Джоди Пиколт - Девятнадцать минут [litres]

Он думал о том, почему те, кто видел его в тюрьме, то есть мать и адвокат, никогда не говорят ему правду: что он останется за решеткой навечно и умрет в такой же камере, в какой сидит сейчас.

Он думал о том, что лучше бы ему получить пулю в лоб.

Он думал о том, что ночью в тюрьме ты слышишь, как летучие мыши хлопают крыльями в цементных углах и крики, хотя вроде бы все заключенные не настолько глупы, чтобы кричать.

В субботу, в 9:00, Джордан был в одних пижамных штанах, когда в дверь позвонили.

– Это какая-то шутка? – спросил он, открыв.

Судья Кормье натянула на лицо улыбку:

– Мне очень жаль, что мы вас разбудили и вы встали не с той ноги. Но вы же знаете: когда ваш ребенок беспокоится… вы и сами перестаете понимать, что делаете.

Рядом с судьей стояла, продев руку ей под локоть, ее юная копия. «Так вот, значит, ты какая, Джози Кормье», – подумал Джордан, изучая девочку, дрожавшую как осиновый лист. Каштановые волосы разметались по плечам, голубые глаза избегают встретиться с ним взглядом.

– Джози очень напугана, – сказала судья. – Я подумала, мы, может быть, зайдем на минутку и вы ее успокоите, после того как выслушаете и решите, поможет ли вам то, что она знает, или нет.

– Джордан? Кто там пришел?

Он обернулся: Селена с Сэмом на руках стояла в коридоре. На ней была фланелевая пижама, то есть формально она встречала гостей одетая.

– Судья Кормье хочет, чтобы мы поговорили с Джози о ее показаниях, – произнес Джордан с нажимом, давая жене понять, что у него большие проблемы, ведь все, кроме, может быть, самой девочки, прекрасно понимали: он заявил о своем намерении ее вызвать только для того, чтобы добиться отстранения судьи Кормье.

– Видите ли, – начал Джордан, снова поворачиваясь к Алекс, – в данный момент я не совсем готов решать рабочие вопросы.

– И все-таки вы, наверное, представляете себе, зачем вам нужны показания Джози. В противном случае вы не включили бы ее в список свидетелей.

– Почему бы вам не позвонить моему секретарю и не назначить встречу…

– Нам очень хотелось поговорить с вами сейчас. Прошу вас. Я пришла не как судья, а просто как мать.

Селена вышла вперед.

– Проходите, пожалуйста, – сказала она, свободной рукой обнимая Джози за плечи. – Вы, наверное, Джози, да? А это Сэм.

Джози застенчиво улыбнулась малышу:

– Привет, Сэм.

– Дорогой, почему бы тебе не принести нашим гостям кофе или сока?

Джордан уставился на жену, не понимая, что она задумала.

– Конечно. Пожалуйста, проходите.

Дом, к счастью, выглядел совсем не так, как во время прошлого нежданного визита судьи Кормье. В раковине не было грязной посуды, стол не был завален бумагами, куда-то таинственно исчезли разбросанные игрушки. Что тут Джордан мог сказать? Его жена – фанатик чистоты.

На кухне он выдвинул два стула для Джози и для судьи.

– Какой кофе вы любите? – спросил он.

– Спасибо, ничего не нужно, – ответила Алекс, сжимая под столом руку дочери.

– Мы с Сэмом пойдем в гостиную поиграем, – сказала Селена.

– Зачем? Оставайся! – Джордан устремил на жену умоляющий взгляд, означавший: «Не уходи, а то она меня распотрошит!»

– Нет, мы лучше не будем вас отвлекать.

Джордан тяжело опустился на стул напротив своих посетительниц, хотя стоя ему думалось лучше.

– Что я могу вам сказать? – начал он, собравшись с силами. – Бояться совершенно нечего. Я только хотел задать несколько простых вопросов о вашей дружбе с Питером.

– Мы не дружим, – возразила Джози.

– Я знаю, но раньше-то дружили? Как давно вы знакомы?

– С детского сада или даже раньше, – ответила Джози, бросив взгляд на мать.

– Хорошо. Вы играли у вас дома? Или у него?

– И там и там.

– У вас были общие друзья, с которыми вы проводили время?

– Нет.

Слушая этот разговор, Алекс благодаря своему адвокатскому опыту поняла: «У него ничего нет. Все это ерунда».

– А когда вы перестали общаться?

– В шестом классе, – сказала Джози. – У нас как бы вкусы разошлись.

– А после этого вы продолжали как-то контактировать?

Джози заерзала:

– Только виделись в коридоре, и все такое…

– Но еще вы ведь работали вместе?

Джози опять посмотрела на Алекс:

– Недолго.

Мать и дочь выжидающие уставились на Джордана. Его это позабавило, поскольку свои вопросы он сочинял на ходу.

– Какие отношения были у Питера с Мэттом?

– Никаких, – сказала Джози, однако ее щеки порозовели.

– Может быть, Мэтт говорил или делал что-то, что обижало Питера?

– Может быть.

– Хотелось бы поконкретнее. – (Джози покачала головой, плотно сжав губы.) – Когда ты в последний раз видела Мэтта и Питера вместе?

– Не помню, – прошептала она.

– Они дрались?

Ее глаза наполнились слезами.

– Не знаю.

Она посмотрела на мать, а потом медленно опустила голову на руки, сложенные на столе.

– Милая, ты бы подождала нас в комнате, – произнесла судья ровным голосом.

Алекс и Джордан проводили Джози взглядами: она села на стул в гостиной, вытерла глаза и, опершись локтями о колени, стала наблюдать за игравшим на полу малышом.

– Послушайте, – вздохнула судья Кормье, – я больше не имею отношения к этому делу. Я знаю, что именно для того, чтобы меня отстранить, вы и включили Джози в список свидетелей. Но сейчас речь не об этом. Я пришла к вам как к человеку, у которого тоже есть ребенок. Если Джози под присягой письменно покажет, что ничего не помнит, вы подумаете еще раз о том, стоит ли вызывать ее в суд?

Джордан бросил взгляд в сторону гостиной: Селена уговорила Джози тоже сесть на пол и присоединиться к игре. Сейчас девочка толкала к ногам малыша самолетик. Когда Сэм расхохотался так, как хохочут только младенцы, Джози тоже чуть-чуть улыбнулась. Селена, поймав взгляд мужа, вопросительно подняла брови. Джордан получил то, чего хотел: Кормье взяла самоотвод. Теперь можно было проявить великодушие и уступить ей.

– Хорошо, – сказал он судье. – Вы можете принести мне ее письменные показания под присягой.

– Молоко надо было довести до кипения, а не дать ему подгореть, – сказала Джози, оттирая губкой черноту со дна кастрюльки.

– Ну где же мне было это знать! – ответила Алекс, беря полотенце.

– Видимо, пудинг нам пока не осилить. Может, стоило начать с чего-нибудь попроще? – предположила Джози.

– С чего, например?

– С тостов, – улыбнулась Джози.

Теперь мама много времени проводила дома, и ее обуревала жажда деятельности. В частности, она решила научиться готовить, а это если и было хорошей идеей, то только для пожарных, которые боятся остаться без работы. Даже когда Алекс все делала вроде бы по рецепту, результат совершенно не соответствовал ожиданиям. Джози начинала ее расспрашивать, и тогда выяснялось, что мама использовала разрыхлитель вместо пищевой соды или обычную муку вместо кукурузной («Кукурузной у нас не было», – жаловалась Алекс).