Эндрю Ридкер - Альтруисты

Страх полностью исчез. Ну разве может этот человек причинить кому-то боль? Тело Итана, как бокал, наполнилось нежностью.

— А ты куда? — выдавил Чарли.

— Никуда. Я здесь, с тобой.

— Да, но ты ведь уедешь. Куда?

— А! — Итан кивнул. — В среду улетаю в Нью-Йорк.

Чарли наклонился к нему и прошептал:

— Только никому не говори…

— Не скажу.

— …Я мечтаю свалить отсюда нахер!

— Ну так свали.

Чарли шмыгнул носом:

— Может, свалю.

— Почему «может»?

— Тебе легко говорить. Перед тобой все двери открыты.

— Перед тобой тоже.

Чарли помотал головой:

— Нет, тут другое. У тебя, Итан… — Он раскрыл ладонь и обвел ею все кругом, тихонько присвистнув. — У тебя есть все. Я знаю, где ты живешь.

Итан выпрямился:

— Не понял?

— Я знаю, где ты живешь , — произнес Чарли беззлобно, скорее — многозначительно.

— Ты обязательно что-нибудь найдешь, — сказал Итан. — Ты можешь делать все, что захочешь!

Чарли потянулся к нему. Итан машинально закрыл глаза и поджал губы. Почувствовал, как пальцы Чарли коснулись его уха, скользнули вниз и замерли на мочке. Он зажал ее между большим и указательным пальцем и потер, как монетку, — на удачу.

Казнят священника, раввина и инженера. Священник первым подходит к гильотине, встает на колени и сует голову в дырку. Палач дергает за веревку, но ничего не происходит: лезвие застряло. «Чудо! Божественное вмешательство!» — восклицает священник, и его отпускают. Ладно, теперь черед раввина. Он встает на колени, палач дергает веревку. Лезвие начинает падать, но на полпути застревает. «Барух Хашем! — говорит раввин. — Я спасен!» Наконец к гильотине подходит инженер. Он окидывает ее взглядом, сует голову в дырку, а когда палач уже собирается дернуть веревку, кричит: «Стойте! Я понял, где неисправность!..»

Стрекот сверчков. Или, скорее, шорох бумаги, сплоченный гул пятидесяти ноутбуков и едва различимый писк популярной песни в чьих-то болтающихся на груди наушниках. А в остальном — полная тишина.

— Понимаете? Он сам себя погубил! Инженер мыслит рационально, мыслит технически — и поэтому губит себя. В этом соль анекдота.

За спиной Артура вспыхнул последний слайд презентации: мультяшный кот, сунувший голову в гильотину.

Тот факт, что на протяжении пяти лет он читал эту лекцию строго определенным образом, а сегодня решил попробовать что-то новенькое — рассказать студентам анекдот про гильотину — и не получил никакого положительного отклика, лишь укрепил Артура во мнении: лекции нельзя улучшать вечно. Это вам не стихи и не картины, которые при желании можно совершенствовать до бесконечности. Совершенство лекции имеет пределы. Безусловно, это уже большое дело — отточить свое лекторское мастерство, научиться привлекать и удерживать внимание аудитории, вовремя менять слайды. На это уходят годы тонкой настройки. Но если уж ты нащупал свое, оно от тебя никуда не убежит, зато дальнейшие попытки совершенствования могут привести к нежелательным результатам.

В этом смысле лекция — штука практичная. Как мост. Для наглядности Артур нарисовал в уме ферменный мост. Представил его стойки, раскосы и шпренгели. Такая конструкция — настоящее произведение искусства: игра сжатия и растяжения, умелое распределение скалывающих напряжений, изящный тандем двух сил в каждой ферме. Но мост не может быть просто красив, он должен прежде всего выполнять свое предназначение: соединять два берега. Лишние рюшечки могут только помешать делу. Если великолепный мост рухнет под весом декоративных элементов, то это и не мост вовсе.

Артур сделал мысленную пометку: никаких анекдотов.

— Что ж, — пробормотал он, — все свободны.

Минутная стрелка встала на место, и в Дэнфорт нагрянули весенние каникулы. Студенты хлынули на улицу. То была доходная пора для университета: целую неделю все преподаватели, повара и прочие сотрудники с почасовой оплатой сидели дома, не получая ни гроша, и ждали, когда студенты вернутся домой после недельных попоек в странах третьего мира.

Артур выключил проектор.

— Профессор Альтер! — раздался за его спиной чей-то голос. — Профессор Альтер?

Он оторвал взгляд от крошечного пульта управления, который держал в руках. Перед ним стоял румяный белокурый мальчик с робкой осанкой первокурсника. Курс «„Инженерия“ социальных перемен» пользовался большой популярностью среди молодняка и позиционировался как вводный курс для идеалистов, краткий ликбез для юных филантропов. На деле же все обстояло куда циничнее: вместо того чтобы одобрять деятельность студентов с активной гражданской позицией, Артур выступал с яростной критикой технологического детерминизма. Вместо восторженных рассказов о достижениях местных инженеров он мог два часа кряду разглагольствовать о цене, которую человечество вынуждено платить за осуществление подобных проектов (лекция под названием «В тени Арки» была его особой гордостью). Однако из года в год аудитория наполнялась свежим выводком юных оптимистов, и некоторые из них — всегда парни — проникались теплыми чувствами к Артуру. Они видели в нем ментора, наставника, духовного учителя.

— Да?

— Я хотел сказать, что мне очень понравилась сегодняшняя лекция.

— Благодарю.

— Вся эта тема про инженерное мышление — суперинтересная! Сам-то я вроде не инженер… Ну, то есть, конечно, не инженер! Я еще даже специализацию не выбрал. Но то, что вы говорили про центральное положение… э-э… менеджеризма… в рамках которого человеческие отношения используются для… э-э… эксплуатации сотрудников… Про теорию справедливости — о системе вложений и…

— …Вознаграждений, — подсказал Артур.

— Ага. Прямо очень круто! Раньше мне бы и в голову не пришло специализироваться на инженерном деле, но теперь я всерьез об этом подумываю.

Артур вскинул брови.

— Очень рад, что вам нравится мой курс, — сказал он, барабаня ногой по полу. В этом году он не был настроен нянчиться с молодняком: со своими детьми бы разобраться.

— Ну вот, я и подумал: как мне применить полученные знания на практике? Может, начать какой-нибудь внеклассный социальный проект… помочь городу?

Артур сощурился:

— Как, например?

— Ну, не знаю, придумать автоматическую систему полива придомовых территорий?.. Что-то в этом духе. И мне показалось, вы как нельзя лучше подходите на роль научного консультанта…

— Господи, на что они готовы тратить деньги… — пробормотал Артур. — Слушайте, я вам не советчик.

— Я читал про вас в интернете, профессор! У вас огромный опыт, здесь и за рубежом…

— Нет.

— Но на лекции вы говорили…

— Вы совсем ничего не поняли! Вы меня не слушали! — Артур отер рукавом взмокший лоб. — Подобные проекты до добра не доводят. Никогда. Вот что я пытался вам объяснить. Вот о чем мой курс. Такая работа всегда оборачивается громадными потерями. Колоссальными.