быть убьют, но дело борьбы за процветание Индии и её народа никогда не погибнет.