Юрий Салов - Гонки по лабиринту

- Господин Пительников, я майор Кудашов, военная разведка донецкой народной республики. - Голос военного раздавался где-то позади, среди фар и силуэтов, двигавшихся сквозь шеренгу огней.

- А в чем дело? - Спросил Борис.

- У нас есть ордер на арест этого человека, - кивнул в сторону Шальнева майор. - он подозревается в убийстве и шпионаже. - Его голос был четок и ясен, словно он зачитывал команду.

- Нет, - сказал Борис. - это какая-то ошибка.

- Ошибка? - спросил майор немного напряженным голосом.

- Этот человек депутат Госдумы России и обладает дипломатической неприкосновенностью.

- Этот человек подозревается в убийстве. Какая еще неприкосновенность?

Пительников кивнул. Казалось, он на мгновение задумался.

Два выстрела прозвучали так близко друг к другу, что один прозвучал как мгновенное эхо другого. Первый появился из-за фар позади блокпоста, чуть правее первого военного, разорвав его голову на части. Он тяжело упал прямо там, где стоял, как презирающий страх буйвол. Вторая пуля вылетела из-за спины Андрея и попала второму военному в затылок, но он был легче, и скорость пули с полым наконечником сбила его с ног и швырнула на освещенную фарами дорогу.

Майор попятился в шоке; ошалело пытаясь открыть напоясную кобуру, он вхолостую скреб пальцами.

***

В то время как тела военных оставались там, где они упали под дождем, люди Пительникова продолжали держать под прицелом последнего оставшегося в живых их этой троицы гостей - майора Кудашова.

Андрей смотрел на тела под дождем и гадал, как много такого происходит в мире, который населяют Пительников и Федоров, и он задавался вопросом, в скольких странах этой бедной планеты подобные сценарии разыгрываются регулярно, разрушая сколько разных жизней.

- Бедный ублюдок, - сказал Пительников, - устало глядя на военного. - никакой ты не майор, а штабная крыса одиннадцатого полка. Занимаешься грабежом и воровством вместе с такими, как эти ополченцы. - фыркнув, он кивнул на мокнущие под дождем трупы. - и работаешь ты на подполковника Энгарта. - он разорвал поданную майором бумагу. - Ордер!

Он отошел от майора, освещенного фарами, и указал Андрею на бардачок в своем военном джипе. - Открой эту штуку, пожалуйста. Там есть фляжка.

Андрей открыл маленькую дверцу и достал оттуда серебряную фляжку, не карманного размера, а довольно тяжелую, с хорошей емкостью.

- Продолжай, - сказал Пительников.

Андрей отвинтил крышку и сделал глоток. Это был любимый коньяк Бориса. Он передал его Пительникову.

- Ты сказал, что переслал фотокопии Гражинскому, - Борис плеснул коньяк в горло. - Это правда?

Шальнев кивнул.

- Да.

- Есть ли хоть малейший шанс, что записи засветятся?

- Если со мной ничего не случится, то нет.

- Как ты понял, что у Елены есть передатчик?

Шальнев ответил не сразу. Он сделал еще один глоток коньяка, его взгляд остановился на телах под дождем на асфальте. Потом он кивнул.

- Ты не упоминал вслух Новоазовск и место встречи с твоим агентом здесь. Когда направляясь в Новоазовск я обнаружил за машиной слежку, я понял, что этот человек знает о нашем плане. Соответственно это могла быть только Елена. К тому же я обнаружил у нее в сумке пистолет, про который она мне ничего не сказала. Я на всякий случай вытащил обойму, чтобы посмотреть, зачем он ей понадобился.

- Значит, она собиралась бежать с Федоровым за границу?

- Это он так думал. Нанятый ею киллер убил бы Федорова и вот с ним она и собиралась покинуть страну. Как гражданка Австрии, сотрудник организации Красного Креста, расквартированной здесь, в ДНР.

- Откуда ты знаешь?

- Я нашел ее новый паспорт. Единственное, что я пока не знаю, это как Елена вышла на этого субъекта, Александра Зурахова.

Борис немного помолчал, его пластиковый плащ издавал те же шуршащие звуки, что и пальто Жанны Муравьевой некоторое время назад под более холодным волгоградским дождем.

- Кстати, мне нужно забрать у тебя записные книжки Борзюка. Ну, знаешь, про тайный тюремный бизнес.

- Что ты собираешься с ними делать?

- Пошли, Андрей, - сказал Пительников, передавая бутылку обратно Шальневу. - Не начинай этого.

Андрей сделал еще глоток и вернул фляжку Пительникову. Затем он откинулся назад и вытащил из-за пояса пистолет. Он вытащил обойму из рукоятки, сунул руку между ног и расстегнул молнию на сумке. Он бросил обойму в сумку, потом пистолет и снова застегнул молнию.

- Там все есть, - сказал он.

- Спасибо, - сказал Пительников. - отвезите его в Донецк, - кивнул он своим подручным. - пусть с ним разберутся за самоуправство.

Двое людей Пительникова резво посадили лже-майора в одну из своих машин и отправились в столицу республики.

- А что с этими? - Спросил Андрей.

- А с этими все, не так ли?

Шальнев ничего не мог сказать о том, что чувствовал Борис. Он выглядел таким же мрачным, как и всегда, но Андрей знал, что для Бориса внешность мало что значит.

−А ты понимаешь, кто минировал мою машину? - Спросил Андрей.

Борис протянул руку к приборной доске и включил дворники. Он позволил им сделать несколько ударов, а затем снова отрезал их. Машина наполнилась сладким, дымным ароматом конька которым они дышали. Борис сидел, ссутулившись, и по его телу было видно, что он либо полностью расслаблен, либо измучен. Было нелегко определить, что именно.

− Полагаю, Борзюк, - сказал Пительников. - Наверное, он думал, что ты узнал о документах Елены и решил не допустить тебя к ним. А когда это не удалось, он заманил тебя на кладбище чтобы там забрать дневник и убить тебя.

− Пожалуй.

- Он был мошенником, Андрей. Все было так просто. Он совершал возмутительные поступки. Мы пытались его обезвредить, освободить от должности. Также и Федоров. Который начал действовать так, как будто никогда не было никаких правил. Он совершал возмутительные поступки, играя с нами, местными и украинцами. Делать то, что он делал-это было все равно что выйти перед грузовиком. Это было провокационно. Причина, по которой он сейчас лежит в этом Доме отдыха, больше его рук, чем чьих-либо еще.

Андрей изучал профиль Бориса.

−Значит, ты удовлетворен произошедшим?

- Удовлетворен?

Глаза Бориса опустились, он откашлялся, сделал большой глоток из фляжки, закрутил крышку и положил фляжку на сиденье машины. - С тех пор как мне исполнилось двенадцать лет, Андрей, меня ничто не удовлетворяло. И я чертовски уверен, что все это меня не устраивает.

Единственный оставшийся человек из конторы Пительникова стоял в кузове грузовика, подняв короткий воротник пиджака, чтобы защититься от мороси. Он поднес к уху рацию, покачал головой, а потом он кивнул, повернулся и побежал по асфальту, мимо тел двух ополченцев к дверце машины Пительникова. Борис опустил стекло.